— Я не пущу тебя замуж за этого прохвоста! — категорично заявила мать. — И это не обсуждается! Все, точка!
— Мама, ни о каком замужестве и речи пока не идет, — сдержанно возразила Елена. — Мы с Егором пока хотим повстречаться и лучше узнать друг друга.
— И встречаться с ним ты не будешь! — в голосе матери появились хорошо знакомые Елене звенящие нотки. — Он тебе не пара!
— А чем он тебе не угодил? — поинтересовалась Елена.
— А у него на лице написано, что он алиментщик! — уверенно сказала мать.
Елена закатила глаза:
— Мама… В таком возрасте неженатых девственников просто нет. О чем ты вообще говоришь?
— О том, что ты через месяц-другой волком взвоешь от жизни с таким человеком! — мать покачала головой. — Поверь мне, уж я-то мужиков знаю как облупленных…
— Ну и что ты предлагаешь?
— Ищи другого!
— Ну да, — усмехнулась Елена. — Это же так просто в моем возрасте, взять и найти другого. Как будто они в магазине на полочках лежат и ждут, когда их возьмут…
— Ну это тебе позарез понадобилось замуж, так что где искать подходящую кандидатуру, ты лучше должна знать, — пожала плечами мать. — Только я свое слово сказала. За этого прохиндея ты замуж не пойдешь и встречаться с ним не будешь!
После небольшой паузы Елена негромко сказала:
— С предыдущим моим ухажером ты тоже не давала мне встречаться. Напомни, будь добра, чем он тебе не угодил?
— У него на лбу было написано, что он аферист, — пробурчала мать. — Я-то его, в отличие от тебя, сразу раскусила. Потому что… Ну не может быть, чтобы такому красавцу искренне понравилась такая серая мышка, как ты!
Елена решила пропустить незаслуженную шпильку в свой адрес и продолжила:
— Хорошо. А первый самый мой кавалер тебя не устроил потому, что у него была опасная профессия спасателя. И ты боялась, что он оставит меня вдовой… Скажи, а какая, по-твоему, профессия не опасная?
В голосе матери появилась обида.
— Какая же ты злопамятная… — покачала головой она.
— Я незлопамятная! Просто…
— Еще какая злопамятная! — решительно пошла в атаку мать. — Ты укоряешь меня в том, что было сто лет назад, хотя, вообще-то, благодарить должна за то, что я уберегла тебя от необдуманного шага!
— Мама, я давно уже выросла! — повысила голос Елена. — Я уже давно, на минуточку, разменяла четвертый десяток!
— И что? Это как-то тебя освобождает от ответственности за мать? — последовал внезапный ответ.
Елена немного растерялась:
— Ты это к чему вообще, мама?
— Кто будет нести за меня ответственность, когда я останусь одна? — мать смотрела на Елену с обидой и укором. —Ты, значит, будешь наслаждаться семейной жизнью, а я останусь тут гнить одна? Для чего тогда я тебя растила? Для чего я на тебя столько сил потратила, а? Чтобы в старости одной остаться и загнуться в одиночестве в этих холодных стенах?!
Мать смотрела на Елену почти торжествующе, и та почувствовала себя менее уверенно, чем минуту назад.
— С чего ты взяла, что после замужества я сниму с себя ответственность за тебя? — спросила она.
— С того, что ты меня хочешь бросить! — воскликнула мать.
Она вдруг охнула, схватилась за грудь и застонала. Испуганная Елена подскочила к матери, и та милостиво позволила проводить себя до гостиной и уложить на диван. Когда Елена убедилась, что мать в порядке, она вышла из комнаты и оставила дверь чуть приоткрытой.
Елена и ее мама жили вдвоем в комфортной двухкомнатной квартире. Их отношения были достаточно ровными, если не считать того, что мать контролировала дочь абсолютно во всем. В частности, именно поэтому первый роман у девушки случился только на первом курсе. Встречались молодые люди тайно и недолго, вскоре юношу отчислили за неуспеваемость, и он вернулся в свой город.
После этого Елена много раз пыталась устроить свою личную жизнь, но в ее отношения с парнями постоянно вмешивалась мать. Каждый раз она стояла насмерть, не пара молодой человек Елене, и все тут. Любые отстаивания своих границ заканчивались истериками матери и вызовом «Скорой помощи».
Впрочем, к своим тридцати пяти годам Елена наконец решила, что больше позволять матери манипулировать собой не будет. Поэтому она продолжила втайне от нее встречаться со своим новым возлюбленным Егором.
Несколько дней спустя Елена узнала о том, что скончалась ее любимая бабушка. Свой небольшой домик с участком она завещала ей и своей младшей дочери Галине. Когда мать узнала о том, что ее имени в завещании нет, она обиделась и три дня не разговаривала с Еленой.
— Поезжай туда, — как ни в чем не бывало сказала она на четвертые сутки. — И разберись со своей унаследованной развалюхой. Там же наверняка такой бардак, что сам черт ногу сломит!
Елена так и сделала. Она села в электричку и уже через полчаса была в хорошо знакомом ей поселке, куда она нередко приезжала в детстве. Бабушкин домик вовсе не выглядел развалюхой, несмотря на солидный возраст, он был ухоженным.
Для начала Елена зашла поздороваться к тете Гале, которая жила рядом. Тетушка встретила ее очень тепло.
— Как разберешься с делами, забегай на чай, — пригласила она.
В доме уже было прибрано, не дошли руки у тети Гали только до большого бабушкиного архива. Елена принялась за дело с жаром и долго не без удовольствия разглядывала старые семейные фото. Вдруг под руку ей попалась довольно пухлая старая тетрадка в клеточку. В ней ровным бабушкиным почерком было исписано больше половины страниц.
Елена поняла, что нашла личный дневник бабушки, и у нее вдруг заколотилось сердце.
«А что, если я его прочитаю?» — спросила себя она.
Лезть в чужие дела женщина с детства не привыкла, но, с другой стороны, если бы бабушка, которая до конца своих дней сохраняла ясный разум, не хотела, чтобы дневник нашли, она бы надежно спрятала или уничтожила его… Успокоив таким образом свою совесть, Елена углубилась в чтение.
Некоторые записи дневника напрямую касались ее матери. В частности, бабушка писала:
«Я на все сто… Да что там, на миллион процентов уверена в том, что в гибели Нины и Кирилла виновата Вера. Конечно, никаких доказательств этого у меня нет. Разве что слова Гали, да и то это только косвенные подтверждения. Но в любом случае я не хочу больше иметь с ней ничего общего, поэтому из завещания я ее вычеркну. Этот дом и участок я оставлю только Гале и Леночке».
У Елены перехватило дыхание. Речь шла о ее дяде и тете, которые погибли, когда ей было около двух лет. В семье считалось, что произошел несчастный случай, но… Если верить бабушке…
— Он был подстроен, что ли? — нахмурилась Елена.
Запись была сделана более тридцати лет назад. Больше бабушка об этом ничего не писала и вернулась к волнующей ее теме только тринадцать лет спустя. К огромному удивлению Лены, в этой записи говорилось о ней:
«Чем старше становится Лена, тем реже бывает у меня. Она такая хорошая девочка, вся в Нину, царствие ей небесное… А Вера превратила ее, сироту, в какую-то домработницу и помыкает ею, как хочет, замордовала ее совсем. Вероятно, она-то и не пускает Лену ко мне, боится, что я все выболтаю, и она узнает правду… И зачем я только согласилась пойти у Веры на поводу?»
Голова у Елены пошла кругом. Что боялась выболтать бабушка? Почему она называет ее сиротой? Определенно разобраться со всем этим ей могла только тетя Галя. Было еще не поздно, и Елена решила навестить родственницу.
— Тетя Галя, вы не могли бы прояснить мне кое-что? — спросила Елена, когда добрая тетушка усадила ее за стол и принялась угощать чаем с ежевичным пирогом.
— Что именно? — спросила тетя Галя.
Елена открыла бабушкин дневник и вслух зачитала те две так зацепившие ее записи.
— Почему бабушка обвиняет в гибели тети Нины и дяди Кирилла маму? — взволнованно спросила она.
Тетя Галя тяжело вздохнула и после продолжительной паузы начала свой рассказ:
— Тебе тогда и двух лет не было, — голос тети звучал тихо и печально. — Друзья пригласили Нину и Кирилла на день рождения их первенца. По пути они заехали к Вере, которая до этого очень настойчиво зазывала их к себе. В это время в гостях у нее находилась я. Они, помню, очень спешили, а Вера накрыла стол, налила им чай и все просила задержаться хоть на пять минут…
Тетя Галя говорила, а Елена живо представляла себе, как все происходило.
— Кирилл сильно торопился. Чтобы только Вера отстала, он схватил чашку, которая стояла ближе к нему. А та, побледнев, кинулась с криком «Это не твой чай! Это ей!» Не обратив внимания на ее слова, он выпил чай залпом и отрывисто скомандовал ехать. Они и поехали…
Тетя Галя снова замолчала. По ее лицу пробежала судорога, было видно, что ей очень тяжело говорить, тем не менее она продолжила:
— Эту сцену, Леночка, я помню очень хорошо и так ярко, словно она была вчера.
— А дальше? — едва слышно спросила Елена.
Ей уже все было ясно, но она хотела услышать подтверждение своих мыслей из уст тети.
— Ну а что дальше? — махнула рукой тетя Галя. — Непонятно толком, что там произошло на дороге. Регистраторов-то тогда не было…
— Они погибли тогда, да?
— Кирилл не справился с управлением, — кивнула тетя Галя. — Они оба погибли на месте.
Перед Еленой потихоньку открывалась страшная правда. Но верить в то, что ее мать была причастна к гибели родной сестры, женщина не хотела, она умоляюще взглянула на тетю и проговорила:
— А… Теть Галь, вы правда уверены, что это мама тогда…
— Не называй Веру мамой! — строго поправила ее тетя Галя. — Твоими родителями были Нина и Кирилл. А она твоя тетя!
Голова у Елены снова пошла кругом.
— Ничего не понимаю… — прошептала она.
— Да нечего тут понимать, — отрывисто произнесла тетя Галя.
По ее словам выходило, что Вера тайно была влюблена в мужа своей младшей сестры Нины Кирилла.
— Мы с мамой давно заметили, что как только Нина куда-то отлучалась, Вера начинала строить глазки Кириллу. Но он очень любил Ниночку… — она перевела взгляд на племянницу и похлопала ее по руке. — И тебя. Сама-то Вера была бездетной разведенкой, вот ее зависть и брала, что у младшей сестры хороший, счастливый брак, да еще и ребенок.
— Я… — эхом отозвалась Елена.
— Да…
Тетя смахнула выступившие слезы и продолжила:
— Доказать причастность Веры тогда не получилось. К тому же я не видела, чтобы она что-то сыпала или подливала в чай. Просто, исходя из ее реакции, я сделала вывод, что она хотела гибели только твоей матери, чай-то ей предназначался. Будучи медиком, она наверняка знала, что сыпать и сколько, чтобы вызвать остановку сердца, или еще что…
— А… А я где была тогда?
— Тебя они оставили у мамы. У бабушки твоей. Когда твоих родителей не стало, Вера оформила на тебя не опекунство, как хотела, а родительство. Якобы для того, чтобы у тебя не было травмы…
— И попросила бабушку ничего мне об этом не говорить, — горько заключила Елена.
— Да. И меня, кстати, тоже.
— Бабушка тоже, значит, подозревала ее, да? Ну раз переписала дом и участок на нас с вами?
— Она все знала только с моих слов. Но получается, что так, да.
Когда Елена возвращалась домой, ей было о чем подумать. Теперь, когда она узнала правду, все встало на свои места. По крайней мере, сейчас она понимала, почему женщина, которую она больше тридцати лет называла матерью, относилась к ней так потребительски.
— Ну что ж, теперь я точно знаю, что мне делать, — сказала она себе. — И совесть меня мучить не будет.
Дверь в квартиру Елена открыла своим ключом. Не раздеваясь, она достала с антресолей дорожную сумку и принялась собирать свои вещи. Тут за спиной женщины прозвучал голос новоявленной мачехи, который заставил ее вздрогнуть:
— Ты что, рехнулась? — протрубила Вера — Ты это куда?! Ты чего удумала?!
— К Егору, — ледяным тоном ответила Елена.
— К какому еще Егору? Это что за шуточки такие?!
Елена подхватила сумку и решительно двинулась к входной двери, Вера не менее решительно преградила ей путь.
— Может, объяснишь, какая муха тебя укусила? — насмешливо спросила она.
— Уйдите, тетя Вера, — процедила Елена. — Мне с вами говорить не о чем!
— Да это… Да… Д-д-да… — от волнения мачеха начала заикаться. — Да с какого это перепуга ты меня вдруг тетей называть начала? А?!
В ее голосе послышалась тревога, и она попыталась заглянуть Елене в глаза:
— Да что там такое произошло у бабушки?! Что тебе Галка про меня наплела? А?
Елену вдруг охватила такая злость, что у нее потемнело в глазах. Она презрительно посмотрела на мачеху с высоты своего роста и спросила:
— Скажите, вам кошмары не снятся? Мои родители вам в страшных снах не являются?
Вера отшатнулась, побледнела и беззвучно зашлепала губами.
— Я не хочу больше иметь с вами никакого дела. Вас для меня нет. И меня для вас тоже. Еще есть вопросы? – отчеканила Елена.
Вопросов не последовало. Елена бегом преодолела несколько маршей, когда вслед ей донесся крик:
— Неблагодарная!
Но даже не оглянулась.
Елена решительно порвала с мачехой и переехала жить к Егору. Сама Вера в пух и прах рассорилась с сестрой. Галина поняла, что ее сестра от природы неспособна признавать вину и вряд ли когда-либо осознает хотя бы одну свою ошибку. От своей доли наследства она отказалась в пользу племянницы.
