Красные пятна на платье девчушки смутили её.
— Кто это сделал? — потрясенно спросила она, еще не понимая, с чем предстоит столкнуться.
Британский остров тщательно хранил свои тайны и очень не любил, когда в них совали нос посторонние.
В апреле 1789 года на британском корабле «Баунти» вспыхнул мятеж. Лейтенант Флетчер Кристиан возглавил бунт и одержал победу: капитана и 18 членов экипажа, выдав им запас еды и воды, посадили в лодку и предоставили воле волн.
Бунтовщики же, опасаясь, что наказание за совершенное преступление рано или поздно их настигнет, устремились к острову Таити, где часть команды и решила поселиться.
Однако сам Флетчер Кристиан не искал простых путей. Он объявил, что на корабле состоится пир для таитянской знати, а ночью, когда празднество было в самом разгаре, — перерезал якорный канат. «Баунти» отплыл от берега, увозя на борту 9 мятежников и несколько десятков пленников — мужчин и женщин.
Флетчер Кристиан привел корабль к необитаемому острову Питкэрн. Достаточно плодородному, чтобы беглецы могли выжить. И достаточно недоступному, чтобы укрыться, если королевские власти, узнав о мятеже, объявят на них охоту.
Бунтовщики были уверены, что сумеют легко наладить нужный порядок, заставив пленников работать на них. Однако ссоры и стычки вскоре стали неотъемлемой частью жизни острова. Таитянским мужчинам не нравилось ни работать на мятежников, ни делить с ними своих женщин.
Таитянки не желали переходить из рук в руки, безропотно покоряясь воле «хозяев». Да и сами моряки не смогли договориться между собой…К началу 1800-х годов на Питкэрне осталось лишь двое мятежников, девять таитянок и девятнадцать детей.
Власть над островом перешла в руки Джона Адамса, при котором установилось относительное благополучие. Обратившись к Библии сам, он учил священному писанию детей.
Полезные нововведения — запрет на спиртные напитки, заключение браков без права передавать надоевшую супругу другому, обучение грамоте — быстро и успешно прижились. В последующие годы корабли, заходившие на остров Питкэрн, заставали картину процветания и благоденствия.
Кто-то из моряков оставался на острове, привлеченный тихой и мирной жизнью, кто-то из жителей покидал его, пленившись историями о больших и шумных городах. Но, в общем-то, основной костяк был неизменным — потомки Флетчера Кристиана, Джона Адамса и других мятежников, когда-то причаливших к Питкэрну, были местной элитой, неразрывно связывавшей свое будущее с островом.
Ни годы, ни смена эпох не изменили жизнь Питкэрна: остров по-прежнему оставался довольно закрытым сообществом. Юридически он считался заморской территорией Великобритании, расположенной в Тихом океане, но из-за крайней удаленности — между Новой Зеландией и Чили — фактически принадлежал сам себе.
Все рабочие места на острове занимали местные, и лишь в редких случаях — например, если кто-то серьезно заболевал, — островитяне могли обратиться к специалистам из Новой Зеландии, которые, в рамках соглашения с Великобританией, оказывали помощь жителям этого затерянного на карте места.
Почти полная изоляция давала свои плоды: многие всей душой стремились покинуть остров, где из развлечений была одна рыбалка. Однако порой, получив образование, обзаведясь семьей и устав от городской суеты, возвращались обратно — в уединении Питкэрна, где каждый знал каждого и все в той или иной степени приходились друг другу родней, была своя прелесть.
Так случилось и с Полом Уорреном. Когда ему исполнилось 6 лет, родители перебрались в Новую Зеландию, решив, что ребенку нужно дать образование и позволить самому выбирать профессию. А какой же выбор на острове?
Однако в 1999 году, женившись, Пол Уоррен вернулся обратно. В детстве Питкэрн казался ему настоящим раем, и он мечтал вновь оказаться в единении с природой, вдали от цивилизации.
Вскоре под его крышей стали собираться местные. Обсудить погоду и рыбалку, составить списки необходимого — тех товаров, которые можно заказать с «большой земли», посмотреть фильмы на видеокассетах, охотно меняемых матросами на безделушки местного производства…
В доме Пола остановилась и офицер Гейл Кокс, которая прибыла из Великобритании, чтобы проверить работу его родственников — Меральды Уоррен, занимавшей полицейскую должность, и Джея Уоррена — местного судьи, известных тем, что через их руки не прошло ни одно дело.
Впрочем, это не слишком удивляло вышестоящие власти: на Питкэрне, где насчитывалось всего-то около 50 человек, преступная жизнь вряд ли отличалась большой насыщенностью…
В один из вечеров, проведенных в доме Пола вместе с местными, Гейл уже собиралась ложиться спать, когда шум заставил ее подняться с кровати. На пороге стояла одна из местных девочек, дрожащими руками стягивая разорванный лиф платья. Вид заплаканного ребенка в окровавленной одежде сомнений в случившемся не оставлял.
— Кто? — только и спросила офицер Кокс.
Потрясенная произошедшим, она настояла, чтобы Меральда Уоррен задержала обвиненного в насилии Рикки Куина. Но вскоре обнаружила, что и Меральда, и судья Джей Уоррен стремятся затянуть дело. Местные словно ополчились на нее. И единственным, кто поддержал Гейл Кокс, оказался Пол Уоррен.
Вскоре к Гейл обратилась еще одна из девушек. По ее словам, с ней случилось то же, что и с подругой, но только…когда ей было 11 лет. Виновны были двое местных — Шон и Рэнди Кристианы, сыновья местного мэра.
Понимая, что одна не сможет справиться с этим делом, Гейл запросила помощь у Великобритании. Оттуда прислали двух детективов, которые пришли в ужас, обнаружив, с чем столкнулись.
Казалось, начавшемуся расследованию не будет конца: в течение двух лет полицейские опросили всех женщин, живущих на острове, и тех, кто уехал оттуда в последние 40 лет. Многие отказывались давать показания, но те, кто давали…
Сказанные ими слова поначалу вызывали недоверие: неужели такое возможно хотя и на затерянной, но на вполне цивилизованной британской земле?
«На Питкэрне не найти девочку, достигшую 12-летнего возраста, которая все еще была бы невинна»;
«Через некоторое время я перестала говорить «нет». Не было смысла говорить «нет», поэтому я просто лежала и позволяла ему покончить со всем этим. Чем быстрее бы он это сделал, тем быстрее я смогла бы уйти»;
«На острове нет никого, кому можно было бы пожаловаться…Таков образ жизни на Питкэрне».
Допрошенные мужчины лишь улыбались в ответ:
«Возраст согласия всегда был 12 лет, им это не причиняет вреда»;
«Все было по обоюдному согласию»;
«Если я виновен, то каждый мужчина на этом острове должен был бы попасть в тюрьму», — говорили они.
27 месяцев длилось расследование, и результаты были ужасающими. Детективы не ожидали не только того, что масштабы дела будут столь велики, но и того, что старшие женщины — матери и бабушки — не найдут ничего ужасного в том, что происходило с их дочерями и внучками.
Зачастую именно они запрещали девочкам говорить о случившемся. Пройдя через насилие сами, старожилы острова Питкэрн считали это едва ли не местным ритуалом.
Из всего накопленного материала удалось доказать лишь 21 случай. Обвинения смогли выдвинуть против семи жителей острова, включая самого мэра — Стива Кристиана, потомка «предателя и бунтовщика» Флетчера Кристиана, когда-то сделавшего Питкэрн своим домом.
На суде арестованные настаивали на том, что отношения между взрослыми мужчинами и девочками-подростками являются давней особенностью жизни на острове и основаны на культурных традициях. И действительно, изучение островных записей, произведенное в рамках расследования, показало, что большинство женщин на острове рожали первого ребенка в возрасте от 12 до 15 лет.
Суд, состоявшийся в октябре 2004 года в столице Новой Зеландии, вызвал немалое возмущение в обществе. Вероятно, пройди он в наше время, все было бы иначе, но двадцать лет назад, судьи сочли, что слова пострадавших — это слишком мало, чтобы вынести значительные приговоры.
Поэтому 6 признанных виновными мужчин получили разные наказания от общественных работ до 6 лет заключения, которые, однако, обязаны были отбывать с учетом «адаптации к условиям Питкэрна». На практике — осужденные просто жили в специально построенном здании тюрьмы на острове, выходя на работу и возвращаясь обратно.
«Дело Питкэрна» немало повлияло на репутацию острова. И без того не слишком многочисленные туристы, привлеченные экзотической отдаленностью затерянной земли, больше туда не стремились.
Местное сообщество распалось: одни встали на сторону осужденных, возмутившись вмешательством Великобритании в традиционную жизнь острова, другие — собрались вокруг Пола Уоррена, отказавшегося, несмотря на родство, поддержать виновных. Интересно, что Пол так и остался на острове. Правда, своих детей он отправил учиться в Новую Зеландию.
В 2015 году на Питкэрн приехала журналистка и фотограф Рианнон Адам, которая описала жизнь острова спустя десяток лет после суда. Тогда на 47 жителей приходился всего один ребенок — шестилетняя малышка Кушана, чьи братья и сестры уже учились в школе в Новой Зеландии.
По словам Рианнон Адам, девочка никогда не оставалась одна. И, если ее матери нужно было отлучиться, она оставляла дочь с офицером местной полиции Брендой Кристиан.
Что ж, возможно, такие предосторожности и не были излишними. Учитывая, что пост мэра на острове занимал Джей Уоррен, тот самый бывший мировой судья, не открывший ни одного дела, а также проходивший по «делу Питкэрна» как обвиняемый в непристойном нападении, но оправданный за неимением прямых улик.
В настоящее время на Питкэрне проживает 47 человек. И дальнейшее существование жителей на острове вызывает все больше вопросов…
