Задняя дверь избы предательски скрипнула. Девушка в ужасе замерла, но было тихо: домашние безмятежно спали, лишь вдали лаяли собаки да слышалось тихое ржание лошадей. Матрёна осторожно выскользнула за порог и, стараясь как можно тише наступать на свежевыпавший снег, перебежала на другую сторону двора.
Оставалось только, подняв отходящую доску, пролезть через дыру в заборе, и она уже почти на воле. «Сюда, сюда!», — услышала она громкий шепот и поспешила на звук. Подбежавший мужик накинул на ее плечи теплый тулуп и подсадил на воз.
«Засветло уж будем на месте!», — подбодрил он, дёрнув за поводья. Повозка нехотя сдвинулась с места и повезла Матрену вдаль от отчего дома, навстречу ее любимому гетману, который был ее всего на полвека старше.
О прекрасной Марии (на самом деле — Матрёне) Кочубей и ее трагической роли в событиях 1709 года писал ещё Пушкин в поэме «Полтава».
«Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами —
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.
И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной:
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.» (Из поэмы Пушкина «Полтава»)
Матрена (Мотря) Кочубей была младшей дочерью Василия Кочубея, генерального судьи Малороссии, и крестницей великого гетмана войска Запорожского Ивана Степановича Мазепы.
Ей только исполнилось 16, когда Мазепа, уже разменявший седьмой десяток, вдруг заметил, что маленькая его крестница выросла в изумительно красивую и своенравную девушку. Гетман к тому моменту успел уже овдоветь и считался человеком свободным.
Чувство, несмотря на возраст, вспыхнуло в нем с такой силой, что он попросил у Кочубея руки дочери. Судья с женой, Любовью Федоровной, пришли от такого предложения в крайнее замешательство и поначалу даже не восприняли его всерьез.
Мазепе было 65 лет, их юной дочери он годился в дедушки, а не в мужья. И даже на это ещё можно было бы закрыть глаза, но гетман был крёстным отцом Матрены, и такой кровосмесительный брак не заключил бы ни один священник.
Кочубей дал Мазепе категорический отказ. Оскорбленный гетман отступил, и судья уже вздохнул с облегчением, только вот он никак не мог предположить, что его милая дочурка сама воспылает к старику запретной страстью и отважится на немыслимое: побег!
Быть может, Матрёну больше прельстил не сам седой и тучный гетман в летах, а статус гетманши, возможность стать хозяйкой в трёхэтажном дворце в Гончарихе или же десять тысяч червонцев, которые сулил ей Мазепа, если она приедет к нему.
Возможно, и все вместе, — об этом мы уже не узнаем. Только вот факт остаётся фактом: в конце 1704 года черноокая Мотря под покровом ночи сбежала к своему возлюбленному.
Тут же поднялся невиданный скандал: как же, сам гетман опорочил судейскую дочь!
Кочубей написал Мазепе, которого считал, если не другом, то хотя бы товарищем, яростное и полное боли и горечи письмо, в котором обвинял его в том, что «надежда о дочери моей, будущей моей утехе, обернулась в плач», жаловался, что его покрывает «горький срам и поношение», вопрошал, чем он заслужил такое предательство.
На самом деле, гетман уже и сам понял, что погорячился: сгубить Матрёну он вовсе не хотел. Потому и, несмотря на все ее слёзы и мольбы, отправил девушку обратно к отцу.
Приехав в родной дом, Матрёна оказалась как в стане врага. Ее мать была женщиной жёсткой и крутой нравом. Она всячески издевалась над Мотрей, подвергая ее бесконечным унижениям и телесным наказаниям. Но дочь, очевидно, пошла характером в мать: она со всей горячностью пыталась отстоять свою любовь и перечила родителям, чем вызывала ещё больший гнев.
Мазепа знал о том, в каких условиях приходится жить его любимой крестнице, и советовал ей даже уйти в монастырь, но Матрёна была упряма и слишком влюблена. Гетман, как мог, старался поддерживать ее нежными любовными письмами и милыми подарками, а сам тем временем все же надеялся найти для них возможность пожениться.
«Моя сердечно возлюбленная, наймилейшая, наилюбезнейшая Мотроненько!.. Сама знаешь, как я сердечно, страстно люблю Вашу милость. Еще никого на свете я не обожал так» (из писем Мазепы Матрёне Кочубей)
Конечно, все его попытки не увенчались успехом: их брак был невозможен. А несколько месяцев спустя оборона Матрены, которая прежде кидалась на родителей чуть ли не с кулаками, начала ослабевать. «Катованья» (мучения) все же возымели свою силу: девушка согласилась выйти замуж за другого.
Письма Мазепы, который, не разобравшись в ситуации, посчитал, что чувства любимой угасли, полны упрёков.
«Моя сердечно любимая, наймилейшая, найлюбезнейшая Мотрононька! Прежде смерти для себя надеялся, чем такой в сердце Вашем отмены.
Вспомни только свои слова, вспомни свою присягу; вспомни свои рученьки, которые мне неоднократно давала, что (хоть будешь за мной, хоть не будешь) до смерти любить обещала» (из писем Мазепы Матрёне Кочубей)
Мотре от этих слов было ещё горше, но она не была вольна распоряжаться своей жизнью.
По всей видимости, Кочубей то ли испугавшись того, что Мазепа может расстроить свадьбу, то ли просто желая ему отомстить за поруганную честь дочери, отправил на гетмана донос Петру I.
Однако судья не учел, что у императора Мазепа был на слишком хорошем счету, и царь словам несчастного отца просто не поверил. Кочубея и его соратника Искру призвали в царский стан, где подвергли допросам. Под пытками оба они сознались, что оговорили Мазепу, за что вскоре и были казнены.
О своем приказе Петру I пришлось пожалеть, когда Мазепа перешёл на сторону шведского короля Карла XII. Только великий гетман просчитался: Карл потерпел сокрушительное поражение под Полтавой, и Мазепа был вынужден бежать от царского гнева в Турцию, где он скопостижно скончался, как любят говорить, «от стыда и постигшего его унижения».
О дальнейшей судьбе Матрены доподлинно ничего неизвестно, в некоторых источниках упоминается, что она ещё до этих страшных событий все же вышла замуж за представителя казацкой старшины Семена Чуйкевича, в других — что ушла в монастырь, а позже стала игуменьей Нежинского женского монастыря.
Скончалась Мотря в 1736 году в возрасте 48 лет, пережив свою первую (а для него — последнюю) любовь на 27 лет.
