Она пришла в ФБР и раскрыла практически всех агентов Голоса, которых знала. В преддверии начавшейся вскоре «холодной войны» это был очень серьёзный удар по советской агентурной сети в США…
Яков Голос
Разведка не любит шума, разведка – дело тихое. Нам известны имена лишь немногих разведчиков, да и то потому, что они, либо провалились, и были обменяны, как Вильям Фишер, больше известный, как Рудольф Абель и Конан Молодый, либо потому, что провалились и погибли, как Рихард Зорге, Николай Кузнецов и Лев Маневич.
Есть и те, кто и не провалился, и был вовремя эксфильтрован из страны пребывания, как члены т.н. «Кембриджской пятёрки» и Гленн Майкл Соутер, получивший советское гражданство на имя Михаил Орлов.
Яков Голос, как будто, не делал ничего героического, он просто за 13 лет практически с нуля выстроил в Соединённых Штатах очень эффективную разведывательную агентурную сеть, но именно на таких незаметных тружениках и держится разведка.
Детство
Яков Наумович Рейзен родился 24 апреля 1889 года за чертой оседлости в Екатеринославе, после революции названом Днепропетровском в честь пламенного большевика Григория Петровского. В переводе с идиша «рейзен» означает путешествие, и жизнь Якова, полная поездок по разным странам полностью соответствовала его фамилии.
Помимо Яши в семье было ещё пятеро детей, но жалования отца, служившего управляющим у богатого купца, вполне хватало на безбедную жизнь, и чтобы мать не работала.
Начальное образование Яша получил в городском училище, и, хотя отец ему ни в чём не отказывал, подрабатывал в типографии, чтобы получить специальность. Окончив училище, Яков экстерном сдал экзамены за полный гимназический курс.
США
Черта оседлости, невозможность поступить в университет и получить высшее образование, толкала многих еврейских юношей в революционные организации. Яков Рейзен вступил в партию большевиков накануне Первой русской революции, а когда она началась, вошёл в родном городе в состав Совета рабочих и солдатских депутатов.
После подавления революции знание печатного дела очень пригодилось Якову: он организовал в Екатеринославе подпольную типографию, где печатались брошюры с трудами Ленина и большевистские листовки.
Провокатор выдал Якова царской охранке, и его навечно сослали на Крайний Север, откуда он через два года бежал сначала в Японию, потом перебрался в Китай, а уже оттуда – в Калифорнию.
Там ему снова пригодилась полученная в детстве профессия: в Сан-Франциско он быстро устроился в типографию, а в 1912 году сумел перевезти в США всю свою семью. Тогда же он взял себе фамилию Голос, а имя изменил на английский манер – Джекоб.
О том, что когда-то придётся работать в разведке против своей новой родины, Голос, конечно, не предполагал, поэтому и не заботился о том, чтобы не попасть в поле зрения полиции и контрразведки. В 1915-м Голос получил гражданство США, и стал членом американской соцпартии.
Но с социал-демократами ему было не по пути, и через четыре года он принял участие в создании компартии, стал работать в её органах, и дослужился до поста председателя центральной контрольной комиссии ЦК.
Партия была не очень многочисленной – к 1930-му году по всей Америке в ней состояло не больше 40 тыс. человек, почти 30% её бюджета поступало от Коминтерна, и главные функционеры находились под пристальным вниманием ФБР, как агенты Москвы. В начале 20-х Яков Голос женился на дочери эмигрантов из России Сильвии Соломоновне, в 1923-м у них родился сын Дмитрий.
«Звук»
В 1926 году Голос уехал в СССР, оставив семью в Америке. Ещё до начала Индустриализации его направили управляющим угольным трестом в Кузбасс. Через год Голос уехал в Москву, в 1929-м под своим именем легально вернулся в США и продолжил работать в органах Компартии США.
Вероятно, в это время он уже был нештатным сотрудником Иностранного отдела ОГПУ, то есть, внешней разведки, а штатным стал уже в Америке после того, как начальник ИНО ОГПУ Артур Артузов подписал рапорт о приёме Голоса на службу под немудрёным оперативным псевдонимом «Звук».
Как ни странно, в то время в США – важнейшей стране мира для СССР, сколько-нибудь устойчивой советской ризединтуры не было, и Голосу предстояло создать агентурную разведывательную сеть.
В задачу Голоса входила организация связи по нелегальным каналам, оформление документации и прикрытий для нелегалов. Когда резиденту требовались проверенные и преданные люди, он обращался к Голосу, и тот рекомендовал нужных людей.
Никакого вознаграждения от советской разведки Голос не получал – он с семьёй жил на доходы от турфирмы «World Tourism, Inc», которую в 1932 году учредил ЦК Компартии США для отправки туристов в СССР. Во главе фирмы поставили Голоса, что позволило ему регулярно не вызывая подозрений, легально выезжать в Советский Союз.
Под руководством Голоса фирма стала приносить прибыль, которая поступала на нужды Компартии. «World Tourism, Inc» позволяла получать подлинные американские паспорта, с которыми можно было, не боясь быть задержанным, свободно ездить по всему миру.
В 1936 году легальная советская резидентура в Вашингтоне сообщила новому начальнику ИНО Абраму Слуцкому полученные от проверенного источника в ФБР достоверные данные о том, что за Голосом установлено негласное наблюдение:
слишком активно «Комитет помощи Испании», использовал «World Tourism, Inc» для отправки в Испанию добровольцев, которых завербовала Компартия США. В 1937-м Голос снова выехал в Москву, встретился со Слуцким, и обсудил с ним направления дальнейшей работы. В том же году Голос переправил в СССР жену и сына, которым дали советское гражданство.
Вторая мировая война
В октябре 1939-го, когда уже шла Вторая мировая война, ФБР произвело обыск в офисе «World Tourism, Inc», и остро встал вопрос об отъезде Голоса из США, однако он бежать категорически отказался.
Однако в разведке вакуума быть не может, тем более в обстановке начавшейся войны нужно было знать, какую позицию займут Штаты.
Президент Франклин Делано Рузвельт, введя уже на второй день после начала советско-финской войны моральное эмбарго на предоставление Стране Советов авиационных материалов и технологий, ясно дал понять, что США не будут поддерживать СССР, и это отношение нужно было ломать.
Здесь очень могли пригодиться возможности Голоса, и Центр поручил резиденту в Нью-Йорке Гайку Овакимяну привлечь его для решения этой задачи. Приезжающие из СССР, Испании, Франции нелегалы внешней разведки и военные разведчики были неопытны, и контакты с ними грозили провалом.
В этой обстановке очень пригодились связи Голоса, его умение находить общий язык с теми, кто мог быть полезен, его возможности добыть подлинные документы с подписями и печатями для получения американских метрик, свидетельств о рождении и натурализации, которые позволяли получить настоящие американские паспорта.
На этих документах была построена вся нелегальная агентурная сеть советской разведки.
Агентурная сеть
Но Голос занимался не только документами. К середине 1940 года Голос завербовал или подготовил к вербовке два десятка агентов, внедрил своих людей в правительственные и близкие к ним органы США. Агенты Голоса были даже в администрации Рузвельта, в американских спецслужбах и в отделениях секретной службы Англии в США.
Голос сумел завербовать агентов в S-1 Uranium Committee, а потом в лаборатории, занимавшиеся Manhattan Project, то есть, разработкой ядерного оружия: именно он привлёк к работе Юлиуса и Этель Розенбергов, передавших советской разведке документацию по атомной бомбе.
У Голоса была своя сеть агентов, которые добывали сведения о вооружениях, вели наружное наблюдение, извлекали из тайников закладки и документы. На связи у Голоса состояло множество людей, приносивших собранную по крупицам ценную информацию, соединив воедино и проанализировав которую, можно было получить целостную картину.
Некоторых агентов Голоса резиденты никогда не видели, а знали лишь их оперативные псевдонимы, но практически всё, что приносил Голос, после проверок подтверждалось, и делало и без того высокую репутацию «Звука» практически незыблемой. Недаром после войны американцы назвали Голоса самым эффективным советским шпионом времён Второй мировой войны.
При работе с Голосом нельзя было не учитывать, что он по-прежнему находится под наблюдением ФБР. Это, прежде всего, грозило «засветкой» как для легальных разведчиков – сотрудников полпредства и торгпредств, так и для нелегалов.
Легальные сотрудники резидентур встречались с Голосом иногда по несколько раз в день, что, конечно же, ещё больше повышало опасность провала. Проблема была ещё и в том, что Голос создал такую агентурную сеть, которая была замкнута лично на него, и в случае его провала или смерти, она становилась бы недоступной для резидентур.
Разоблачение Овакимяна
Вероятно, одной из главных причин ареста и последующей высылки из США Овакимяна стали частые встречи с Голосом, фиксируемые ФБР. Кто из них первый привёл за собой «хвоста», не известно, да и не важно: ходили, скорее всего, за обоими.
Вызывает удивление сам факт неоднократных встреч легального резидента, заведомо находящегося под наблюдением спецслужб, с нелегалом, о котором доподлинно известно, что за ним ходят «топтуны».
В то время советские разведчики необоснованно высокомерно относились к своим визави из американских спецслужб, хотя сами они пришли в разведку совсем недавно, только окончив разведшколу и ещё не успели наработать опыта, необходимого, чтобы стать настоящими профессионалами.
Конечно, контрразведка ФБР ещё не превратилась в ту мощную службу, которой она стала после войны, но и пренебрегать ею не стоило, что показало разоблачение Овакимяна, взятого с поличным при получении важных документов.
После нападения Японии на Пёрл-Харбор и объявления Германией войны Соединённым Штатам, американские спецслужбы активизировали свою работу и даже повысили её эффективность, и из Центра поступило указание с целью повышения конспирации снизить нагрузку на Голоса, сделать так, чтобы он львиную долю своих контактов передал сотрудникам резидентур.
После выдворения из Штатов Овакимяна Голос на время остался вообще без связи, но потом в Вашингтон прибыл опытный разведчик Василий Зарубин, и работа возобновилась, но за Голосом всё так же велось наблюдение, и его контакты с легальным советским резидентом для контрразведки секретом не были.
Зарубин передал Голоса на связь молодому неопытному сотруднику, к тому же, плохо владевшему языком страны пребывания, и Голос многому его научил, хотя в своих донесениях и не скрывал обиды, что ему приходится работать с таким недотёпой и отдавать свои источники.
Чтобы как-то сгладить ситуацию и успокоить ценного агента, начальник внешней разведки Павел Фитин даже прислал Голосу тёплое личное письмо. 24 ноября 1943 года Фитин направил Наркому госбезопасности СССР комиссару госбезопасности первого ранга Всеволоду Меркулову рапорт о награждении закордонного агента Якова Голоса орденом Красной Звезды.
Меркулов не возражал, но спустя четыре дня из Вашингтона сообщили, что 25 ноября Голос внезапно умер от разрыва сердца, и в НКГБ приняли решение посмертно его не награждать.
«Умница»
Ещё в 1938 году Голос привлёк к работе на советскую разведку американскую коммунистку Элизабет Бентли. В Москве ей присвоили оперативный псевдоним «Умница». Вскоре она стала гражданской женой Голоса, который был старше на 20 лет. После того, как Голосу стало опасно встречаться со своими информаторами, он передал многие связи Элизабет.
Внезапная смерть Голоса привела Бентли к тяжёлой депрессии, отношения с новыми кураторами от НКГБ не сложились. В конце 1945 года она пришла в ФБР и раскрыла практически всех агентов Голоса, которых знала. В преддверии начавшейся вскоре «холодной войны» это был очень серьёзный удар по советской агентурной сети в США.
Семья в СССР
Сын Якова Голоса Дмитрий ушёл добровольцем на фронт, был награждён медалью «За отвагу» и орденом Отечественной войны I степени, в 1945 году вступил в партию. Жене 1 января 1944 года назначили пожизненную пенсию.
В июле 1958 года она обратилась в КГБ с просьбой улучшить её жилищные условия – с момента приезда в СССР в 1938 году она с сыном жила в подмосковном посёлке Загорянка. Зампред КГБ генерал-полковник Сергей Бельченко вышел с ходатайством на имя председателя Мосгорисполкома Николая Бобровникова об удовлетворении просьбы вдовы одного из лучших советских разведчиков.
