— Собирайся быстрее, а то опоздаешь.
Мари Кристин легонько подтолкнула десятилетнюю дочку, пытающуюся перед зеркалом заплести непослушные волосы в косу, к выходу.
— Мария, сегодня из школы тебя заберет отец.
— Отец?!
— Да, отец. Заодно и познакомитесь.
Уроки тянулись бесконечно долго. Едва дождавшись их окончания, Мария выбежала вместе с другими школьниками на крыльцо. Сомнений не было — ее ждал отец, но с каждой секундой лицо девочки вытягивалось все сильнее.
Французский актер Даниэль Желен подъехал к воротам школы на роскошном красном спорткаре. В ожидании появления дочери он небрежно щелкнул зажигалкой и красиво закурил.
В мыслях Марии папа, бросивший ее беременную мать, представлялся таким бедным и несчастным мучеником, разрывавшимся между законной женой мадам Желен и молоденькой любовницей Мари Кристин.
С удивлением девочка отметила, что господин Желен имел респектабельную внешность холеного плейбоя и вполне благополучного человека. Закрутив роман с моделью Мари Кристин, он так и не решился уйти от семьи, где рос сын Ксавье. На вопросы Марии об отце Мари Кристин отвечала уклончиво:
— Он известный артист и у него своя жизнь, а ты — не случайный ребенок. Между нами было большое чувство.
Маленькая Мария искренне не понимала почему отец не интересуется ею. Из-за своего статуса женатого мужчины Даниэль долго не признавал Марию своей дочерью. Он несколько раз навещал девочку, но в конце концов разорвал отношения с ее матерью.
Во время той встречи возле школы отец показался Марии абсолютно чужим человеком и она замкнулась в себе. Что она вообще о себе возомнила? Она — незаконнорожденная дочь!
Мать всегда мало ей уделяла внимания: у Мари Кристин появился небольшой книжный магазинчик, где она пропадала весь день.
В биографии Марии Шнайдер указано, что в детстве мать на два года отдала ее в приют, а потом несколько лет девочка жила у родного дяди по материнской линии — французского писателя Мишеля Шнайдера.
Мари Кристин приучила дочь с самого детства рассчитывать только на себя. Надо сказать, что у девочки это неплохо получалось: она прекрасно рисовала и подростком продавала буклеты ресторанных меню собственного изготовления.
Неподалеку от дома Марии был небольшой кинотеатр, где крутили ленты Бергмана, Феллини. Она смотрела все фильмы подряд и стала настоящим киноманом. В пятнадцать строптивая девчонка сбежала из дома в надежде попробовать себя в модельном бизнесе и если повезет — в актерстве.
Желая посоветоваться с кем-нибудь авторитетным и знающим, Мария с большим трепетом разыскала в Париже дом своего отца. Даниэль уже жил с новой семьей и в браке у него родилось трое детей. Робко постучавшись, девушка представилась и попросила разрешения войти.
Сильви Хирш, новая жена отца, любезно пригласила ее в дом. Даниэль, несколько обескураженный появлением Марии, улыбнулся и предложил:
— Давай дружить?
Но дружбы не получилось, как не получилось и теплых, доверительных отношений. Даниэль выслушал дочь, потрепал по щеке, рассказал несколько актерских баек пообещал как-нибудь помочь, а по сути так и не предложил Марии никакой помощи.
Это страшно ее обидело: отец был знаком с кинозвездами первой величины, маститыми продюсерами и лучшими агентами по подбору актеров.
И тогда она решила доказать самой себе, и в первую очередь отцу, что добьется славы любой ценой. Мария была уверена, что с помощью актерской профессии разом решит все свои внутренние проблемы, получит родительскую любовь, которой ей так не хватало, и обретет уверенность в себе.
Поначалу Мария снималась в массовке и однажды на съемочной площадке познакомилась с Брижит Бардо, находившейся в зените славы. Узнав, что юная девушка бедствует, Брижит предложила ей помощь — выделила в своих апартаментах комнатку горничной, привела ее в актерское агентство и стала опекать.
В 1972 году на весь мир прогремел скандальный фильм Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже», на юную Марию Шнайдер, сыгравшую в паре с Марлоном Брандо, действительно обрушилась слава. Но изнанка этой славы оказалась горькой.
Предложение сняться у молодого классика вместе с гениальным Брандо показалось юной актрисе весьма заманчивым, тем более, что агент убедил Шнайдер в предстоящем успехе фильма.
Для девятнадцатилетней Марии Шнайдер это была первая серьезная работа, хотя до этого она снялась в небольших ролях в семи фильмах, в том числе с Аленом Делоном, полюбившем ее как младшую сестру.
Кстати, с Марлоном Брандо Мария дружила всю жизнь, а на съемках между ними установились отношения «отец-дочь», так что ни о каком романе не было и речи.
Сразу после премьеры с Марией стали происходить странные вещи. Она ловила на улице испытующие взгляды охранников в супермаркете, а мужчины в возрасте подмигивали ей, свистели, пытались ущипнуть за любую часть тела и посылали воздушные поцелуи.
Девушка пожалела о своем согласии на съемки в этом фильме. Режиссер Бернардо Бертолуччи обманул ее. Позже он открыто признавался в том, что на съемках использовал душевный кризис Марлона Брандо, находившегося в состоянии развода с женой Анной Кашфи, в творческих целях, впрочем, как и неопытность юной актрисы Марии Шнайдер.
Однажды утром перед съемками Бернардо Бертолуччи придумал откровенную сцену и посвятил в нее только Марлона Брандо. Марию они об этом не предупредили и она горько расплакалась.
Эта сцена, не прописанная в сценарии, оставила у Марии чувство горького послевкусия и ощущение надругательства над ее телом: она почувствовала себя изнасилованной.
Причем Бертолуччи пытался потребовать, правда безуспешно, чтобы все в этой сцене было по-настоящему. Наивная молоденькая девушка даже не знала о том, что можно было отказаться от съемки, обратившись к адвокату и своему агенту.
С тех пор жизнь Марии превратилась в кошмар. Где бы она не появлялась, ей совали в карманы записочки с номерами телефонов, а в ресторане официанты, как бы невзначай, к ее заказу ставили на стол блюдечко с кусочком масла.
После выхода фильма Даниэль Желен убедился, что его дочь по-настоящему талантлива, стал приглашать Марию на вечеринки и гордо говорить:
— Знакомьтесь — моя дочь. Это она сыграла роль Жанны в «Последнем танго в Париже».
И десятки глаз с любопытством разглядывали ее. Мария ощущала себя женщиной-вещью, с которой не нужно церемониться. Она возненавидела себя и внутренне словно умерла.
Ей предлагали роли аналогичного плана. В ее жизни начался период злоупотребления алкоголем и запрещенными веществами. Шнайдер срывала съемки, вокруг ее имени разгорались скандалы. Она не вынесла своей славы.
У кого бы Мария ни снималась и как бы ей ни хотелось забыть о «Последнем танго», она обречена навсегда остаться Жанной, повстречавшей на свою беду ополоумевшего сорокапятилетнего американца Пола, которого сыграл Брандо.
Наверное, потому, что только в девятнадцать лет можно так не раздумывая и неожиданно мастерски сыграть роль, на которую не рискнули бы никакие звезды. Вот только Бертолуччи она не простила. На фестивале в Токио Мария случайно столкнулась с режиссером.
Японцы захотели устроить в их честь прием, но Шнайдер отказалась и процитировала свою последнюю реплику из его фильма: «Я не знаю этого человека».
Несмотря на то, что Мария снялась почти в пятидесяти фильмах, среди которых главная роль (вместе с Джеком Николсоном) в «Профессии: репортер» Микеланджело Антониони, в «Джейн Эйр» Франко Дзеффирелли, в «Диких ночах» Сирила Коллара, ее воспринимали как актрису из «Последнего танго».
Со своим отцом Мария снялась лишь однажды (в 1981 году), в фильме «Сезон мира в Париже».
Традиционной семьи у Шнайдер не получилось: в дерзких интервью она даже заявляла о своей бисексуальности. В 58 лет Мария умерла от рака молочной железы, а за полгода до этого министр культуры и коммуникаций Фредерик Миттеран наградил Шнайдер медалью кавалера Ордена искусств и словесности за ее вклад в искусство, назвав ее достойной Оскара.
