Крепостные девочки стояли перед графом, опустив глаза.
— Ну, а ты чего умеешь? Чем порадуешь старика? — спросил Петр Борисович, обращаясь к 7-летней Прасковье.
— Я петь умею, — тихо ответила худенькая и бледная девочка.
Когда смотр детей был завершен, граф приказал их накормить — уж больно худые все были, особенно Прасковья.
Крепостная девочка
Прасковья Ковалева родилась в 1768 году в Ярославской губернии и была крепостной. О ней никто бы никогда и не узнал, если бы не ее талант и непростая судьба.
Когда Прасковье было 7 лет, выяснилось, что она очень хорошо поет. И если бы она принадлежала какому-то другому хозяину, то никто бы и не обратил на это внимание.
Но она была крепостной графа Петра Борисовича Шереметева, который в то время был известен не только своими богатствами и обширными владениями, но и тем, что держал крепостной театр — один из самых известных тогда.
Время от времени по приказу Шереметева в театр отбирали талантливых крепостных детей, которых перевозили в усадьбу Кусково и готовили в актеры и актрисы. И Прасковье посчастливилось оказаться в их числе.
Дети учились не только актерскому мастерству, но и другим дисциплинам. Они изучали два языка — французский и итальянский, игру на музыкальных инструментах, историю, литературу, много читали — их образование было на достойном уровне.
Спустя 4 года 11-летняя Прасковья дебютировала на сцене с маленькой ролью, где произносила всего одну фразу. Но именно с этого дня ее жизнь полностью изменилась.
Граф присматривался
В то время, когда Прасковья дебютировала, в Кусково приехал сын Петра Борисовича — Николай Шереметев. Он как раз недавно вернулся из заграничной поездки, где видел разные театры, был очень ими вдохновлен. Поэтому Николай Петрович решил взять в свои руки крепостной театр в Кусково и сделать его одним из лучших в России.
Когда Николай Петрович увидел первые выступления крепостной Прасковьи, ему было 28 лет. Поначалу 11-летняя Прасковья ему просто понравилась как талантливая актриса — она действительно очень хорошо пела и играла.
Молодой граф, как и задумал, вплотную занялся крепостным театром, и много времени проводил там. Но больше всего он общался именно с Прасковьей — они вместе репетировали, играли на музыкальных инструментах, обсуждали предстоящие постановки.
Прасковья подрастала и выступала под псевдонимом «Жемчугова», роли приносили ей успех и похвалу даже Екатерины II. Молодой граф сам не заметил, как влюбился в крепостную Прасковью без памяти.
«Долгое время наблюдал я свойства и качества ее: и нашел украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность, нашел в ней привязанность к святой вере и усерднейшее Богопочитание.
Сии качества пленили меня больше, нежели красота ее, ибо они сильнее всех внешних прелестей и чрезвычайно редки», — признавался Николай Шереметев.
Отношения Николая Петровича и Прасковьи начались, когда нашей героине было 15-16 лет. Никто сначала и не обратил на это внимание, потому что связи «барин-крепостная» были повсеместно и считались «обычным делом».
Но только не в этом случае. Граф Шереметев потерял голову от своей любимой актрисы, и когда ему пытались сосватать какую-нибудь девушку из высшего света, открыто говорил: «Ни на ком не женюсь, кроме Прасковьи».
Порванное платье
Впрочем, пожениться они не могли — Прасковья была крепостной актрисой, а граф Шереметев одним из богатейших людей Российской империи. Между ними была сословная пропасть…
Тем не менее Прасковья жила вместе с Николаем Петровичем. Он баловал свою любимую как мог: специально для нее построил отдельный домик, дарил подарки, брал с собой в поездки в Петербург.
Постепенно Прасковью стали ненавидеть. Дамы из высшего света — за то, что «охмурила» завидного и богатого жениха Николая Петровича. А крепостные за то, что она на особом счету, и все лучшие роли, конечно же, достаются ей.
Впрочем, завидовали не только ее положению, но даже нарядам. Все крепостные актрисы были хорошо одеты, но без излишеств. А для Прасковьи Николай Петрович не жалел денег, для нее шились самые лучшие и модные платья.
— Граф для Парашки опять платье дорогущее заказал, я сама видела, как портной приходил и мерки снимал. Надо проучить эту выскочку, — шептались другие крепостные актрисы.
Через 3 недели платье было готово. Но Прасковья его так ни разу не надела — из зависти ее платье порезали ножницами и испачкали сажей…. Конечно, Николай Петрович распорядился сшить ей новый наряд.
Но завистники не унимались и задумали отравить Прасковью. К счастью, замысел свой они не осуществили, потому что до Николая Петровича дошли слухи о том, кто это замышляет.
Такие ситуации выбивали Прасковью из колеи, она часто плакала. Николай Петрович, конечно, успокаивал ее. Но сделать ничего не мог, ведь жениться на Прасковье было практически невозможно.
Будучи очень набожной, Прасковья сильно тяготилась своим положением, считая, что живет в грехе. Отсутствие детей в союзе с Николаем Петровичем Прасковья воспринимала не иначе, как Божье наказание за эту связь…
Прощение
В 1797 году Николай Петрович получил высокую должность и по службе должен был жить в Петербурге. Переехал он, конечно же, вместе с Прасковьей. Но сырой климат Петербурга совершенно не подходил актрисе — она с детства была больна туберкулезом, но болезнь была не агрессивна.
А тут, в Петербурге, здоровье Прасковьи стало стремительно ухудшаться, пропал голос. Героиня наша была вынуждена оставить сцену. К тому моменту она сыграла более 50 ролей. Конечно, Николай Петрович приглашал лучших врачей, но недуг все равно не отступал.
Через два года Николай Петрович дал 30-летней Прасковье вольную, а также всей ее семье. Граф был намерен найти способ жениться на своей любимой и ему было все равно, что об этом подумают окружающие. Смелый поступок!
Для такого брака требовалось разрешение императора — Николай Шереметев несколько раз обращался к Павлу I, но тот не давал согласия.
Тогда граф решил действовать по-другому: за огромные деньги для Прасковьи подделали документы, якобы ее предком был пленный шляхтич и, соответственно, она принадлежит к знатному польскому роду.
Одновременно с этим на престол вступил Александр I, и в день его коронации Николай Петрович обратился с просьбой разрешить брак с Прасковьей.
По одним данным, император дал разрешение, но только на словах, по другим — влюбленные этого разрешения так и не дождались, но получили благословение от митрополита. Но так или иначе в ноябре 1801 года спустя 17 лет после начала романа пара тайно обвенчалась.
Вскоре Прасковья забеременела и посчитала это добрым знаком.
— Господь нас простил за годы жизни в грехе. Этот ребенок — дар Божий, — говорила набожная Прасковья.
Только теперь на душе у нее стало спокойно. Даже несмотря на то, что здоровье ее только ухудшалось.
В положенный срок она родила сына Дмитрия, но ребенка у нее сразу же забрали, опасаясь, что он может подхватить заболевание матери. И в тот же день Николая Петрович объявил, что Прасковья — его жена. Родственники негативно восприняли эту новость.
— Женился на крепостной! Какой позор нашей семье! — негодовала родня.
— Она не крепостная. И ее семья тоже. Она моя венчанная жена и мать моего сына. Попрошу уважительно к ней относиться, — заступался Николай Петрович за Прасковью.
А она уже не вставала с постели — роды ее окончательно ослабили. Прасковья бредила, ей казалось, что сына у нее забрали не потому, что она больна, а потому что он был незаконнорожденным, думала, что его отдали в дворовые.
Николай Петрович все это время был рядом с ней и успокаивал, что добьется, чтобы сын их был признан законнорожденным.
Через три недели после рождения малыша Прасковьи не стало. Ей было 34 года. Николай Петрович сдержал обещание: сын Дмитрий был признан законным наследником и получил графский титул.
Вырос он достойным человеком, много занимался благотворительностью, и даже после отмены крепостного права, когда доходы его существенно сократились, он продолжал жертвовать прежние суммы, урезав расходы на личную жизнь.
Что касается Николая Петровича, то после потери любимой Прасковьи он больше не женился. Занимался благотворительностью и воспитанием сына. Николай Петрович пережил Прасковью на 6 лет.
