Девочка выла, сжавшись в жалкий комок. Удары сыпались на нее градом, и она не понимала, чем их заслужила. Над собой она слышала угрожающее рычание — как всегда, только его. Когда все кончилось, на Джини надели рубашку, в которой она не могла пошевелиться, и пристегнули к прутьям кровати.
— Позорная девчонка! — расслышала она тихий, полный горечи голос от двери, но смысл слов так и остался ей неведом.
Эта ужасающая история впервые стала достоянием общественности в 1970 году. Тогда, в один промозглый октябрьский день, в бюро социальной помощи Лос-Анджелеса зашла измученная почти полностью слепая женщина, крепко державшая за руку болезненно худую девочку.
На самом деле женщина искала отдел помощи слепым, но не смогла разобрать текст на табличке и перепутала двери. Но даже когда эта ошибка стала очевидной, из кабинета женщину никто не отпустил — внешний вид ее дочери давал все основания для тревоги.
Маленькой Джини — так нарекли девочку соц.службы, чтобы сохранить ее анонимность, — как быстро выяснилось, было уже 13 лет, хотя она едва выглядела на семь и весила всего 26 килограммов.
Но, что ещё хуже — девочка не могла говорить, только издавала пугающие рычащие звуки, не могла сфокусировать взгляд дольше, чем на пару секунд, и полностью разогнуть конечности. Все движении Джини были отрывисты, она передвигалась странными прыжками «как кролик» и быстро мотала головой из стороны в сторону.
Сначала социальные работники предположили, что у ребенка аутизм, но это заболевание не объясняло, почему девочка выглядела так, словно никогда не принимала душ, а во рту у нее было почти два комплекта зубов: прямое свидетельство того, что она никогда не была у стоматолога.
На запрос соц.служб в отделение приехала полиция. Началось разбирательство, и обстоятельства жизни Джини и ее матери повергли в ужас весь мир.
Джини появилась на свет в 1957 году в обычной американской семье. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Она была четвертым и последним ребенком своих родителей, Кларка и Дороти (Айрен) Уайли, но ее старшие брат и сестра не пережили младенческий возраст.
Обстоятельства смерти двух малышей были очень странными и весьма подозрительными, но никто не обратил на это внимание. Дороти уже тогда почти ничего не видела из-за катаракты, и заботы о двух маленьких детях — Джини и ее брате Джоне легли на плечи Кларка.
Однако если сына Уайли обожал, то маленькая дочь не вызывала у него никаких теплых чувств. Его раздражал ее громкий плач и пугал испытующий младенческий взгляд. И все же, первое время Кларк исправно заботился о младенце и носил ее на все профилактические приемы к врачу. Последний прием стал роковым.
Участковому педиатру показалось, что 14-месячная девочка ходит не так уверенно, как должна была, и он обмолвился о вероятной задержке ее умственного развития. С большей долей вероятности, этот диагноз никогда так и не был бы подтвержден, но всего нескольких неосторожных слов было достаточно, чтобы полностью перечеркнуть все шансы Джини на нормальную жизнь.
Теперь ее отец был уверен: его дочь уродилась никчёмным инвалидом. С тех самых пор, главной целью жизни Кларка стало сделать так, чтобы никто никогда не узнал о страшном позоре, который навлекла на их семью ни в чем не повинная малышка.
Уайли поместил Джини в маленькую комнату и строго-настрого запретил жене и сыну приближаться к двери. В течение дня он привязывал дочь к стулу, а ночью надевал на нее смирительную рубашку и пристегивал цепями к кровати.
Окна в комнате Джини были намертво заклеены фольгой — чтобы любопытные соседи не узнали страшную тайну семейства Уайли. Круглые сутки в помещении царила полная темнота, как внутри мрачного склепа.
Кларк кормил дочь жидким детским питанием и держал в подгузниках, а также жестоко избивал в ответ на каждое ее действие, которые рассматривал как неповиновение. Таковым он считал, например, попытки девочки что-то сказать — в дело сразу же шла деревянная палка.
Сам мужчина общался с дочерью исключительно с помощью волчьего рыка и лая: он считал Джини недостойной человеческой речи.
Так продолжалось 12 бесконечных лет. Дороти и Джона Кларк так запугал, что они даже не пытались его ослушаться. Миссис Уайли никак не могла защитить ни себя, ни детей — из-за своей слепоты она почти полностью зависела от мужа-тирана.
Доходило и до того, что Кларк запретил жене и сыну разговаривать в полный голос — им приходилось общаться друг с другом исключительно шепотом. Это было не единственным безумным правилом дома ужасов Уайли. Например, членам семьи также не разрешалось пользоваться кроватями.
Неудивительно, что Джон поспешил вылететь из родного гнезда так быстро, как мог, и никогда больше в него не возвращался. Предательство любимого сына ещё больше ожесточило характер Кларка, и обстановка в доме стала совсем невыносимой.
Уайли говорил жене, что их дочь очень слаба здоровьем и, несмотря на все его старания, не проживет долго. Однако Джини исполнилось 13 лет, и никаких значительных ухудшений в ее самочувствии не наблюдалось — если, конечно, не считать критический недостаток веса и незаживающие шрамы от удерживающих ее ремней.
В конце концов, Дороти стало кристально ясно, что ее муж окончательно выжил из ума, и она решилась на побег.
Несколько месяцев Дороти втайне откладывала каждую копейку и даже скопила небольшую сумму, на которую смогла снять комнату в мотеле для себя и дочери. Однако ее скромные сбережения быстро подошли к концу. Дороти пришлось обратиться в социальный центр в надежде, что там ей смогут предоставить пособие по инвалидности.
Миссис Уайли никак не ожидала, что ее появление в отделении вместе с дочерью вызовет такой безумный ажиотаж. Вместо ожидаемой помощи у нее отобрали дитя, а саму Дороти задержали за невыполнение родительских обязательств и жестокое обращение с ребенком.
Обвинения были предъявлены и Кларку, но незадолго до суда он добровольно ушел из жизни. После себя он оставил две записки. Первая предназначалась сыну: Кларк заверял его в безусловной отцовской любви и прилагал к своим словам 400 долларов. Вторая записка была адресована, по-видимому, всем остальным. На ней значилось лаконичное — «Мир никогда не поймет».
На суде признали, что Дороти сама стала жертвой сумасшедшего мужа и сняли с нее все обвинения. Однако дочь ей возвращать никто не планировал: к тому времени Джини заинтересовалось слишком много людей.
Психиатрам, лингвистам, неврологам и другим специалистам было очень интересно изучить повадки Джини и исследовать ее мозг. По их оценкам, в результате «чрезвычайной социальной изоляции» развитие девочки остановилось на уровне годовалого ребенка.
Однако за несколько месяцев работы исследователям удалось добиться немалых успехов. Джини научилась строить простейшие предложения, использовать жесты, пользоваться туалетом и более уверенно ходить. Но дальше все ее обучение застопорилось. Девочка не умела задавать вопросы, анализировать действительность и так и не смогла освоить грамматику.
Несколько раз Джини удочеряли различные семьи, но каждый раз возвращали назад в больницу. На некоторое время ее забрала к себе Дороти, но из-за слепоты она не могла обеспечить дочери должного ухода и тоже отказалась от опеки.
После совершеннолетия Джини финансирование ее проекта было прекращено и интерес к девочке-Маугли иссяк окончательно. Со временем, Джини, лишённая постоянной помощи и развивающих занятий, разучилась говорить. Дальше след ее жизненный след теряется: скорее всего, девушку на деньги спонсоров поместили в частную психиатрическую лечебницу.
По последним данным Джини ещё жива, но данные о ее местоположении не разглашаются.
