-Надежда есть. — убеждал врач. — Возможно, рождение ребенка поможет оздоровить вашу жену и справиться с чахоткой.
-Вы думаете, что беременность укрепит ее организм? — недоверчиво уточнил принц.
-Да. — ответил врач.
Фридрих немного успокоился. Вот уже несколько недель он находился в стрессовом состоянии из-за переживаний о молодой супруге. Александра была больна и носила под сердцем ребенка. Болезнь не хотела отступать, и принц сильно переживал.
Были приглашены самые известные столичные врачи, поставившие неутешительный диагноз — чахотка. Они рекомендовали беречь больную, чтобы она постоянно находилась в покое и никуда не выезжала. Беременность принцессы воспринималась как шанс, что она пойдет на поправку.
В то время врачи свято верили в оздоровительную силу беременности и не понимали, что в действительности беременность при чахотке носила угрожающий характер… Несчастная принцесса, самая красивая из дочерей русского императора Николая Павловича, была обречена.
Александра появилась на свет 12 июня 1825 года. Она была четвертым ребенком и самой младшей дочерью великокняжеской четы — Николая Павловича и Александры Федоровны. Через полгода после рождения Александры Николай Павлович взошел на престол.
Родители прозвали Александру «Адини». Она росла чудесным ребенком. Ласковая, тихая и хорошенькая, словно ангелочек. Девочка обладала прекрасным слухом и тянулась к музыке. Ее современник вспоминал:
Десяти лет она уже любила слушать Бетховенские сонаты и симфонии, а тринадцати лет исполняла классические пьесы с редким пониманием. С двенадцати лет во всех ее движениях, и особенно в танцах, начала сказываться пленительная грация, которой неизменно любовались Император и Императрица. У Великой Княжны обнаружился замечательный голос, диапазон которого достигал трех полных октав.
Мать решила развивать музыкальные способности дочери и наняла для нее итальянского учителя Соливи.
Итальянец был в восторге от своей ученицы. Он внимательно наблюдал за малейшими колебаниями ее голоса, и первым услышал появившуюся подозрительную хрипотцу.
-У великой княжны изменился голос. Я боюсь, как бы она не была больна. — заявил Соливи императрице.
Александра Федоровна не на шутку встревожилась. Смотря на испуганное лицо государыни, Соливи добавил:
-Извините, что вмешиваюсь, но я бы рекомендовал, чтобы великая княжна сменила промозглый климат Петербурга, на солнечный итальянский.
Срочно позвали придворных медиков, которые, осмотрев девочку, заявили, что ничего подозрительного не обнаружили и ее состояние в норме. Соливи уволили, а на его место пригласили итальянку госпожу Чекка. Новая учительница тоже обращала внимание на то, что в голосе великой княжны внезапно появляются хриплые нотки, но на эти замечания больше не обращали внимания.
Кроме внезапной хрипоты в голосе, которую все стали считать за особенность Адини, великая княжна казалась вполне здоровой. Да, она периодически простужалась, болела, но быстро выкарабкивалась, и никто не подозревал, что в ней поселились зачатки страшного заболевания…
В 1843 году в Россию приехал принц Фридрих-Вильгельм-Георг-Адольф из рода Гессен-Кассель. Двадцатидвухлетний наследник датского престола собирался посвататься к великой княжне Ольге Николаевне, но, увидев восемнадцатилетнюю Адини, понял, что пропал. Это была любовь с первого взгляда, причем чувство было взаимным.
-Александра, милая, станьте моей женой. — молил принц.
-Нет, что вы. — испуганно отвечала великая княжна, озираясь, чтобы никто их не услышал. — Так нельзя. Я очень этого хочу, но без позволения родителей не могу.
Тем же вечером Александра Николаевна пришла в кабинет к своему отцу и начала страстно просить его, дать ей позволение на брак с принцем. Николай Павлович был обескуражен. Она, его кроткий ангел, осмелилась не только признаться в чувствах к мужчине, но и желала выйти замуж. Любящий отец не стал противиться и дал согласие на брак.
Александра Николаевна парила на крыльях счастья. Еще никогда она не чувствовала себя столь счастливой. Но вскоре пришлось попрощаться с Фридрихом, так как ему нужно было уехать в Данию и подготовится к предстоящему торжеству.
После отъезда жениха Адини вместе с семьей поехала в Москву. Там у великой княжны начались покашливания, которые было невозможно игнорировать. Александра Федоровна с тревогой наблюдала за дочерью. Бывали дни, когда Адини ощущала сильнейшую слабость и оставалась в своей комнате, не участвуя в проходивших балах.
Когда императорская семья вернулась в Петербург, показалось, что здоровье Александры Николаевны пошло на поправку. В декабре в Российскую Империю приехал принц Фридрих. Он заметил, что его любимая изменилась и выглядит слабой, но не придал этому серьезного значения.
В конце 1843 года состоялась помолвка. В честь знаменательного события был устроен торжественный прием. На нем присутствовал лейб-медик Виллем. Общаясь с великой княжной, он прикоснулся к ее руке и отметил, что ладонь Александры Николаевны холодная и влажная.
Он решил, что она больна, и поделился своими соображениями с коллегой. Пугать государя своими опасениями медик не стал.
16 января 1844 года состоялось венчание. Это был счастливейший день, когда всем казалось, что сами небеса благословляют союз влюбленных. Фридрих не мог налюбоваться на невесту. Она была ослепительно хороша! Он с нетерпением ждал момента, когда все исчезнут и они останутся наедине, растворяясь в своей всепоглощающей любви.
После свадьбы великосветские дамы Петербурга оживились. Началась пора балов. Только в Зимнем дворце государь организовал больше десяти балов! Самые знатные семьи устраивали званые вечера, куда частенько катались молодожены. Александра Николаевна наряжалась в свои самые лучшие платья и на карете отправлялась в гости.
Однажды после бала, проходившего у графа Нессельроде, разгоряченная Александра Николаевна выскочила на морозный воздух и забралась в карету. Несмотря на прохладу экипажа, ей было жарко. Она так натанцевалась, что вся горела.
-Мне душно. — заявила принцесса и, открыв окно кареты, с наслаждением вдохнула ледяную свежесть.
На следующее утро Александра Николаевна ощутила знакомую слабость, но у нее на неделю вперед были расписаны балы и праздники. Она не хотела проводить время в постели поэтому, невзирая на симптомы простуды, продолжала жадно плясать до упаду на балах.
Лишь когда у принцессы начался жар и она поняла, что не в состоянии подняться с постели, посещение балов прекратилось. Александра Николаевна очень медленно восстанавливалась, а весной было обнаружено, что она ждет ребенка.
Принц планировал, что они с супругой уедут в Данию. Там в Копенгагене, для них к весне, должны были подготовить дворец. Но из-за болезни Александры Николаевны стало ясно, что любые путешествия отменяются.
-Вашей жене нужен покой. Беременность может улучшить ее самочувствие. — говорили врачи.
Фридрих постоянно сидел у постели молодой супруги, беседуя с ней и читая ей книги. Он очень надеялся, что врачи правы, и скоро любимая пойдет на поправку. Но, увы. Принцессе становилось все хуже. Врачи пришли к неутешительному выводу, что у нее скоротечная чахотка.
Когда об этом донесли Николаю I он, находившийся в Великобритании, срочно поехал в Петербург.
-Ваше императорское величество. — грустно проговорил лейб-медик. — Одно легкое Александры Николаевны поражено полностью. Второе перестало дышать.
Беременность усугубила течение болезни, она словно дала ей толчок и ускорила стремительную атаку на ослабленный организм больной. Невозможно было ничего делать и оставалось лишь ждать…
Развязка наступила слишком быстро. 29 июля 1844 года у Александры Николаевны начались преждевременные роды. На свет появился шестимесячный младенец. Услышав крик малыша, принцесса слабо улыбнулась.
Она была счастлива, что он жив, и не осознавала, что таких крох не выхаживают. Ее малютка прожил всего полтора часа, но она так и не узнала о его смерти.
Состояние Александры Николаевны было ужасным, она угасала на глазах. Обезумевшие от горя родители и муж видели, что шансов нет. Был приглашен священник, которому несчастная успела исповедаться и причаститься.
-Будьте счастливы. — прошептала принцесса и, закрыв глаза, провалилась в беспамятство. В себя она больше не пришла.
Этот день стал жуткой трагедией для царской семьи. Сестра покойной Ольга Николаевна вспоминала:
Видеть Папу было поистине душераздирающе. Совершенно внезапно он превратился в старика. Мама много плакала
Александру Николаевну похоронили в Петропавловском соборе. На момент смерти ей было всего девятнадцать лет.
Фридрих был убит горем. Он носил траур по любимой жене девять лет.
