— Это твоя невеста?
— Да.
Парни разглядывали улыбающуюся девушку на фотографии.
— Красивая. Актриса? Сразу видно — столичная штучка. Такая вряд ли приедет к тебе.
— Приедет. Завтра.
— Да, ладно.
— С утра еду на вокзал встречать.
— Ну тогда… За твою невесту! Везет же некоторым.
Актеры пермского драматического театра собрались в комнате Марка Захарова, прощавшегося с холостой жизнью. Сидели долго. «Только бы не проспать» — была последняя мысль Марка, рухнувшего в кровать после мальчишника.
Наутро голова нещадно трещала, громко надрывался будильник. Марк машинально придавил рукой кнопку: «Еще пять минут посплю». Провалившись в сон, он снова услышал звонок. На этот раз — в дверь. Захаров, чертыхаясь, поплелся открывать. На пороге стояла Нина. Он в ужасе протер глаза:
— Ниночка?
Девушка возмущенно воскликнула:
— А кого ты ожидал увидеть? Ты спал все это время, когда я ждала тебя на вокзале!? Мой поезд прибыл в восемь утра.
Оглядев неприбранный стол с остатками пиршества, Нина сказала резко:
— Я возвращаюсь в Москву.
— Подожди! Это недоразумение. Настоящий виновник поплатится за это жизнью!
Ни в чем не повинный будильник описал дугу и вылетел в окно. Как ни странно, это разрешило остроту проблемы и настроение невесты изменилось к лучшему. Она поверила в сказку о неисправном механизме и будущие супруги поспешили подавать заявление в ЗАГС.
…Если бы не тот злополучный экзамен, то в Советском Союзе стало бы на одного архитектора больше. Марк Захаров с детства ходил в драмкружок и был без ума от мхатовской «Синей птицы». Но его мать, Галина Сергеевна Бардина, хотела для своего сына совсем другого будущего.
Галина училась в театральной студии, когда встретила будущего мужа Анатолия. Через год они поженились, а еще через год, в октябре 1933, родился Марк.
Едва ребенку исполнился год, начались неприятности. Анатолия арестовали по 58 статье — за контрреволюционные действия, «направленные к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов».
Галине надо было как-то выживать и растить ребенка. Известной актрисы из нее не получилось — пришлось работать в драмкружках.
Галина Сергеевна была против, чтобы Марк поступал в театральный. Сын подал документы в московский архитектурный институт. Вместе с ним поступал будущий поэт Андрей Вознесенский. Марк не прошел по конкурсу и попытал счастье в инженерно-строительном.
К сожалению, по итогам экзаменов, престижные факультеты для него оказались недоступны. Оставался один — «водоснабжение и канализация». Тут Галина Сергеевна вскипела:
— Только не это. Может все-таки театральный? Я тут вещий сон видела — тебя в театре.
Захаров подал документы в Школу-студию МХАТ. Но это был полный провал! На предварительном слушании он читал «Вересковый мед» Роберта Стивенсона в переводе Маршака.
Режиссер и театральный педагог Григорий Владимирович Кристи, (кстати, единоутробный брат замечательного актера Петра Глебова), находившийся в приемной комиссии, с интересом посмотрел на невысокого смешного паренька.
Марк, как ему казалось, нашел верный тон и читал стихи с такой ненавистью к шотландскому королю, что сам чуть не заплакал. В кульминационный момент у абитуриента выступили настоящие слезы. Григорий Владимирович осторожно откашлялся и произнес:
— Вам, молодой человек, ни в коем случае не надо идти в актеры. Да, и пока не поздно, займитесь чем-нибудь другим.
После такого вердикта Галина Сергеевна расстроилась, но сдаваться не собиралась. Мама за несколько дней подготовила Марку программу и отправила в ГИТИС. Коронным выступлением была «Песня про купца Калашникова». На этот раз все сложилось удачно.
Правда, Марк подозревал, что без вмешательства Галины Сергеевны тут не обошлось. Мама была знакома с доцентом ГИТИСА Григорием Григорьевичем Конским (они когда-то вместе учились). Возможно, из симпатии к Галине мальчик был благосклонно принят.
Марка Захарова зачислили на актерский курс. В 1955 году, после окончания ВУЗа, Захарова пригласили в творческое объединение «Цирк на сцене». В ГИТИСе Захаров отлично овладел искусством сценического боя, с феноменальной ловкостью падал с лестницы — хоть вниз лицом, хоть с разбегу, хоть кувырком. На того, кто позвал его в цирк, это произвело исключительное впечатление.
Но молодой артист отправился в Пермь, в драматический театр и радовался новой, самостоятельной жизни. Зарплата была неплохая — шестьдесят девять рублей. Встретили Захарова прекрасно. Марк начал играть комические роли, невольно подражая артисту Вицину.
Захаров также писал детские стихи для местного издательства, рисовал карикатуры для газет, ставил капустники и впервые в жизни почувствовал себя режиссером. Он поставил «Аристократов» Николая Погодина, начал репетировать «Оптимистическую трагедию».
Уехав в Пермь неудачником, которого отказались брать все московские театры, Марк почувствовал вкус успеха, занимаясь режиссурой.
Молодая актриса Нина Лапшинова, с которой Марка Анатольевича связывали романтические отношения, приехала к нему в Пермь через год. Их знакомство началось еще в студенческие годы. Нина училась на курс младше и была редактором институтской стенгазеты, а Марк рисовал для каждого выпуска карикатуры.
«Нина подошла ко мне в коридоре, и впечатление было таким, что я не могу его объяснить словесно. Она заговорила со мной, а мне показалось, что в это время происходит что-то на небе.
Будто мы уже заключили союз, и он настолько серьезен, что вовсе не обязательно сразу переходить к практическим действиям. Я почувствовал, что это — мое, что Нина предназначена мне кем-то свыше… Тогда я был атеистом, а сейчас понимаю, что нас свел ангел-хранитель», — говорил Марк Анатольевич.
У них сразу сложились юмористические отношения, после того, как Нина попросила нежным голоском:
— Захаров-Перезахаров, нарисуй карикатуру.
От этого смешного, детского — «Захаров-Перезахаров» — на душе почему-то стало радостно и легко. Он посмотрел в ее серо-голубые смеющиеся глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и пропал… Но быстро взял себя в руки и сурово ответил:
— Ладно. Только я бесплатно не рисую. Что нибудь да потребую за это.
Ниночка весело кивнула:
— Понятно.
Марк был очарован Ниной, но боялся показать насколько увлечен ею. Однажды он увидел Нину в компании щеголеватого венгерского студента. На их курсе учились ребята из социалистических стран.
Нина шла с симпатичным модным парнем под ручку. В сознании Захарова пронеслась мысль — не упустит ли он свое счастье? С того дня Марк начал серьезно ухаживать за девушкой. Молодые люди стали встречаться. Вместе они готовились к экзаменам, ходили на спектакли, а потом долго обсуждали увиденное.
Но оказалось, что у Марка множество соперников. Нина Лапшинова год проучилась в станкоинструментальном институте, где девушки были в дефиците. За красивой студенткой наперебой ухаживали, делали курсовые проекты и чертежи молодые люди. Да и ГИТИСе у нее было множество поклонников.
Красавицу Нину приглашали в ряд московских театров, звал ее и Андрей Александрович Гончаров. После замужества Нина твердо сказала:
— Только вместе с мужем. Он работает в Перми.
— Везите мужа в Москву.
Андрей Александрович был крайне разочарован, когда увидел Марка и отказал ему. Друг и однокурсник Захарова, Владимир Васильев, замолвил за него словечко своему отцу, руководившему Театром имени Гоголя, и Марк начал изображать народ в спектакле «Угрюм-река».
В Москве Марк поселился у молодой жены. Нина жила с родителями в отдельной квартире. Зятем родители были недовольны — звезд с неба не хватает, рисует карикатуры целыми днями. Но когда в «Огоньке» и в «Советском цирке» Марку дали гонорар триста рублей, семья жены прониклась к нему уважением.
Жена посоветовала Марку возглавить студенческий самодеятельный коллектив станкоинструментального института, в котором Захаров с большим успехом поставил «Чертову мельницу» Исидора Штока.
Ниночка тем временем устроилась в Московский театр миниатюр и отрекомендовала мужа художественному руководителю Владимиру Полякову. Как актриса Нина была успешнее своего супруга и он считался «бесплатным приложением» к жене.
Ситуация, мягко говоря, угнетала Захарова — но ровно до момента, пока он сам не признался себе, что он не актер, а режиссер. Несколько успешных постановок на московских сценах — Студенческого театра и Театра сатиры — еще больше укрепили веру Марка в себя. В 1962 году у супругов родилась дочь Александра.
Молодая семья с огромным трудом пробилась в знаменитый кооператив «Тишина», расположенный на углу улицы Чехова, нынешней Малой Дмитровки, и Садового кольца. Его неформальное название было связано с тем, что более шумного места в Москве не существовало. Дом был театральный и двери в нем всегда оставались открытыми.
В 1965 году Захаров был приглашен в качестве режиссера в Московский театр сатиры. В 1967 году он с сенсационным успехом поставил спектакль «Доходное место» по Островскому. Первый по-настоящему удачный, и возможно, свой лучший спектакль. Валентин Николаевич Плучек тогда сказал:
— Сегодня родился гениальный режиссер. Марк, беги за шампанским!
Великолепная игра Андрея Миронова, Анатолия Папанова, Георгия Менглета, Татьяны Пельтцер сделала спектакль очень популярным. В 1973 году Захаров возглавил театр имени Ленинского комсомола. Валентин Плучек дал Марку на прощание напутствие:
— Не бери в свой театр жену, не бери деньги из кассы, не пользуйся театральными строительными материалами. И с единомышленницами, которых будет много, встречайся только в театре, в репетиционной комнате или на сцене.
«Если бы меня назначили главным режиссером не в сорок, а в шестьдесят лет, то не было бы ни театра «Ленком», ни режиссера Захарова», — говорил Марк Анатольевич.
Став главным режиссером Ленкома, Захаров категорически отказался принимать на работу жену. Он считал, что супружеские отношения будут мешать работе. И, конечно, вспоминал напутствие Плучека, за словами которого стоял собственный и очень непростой жизненный опыт.
«Жену я в театр не взял и она долго не могла мне этого простить», — говорил Марк Анатольевич.
Нина Тихоновна смирилась и решила полностью посвятить себя дому, мужу и дочери, находя в этом удовольствие. Нина стала главным советчиком Марка, его строгим критиком и самым требовательным зрителем.
«Юнона и Авось», «Оптимистическая трагедия», «Чайка», «Тиль», «Женитьба», «Мудрец», «Город миллионеров» и многие другие спектакли стали знаковыми работами великолепного коллектива актеров под руководством Марка Захарова. Он с любовью и безграничным уважением относился к личности каждого актера, но при этом был требователен и строг.
«…Странное ощущение испытывала я на репетициях Магистра – ему хотелось подчиняться. Казалось, если я не сыграю свою роль и упаду в его глазах, жизнь моя будет кончена. Режиссер обладал сильным качеством гипнотизера, и через десять минут после начала репетиции мы незаметно попадали в мир действия пьесы – менялись голос, манера речи, движения.
Бессознательно у меня появлялось желание вцепиться в моего партнера – Пороховщикова – и требовать: «Да женись ты на мне в конце концов, долго мне с тобой тут чикаться?». Хотя в роли Островский ограничил меня текстом: «Любите, а медлите», — из книги Татьяны Егоровой, актрисы Московского театра сатиры.
Популярность режиссеру Захарову принесли и его фильмы, первым из которых стал культовый «Двенадцать стульев» с Андреем Мироновым и Анатолием Папановым. В этом фильме жену отца Федора блистательно сыграла Нина Лапшинова.
Классикой кинематографа стали и другие картины режиссера: «Обыкновенное чудо», «Формула любви», «Тот самый Мюнхгаузен», «Убить дракона».
С супругой Марк Анатольевич прожил пятьдесят восемь счастливых лет, пока в 2014 году их не разлучила смертельная болезнь Нины Тихоновны. Через пять лет не стало Захарова. Всю свою жизнь Марк Анатольевич повторял: «Мужчину делает его женщина».
«Не хочу сказать, что я оказался идеальным мужем — это вовсе не так. Жизнь большая, пестрая, вокруг меня всегда крутились какие-то женщины… Но ни с кем из них не было связано волшебных ощущений — когда Нина сказала мне: «Захаров-Перезахаров, нарисуй карикатуру…», мир стал выглядеть иначе и намного лучше», — говорил Марк Захаров.
