24 октября 1892 года на севере Венгрии в семье Юлиуса и Маргарет Дойч родились очаровательные девочки-близняшки. Их назвали Рожика и Янка. В начале ХХ века их родители иммигрировали в США.
Сестры попали в Америку в тринадцатилетнем возрасте. Они поменяли имена на Роузи и Дженни и взяли сценическую фамилию «Долли».
Вначале девушки пели незамысловатые куплеты, танцевали в пивных, нигде не учились, но зато рано догадались как можно привлекать богатых и очень богатых поклонников.
Вскоре их уже называли «Куколки на миллион долларов». Девушки были стильными и гламурными. Они с успехом выступали в шоу, театрах и снимались в кино. Дженни снялась в фильме «Зов танца», а Роуз — совместно с Лилиан Гиш фильме «Лили и роза». В 1916 году обе снимались фильме Зигфельда «Полуночное веселье».
Находясь на пике своей славы, сестры хотели получить от жизни все. Они могли за свои выступления назначать любой гонорар. Так, за одно выступление в Мулен руж они получали до $ 1200. За ними ухаживали самые богатые мужчины и члены королевских семей. Среди их поклонников были король Румынии Кароль II, король Дании Кристиан X, король Испании Альфонсо XIII.
Богатые поклонники оплачивали все их капризы и желания. В одном из кабаре их увидел миллионер Гарри Селфридж, которому принадлежала торговая марка «Selfridges».
Торговые залы «Selfridges» были построены таким образом, чтобы задержать покупателей в магазине как можно дольше.
В универмаге были рестораны с приемлемыми ценами, библиотека, читальные залы, парикмахерские, курительные комнаты, специальные приемные для французских, немецких, американских и «колониальных» клиентов, кабинет врачебной помощи, «комната тишины» с мягким освещением, глубокими креслами, двойным остеклением (для шумоизоляции) и даже теннисный корт.
Гарри Селфридж позаботился и о том, чтобы магазину был присвоен телефонный номер «1», который в состоянии запомнить самые рассеянные покупатели
Хозяин этого великолепия обладал приятной внешностью. Женщин особенно завораживали глаза Селфриджа пронзительно-голубого цвета и содержимое его кошелька.
Удачи в бизнесе способствовали тому, что разыгрался бес самолюбия Гарри. Выскочка-американец начал бизнес в Лондоне. Вскоре появились новые друзья и именитые клиенты. Такие как барон Лейстер и герцог Ноттингемский. Селфридж понимал: надо соответствовать.
Он тайно брал уроки безупречного британского произношения, стремясь избавиться от американской скороговорки; упражнялся в верховой езде; понял разницу в употреблении фрака и смокинга; усвоил назначение всех шести ножей и такого же количества вилок на приемах… Он даже научился вполне сносно танцевать вальс.
В 1917 году королева купила несколько вещичек в его магазине и отобедала с Гарри в его ресторане, любезно заявив, что его универмаг такая же достопримечательность Лондона, как Вестминстерское аббатство.
Он стал своим среди лондонской знати. Время от времени он устраивал приемы в особняке неподалеку от Лондона. Селфридж приобрел Хенгстбери-Хед — мыс длиной в милю на южном побережье Англии, где планировал построить замок.
А пока в 1913 году он арендовал великолепный старинный замок Хайклифф в графстве Гэмпшир, обставил его с расточительной роскошью и велел жене не высовываться оттуда без особого приглашения: она мешала его делам.
Жена Розали все подмечала ревнивым взглядом, но его это мало волновало. Барон Лейстер как то сказал Селфриджу: «Если хочешь быть на высоте, то очень важно обзавестись правильной любовницей. Ты спрашиваешь что значит «правильная»? Друг мой, это та, которая поднимет твое имя и репутацию еще выше…»
В 1910 году балерина Анна Павлова окончательно обосновалась в Лондоне. Поскольку ее слава гремела на всю Европу, Селфридж счел эту связь «правильной».
Стройная молодая дама в изящном светлом платье и модной шляпке представилась: «Анна Павлова, прима-балерина Петербургского императорского театра. Этот сезон я танцую в Париже у Дягилева!»
Таких элегантных, утонченных, как эта танцовщица с темно-вишневыми горящими глазами, у него еще не было. Иногда русская прима соглашалась танцевать в мраморном зале на первом этаже его торгового центра и тогда собиралось немало народу.
Несколько лет Гарри спонсировал почти все постановки Павловой, содержал ее знаменитый лондонский «Дом, увитый плющом», в саду Анны он приказал высадить сотни ее любимых тюльпанов, а в пруд завезли к возвращению Павловой с гастролей пятьдесят лебедей.
Но как он устал от капризов Анны! В интимной жизни она была зажата и стеснительна. Он часто натыкался на запертую дверь спальни…
Эта любовная интрижка не давала расслабиться и тогда он решил ее сменить на более «правильную» связь — с графиней Марией Потоцкой.
Но история повторилась. Капризы, ужимки, ни словечка в простоте, а самое невыносимое — всегда потушенный свет во время переодеваний и поспешных, словно стыдливых занятий любовью.
Ох уж эти великосветские любовницы! Селфридж называл их «любовницы по-английски». Какое от них удовольствие, кроме удовлетворенного самолюбия и какого-то там выдуманного престижа?
Как-то он в очередной раз поссорился с Марией Потоцкой, отбив запущенным в сердцах портсигаром нос у розового мраморного купидона в бассейне ее загородного дома, когда ему принесли телеграмму от средней дочери Виолетты: «Мама заболела. Срочно приезжай!»
Селфридж не думал что все так серьезно. Розали заразилась инфлюэнцей. Приехав на следующий день в замок Хайклифф он уже не застал жену в живых. Она ждала его до последней минуты и боролась за жизнь.
Ждала, что сейчас появится тот, которого она незаслуженно любила всю жизнь. Младшая дочь, Беатрис, заливаясь слезами сказала: «Последние слова мамы были о тебе: «Он будет тяжко страдать. Дети, не бросайте его!»
После смерти жены к Селфриджу вернулась прежняя страсть к дешевым шоу, певичкам и кабаре. Тут он и встретил сестер Долли.
Совершенно одинаковых, очаровательных, полуодетых девиц, высоко задиравших стройные ножки…
Он с юношеской пылкостью влюбился сразу в обеих и начал с того, что подарил крошкам такие же одинаковые, как они сами, роскошные виллы в Довиле. Простые, немного развязные, веселые девицы Селфриджу всегда нравились.
К тому же девушки с успехом освоили американскую гнусавую скороговорку и он с удовольствием смаковал их непритязательный юмор и крепкие словечки, вставленные всегда к месту.
Предприимчивые сестрички затащили Гарри в лондонское казино и предложили развлечься, сыграв в баккара. Они удивились, что Селфридж не знает этой популярной игры.
Гарри подумал: «А почему бы и нет? Старый осел! Я так мало в своей жизни развлекался. Все время работал и работал!»
За один присест он проиграл Дженни пятьсот тысяч фунтов, потом еще миллион. Потом в нем взыграл азарт: как это так, девчонки обыгрывают стрелянного воробья! И он проиграл еще миллион. Затем в карман к сестричкам утекло еще одиннадцать миллионов.
Словом, они обирали его до нитки, пока Селфриджа не просветили, что сестрички Долли являются по совместительству карточными шулерами, облегчившими карманы многих миллионеров.
Но было уже поздно. Селфридж наделал огромные долги в собственной корпорации. Попав под дьявольское обаяние сестричек, он даже делал одной из них предложение — Дженни. Она обещала подумать, а пока он осыпал ее дорогими подарками.
Еще во время отношений с Селфриджем Дженни Долли начала встречаться с французским летчиком Максом Константом. Чертовка водила за нос обоих.
Прежде чем дать Селфриджу окончательный ответ, она решила съездить развлечься с Константом во Францию.
Когда они направлялись в Париж, Констант разбил спортивный автомобиль, в котором они ехали, недалеко от Бордо. Дженни получила серьезные травмы. У нее было несколько переломов и изуродовано лицо.
Селфридж связался с клиникой, куда была помещена Дженни. Доктор сказал: «У мисс Долли лицо практически «сорвано». Его просто нет…»
Через неделю позвонила сама Дженни попросила фантастическую сумму на пластическую операцию. Голос, ее голос остался прежним, чуть хрипловатый, будораживший… Естественно, он дал деньги.
Дженни делали одну дорогостоящую операцию за другой. Ее лицо пытались хоть как-то восстановить, но безуспешно. Однажды Дженни прислала Селфриджу свою фотографию.
Лучше бы она этого не делала: он надолго лишился сна и похоже, остатков рассудка. Он продолжал платить врачам Дженни, чтобы откупиться от преследующего его в кошмарных снах лица бывшей возлюбленной.
Между тем дела его пошатнулись. В магазине давно управлял совет директоров, а Селфриджа, еще недавно полновластного хозяина огромной империи, теперь никто не воспринимал всерьез.
Из-за его долгов и пошатнувшейся репутации упала прибыль и Гарри не заметил, как лишился 70% акций. Бывшие подчиненные поставили ему условие: или он в течение месяца выплачивает гигантский долг компании, или объявляет себя банкротом.
Было продано все: недвижимость, ценные бумаги, коллекция драгоценностей и антиквариата. Но все было напрасно.
Из больницы после перенесенного инфаркта Селфриджа забрала дочь Розали. Гарри привезли в его новую, недавно купленную квартиру в дешевом районе Патни.
Вместе с ним в крохотной двухкомнатной квартирке поселилась Розали и зять Серж, завзятый бездельник, якобы русский князь Вяземский.
Находиться дома было невыносимо и Селфридж каждый день в любую погоду шел на автобусную остановку и трясся через весь город до Оксфорд-стрит, он выходил на остановке «Универмаг «Селфриджес».
Полицейские, патрулирующие этот участок, привыкли, что чудаковатый старик часами пялится на окна и витрины самого дорогого лондонского универмага. Они посмеивались над ним: «Глянь, старику мерещится, что он когда-то был его хозяином!»
Раздавался дружный хохот и Селфридж еще больше ссутуливался и тихонько уходил прочь.
Гарри Гордон Селфидж умер 8 мая 1947 года в возрасте 89 лет. Его похоронили рядом с женой.
Жизнь Дженни сложилась трагически. После аварии и множества операций у нее развилась депрессия. Замужняя сестра пригласила ее пожить в свою семью в Чикаго. В гостях у сестры Дженни познакомилась с состоятельным адвокатом Бернардом Винисски.
29 июня 1935 года они поженились. У пары было двое приемных детей. Счастье было недолгим. Брак вскоре распался. Дженни с дочками переехала в Голливуд и сняла там квартиру.
В 1941 году 48-летняя Дженни повесилась на карнизе в собственной квартире.
Роузи в 1962 году, как и ее сестра, пыталась покончить с собой. Она пережила Дженни на 29 лет и умерла от сердечного приступа.
P.S. Есть такой праздник — Всемирный день защиты прав потребителя. Отмечается он 15 марта, в день открытия «Selfridges» на лондонской Оксфорд-стрит. В этот день в 1909 году предприимчивый американец перевернул жизнь среднестатистического англичанина.
Наиболее популярные цитаты, приписываемые Гарри Селфриджу:
- «Люди заметят вас, если вы заметите, что заставляет их замечать».
- «Босс ведет своих людей; лидер тренирует их. Босс зависит от власти, лидер от доброй воли. Босс внушает страх; лидер внушает энтузиазм. Босс говорит «я», лидер — «мы». Босс отводит вину за срыв; лидер отводит срыв. Босс знает, «как это делается»; лидер показывает, «как». Босс говорит: «Делай», а лидер — «Давайте сделаем!»».
- «Клиент всегда прав».
