— Я заблокировала твой номер! И вообще, нечего лезть в мою жизнь!
— Мам, ты что? Да я…
— Оставь меня в покое, ясно? — прищурившись, произнесла мать.
— Ясно, — вздохнув, согласилась Ира, не став спорить. Хотя ей было ничуточки не ясно. Откровенно говоря, вообще было ничего не ясно. Что произошло с её матерью? Ну как она могла про неё такое подумать?!
Вера растила Иру одна. С отцом Иры она была в разводе. Личная жизнь у неё как-то не складывалась, хотя женщина была молода и красива. С Ирой, которой на момент развода родителей было тринадцать лет, они этот момент обсуждали. Ира была не против, если бы у матери появился новый муж. Не по годам мудрая девочка понимала, что у неё-то всё впереди, а мать может остаться совсем одна.
— Ну что ты, мамочка! Конечно я не против. Я ведь желаю тебе счастья, — обнимая Веру, говорила Ира. Они были с матерью очень близки, всегда. А ещё они были, как лучшие подружки. Мама доверяла Ирише свои мысли, мечты, надежды и сомнения. Ира помогала матери пережить развод.
Там была некрасивая история. Семён, отец Иры, три года жил на две семьи и в принципе, его всё устраивало, но что-то пошло не так и его «вторая жена» узнала о том, что любимый давно и прочно женат (сам Семён этот факт от неё скрыл).
У той женщины, Инны, от него был ребёнок, девочка, которой едва исполнился годик. И та наивная женщина слушала басни, которые рассказывал Семён про командировки и срочные поездки по работе, и верила, что они когда-нибудь обязательно поженятся.
— Инночка, ну не сейчас, ну попозже, давай, — в сотый раз говорил ей Семён, неизвестно на что рассчитывая. Словно его основная семья могла со временем «рассосаться» сама, как синяк на коленке, и вот тогда он обязательно бы женился на Инне.
Узнав о том, что Семён женат, Инна, как водится, поставила вопрос ребром. Семён, рассудив, что Инна моложе и нравится ему гораздо больше Веры, решил, что разведётся и создаст новую ячейку общества. А ещё он очень любил свою малютку-дочь, которую, учитывая характер Инны, он мог бы больше никогда не увидеть. А с Ирой он обязательно собирался видеться, и в том, что Вера не будет чинить ему в этом препятствий, не сомневался.
— Так что, мужик свой выбор сделал, — грустно констатировала Вера. — По-мужски так прямо. Достойно.
Вера иронизировала, а на самом деле ей было безумно обидно и грустно. Ира утешала мать, как могла, а ещё сказала, что отца видеть не желает. И пусть он катится к своим новым «жёнушке и дочечке-лапочке».
— Предателям нет больше места в нашем доме и вообще рядом со мной! — заявила Ира.
Мать объяснила, что, несмотря на эти обстоятельства, Семён не перестал быть отцом Иры, но та была непреклонна.
— Видеть его не хочу, — нахмурившись, повторяла девочка.
Так что, вышло всё не совсем так, как рассчитывал Семён. О чём, мстительно улыбаясь, иногда думала Вера: «Так ему и надо, ловеласу! Это надо, какую схему выстроил! Три года водил всех за нос!»
А у Ирочки был свой план мести. Она хотела, чтобы мать обязательно вышла замуж за красивого и богатого мужчину. Назло отцу! Путь злится, думая о том, что его «бывшая никому не нужная жена» оказалась нужна. И очень даже!
Поэтому-то Ирина и не препятствовала знакомствам матери с мужчинами, иногда даже сама, находя кандидата, и отправляя её на свидания. Вера смеялась, говорила, зачем, ты меня, мол, выпроваживаешь из дома, может я не хочу никуда с ним идти?
— Нет уж, моя дорогая сваха, позволь мне самой решить, с кем и куда ходить, — улыбаясь, говорила она, обнимая дочь. — Яйца курицу не учат.
— Учат, учат! Ещё как! — не уступала Ира.
Несмотря на все старания, личную жизнь построить у Веры не вышло. Ира выросла, выучилась, устроилась на работу, и отселилась от матери, стала снимать однокомнатную квартиру. Вера грустила и скучала по дочери, но понимала, что так лучше. Она думала о том, что наверное Ира тоже хочет устроить свою личную жизнь, а к матери в квартиру водить женихов стесняется.
Вера ошибалась. Женихов у Иры пока не было, она об этом даже не думала, хотя и поддакивала матери, когда об этом заходил разговор. Вера нацелилась построить карьеру. Амбиции у неё были очень серьёзные, и она решила, что «всякие там женихи» могут всё испортить.
Зато внезапно сложилась личная жизнь у пятидесятитрёхлетней Веры. Она встретила мужчину, в которого она влюбилась. Они уже месяц жили вместе, когда Вера, наконец, решилась рассказать о нём дочери по телефону. Она позвонила вечером, в понедельник.
Ира вот уже три недели задерживалась на работе допоздна, и в последнее время у неё не было времени даже на то, чтобы прийти к матери в гости, да и просто позвонить ей. Они обменивались короткими сообщениями.
— Мам. А фото можешь прислать? — спросила Ира мать, зажимая телефон плечом и одновременно допечатывая на своём компьютере, сидя в офисе, последний на сегодня документ.
Ныла спина, устали глаза и очень хотелось есть. Но Ира стойко терпела. И было за что. Её вот-вот должны были повысить. Одна женщина из их организации, занимающая довольно неплохую должность, уходила в декрет, а потом планировала увольняться, вот Ирине и предложили её место. На тот момент это было пределом мечтаний Иры, и она принялась с ещё большим усердием выслуживаться перед начальством.
— Лови! Прислала, — улыбнувшись, сообщила Вера. — Ладно, не буду тебя отвлекать. Надеюсь, ты всё же найдешь время в своём плотном графике и приедешь к нам в гости.
«К нам?» — машинально отметила Ира, отправляя готовый документ на печать. «Похоже, дело приняло серьёзный оборот. Посмотрим, что там за Аполлон Бельведерский, который смог-таки завоевать сердце мамы…»
Ира открыла на телефоне, только что присланные матерью фотографии.
С экрана на неё смотрел странного вида мужчина, весьма средней внешности.
— Лет пятьдесят с хвостиком на вид… прическа какая-то непонятная, лохматая, прямо постричь поприличнее хочется. И побрить, да и одеть, рубашка мятая… — бормотала Ира, разглядывая фото. — Как будто спал-спал, а потом его разбудили, подняли, и прямо в чём был, давай фоткать. Хотя фото сделано, похоже, на работе, на заднем плане видно других людей, сидящих за компьютерами…
И фигура неспортивная, живот торчит. Странно… Мать всегда любила стройных, подтянутых, спортивных мужчин. Нет, ну видно, что спортом занимался, однако, похоже, давно…
В сметенных чувствах Ира приехала к матери в выходной. Посидели, попили чаю. Мужчина, которого звали Фёдор, на вид оказался именно таким, как на фото, всё такой же нестриженый и не глаженый. Но довольно обаятельный, добрый, с хорошим чувством юмора и широкой искренней улыбкой. Он напоминал большого ребёнка. А ещё он потрясающе готовил.
— Я, Ирочка, люблю вот это всё. Котлеток накрутить, блинчиков напечь, да не простых, а с припёком. Знаешь, что такое «с припёком»? Нет? Расскажу тебе как-нибудь. И тортик могу соорудить. Но, правда, мясо мне нравится готовить больше.
— Мужчины любят мясо, это женщины могут овощами и фруктами питаться, — улыбнулась Ира. — Так бабушка говорила, помнишь, мам?
Мать как-то странно посмотрела на Иру и села на диван, взяв Фёдора за руку.
— А давайте, девочки я вам маковый рулетик сооружу? Я такой рецепт знаю! — вдруг произнёс Фёдор. — Я и не знал, Верочка, какая у тебя дочь замечательная, умница, красавица!
Ира смутилась. Ей стало немного стыдно за свои мысли о том, что этот Фёдор какой-то не такой. Он оказался замечательным человеком, а его тёплая, искренняя улыбка подкупала. Хотя в принципе, следовало быть настороже. Ведь они едва знакомы. Может он преступник? Аферист?
«Хорошо, что квартира записана на нас с мамой поровну. У каждой своя доля…» — подумала Ира и тут же устыдилась своих мыслей.
— Видимо моя профессия накладывает отпечаток, — тихонько пробормотала Ира, отвернувшись к окну и любуясь огнями вечернего города. Ей не нравилось, как на неё смотрела мать. Как-то недобро. Что это с ней?
Пока мама и Фёдор суетились на кухне, готовя маковый рулет, Ира сидела в бывшей своей комнате и листала свои старые журналы. Её посетило светлое, но грустное чувство под названием ностальгия…
Сколько времени она провела здесь, мечтая, думая обо всём на свете, о радостном, о грустном, строя планы! И она всегда хотела, чтобы у матери появился кто-нибудь, чтобы ей не было одиноко. А теперь он появился. И она не знает, радоваться от этого или грустить.
…Мать вышла замуж за Фёдора. На роспись позвали только Иру, и больше никого. Фёдор оказался одиноким. Точнее у него была взрослая дочь, которая давно жила отдельно, с мужем и детьми в другом городе.
Едва увидев Иру у дверей загса, Фёдор широко улыбнулся и шагнул ей навстречу. На этот раз он выглядел получше. Постригся, надел нарядный костюм, который сидел на нём немного странно, а сам мужчина то и дело ёжился, сутулился и поправлял лацканы пиджака. Видимо ему было привычнее ходить в джинсах и футболке.
— Ну что, Ирочка, как твои карьерные высоты? Покорила? — спросил Фёдор. Мужчина был радостно взволнован.
Вера же, одетая в молочного цвета брючный костюм, была бледна, молчалива, сильно нервничала, и судорожно сжимала руку Фёдора. А ещё всё так же продолжала странно коситься на дочь.
После торжественной росписи, Ира обняла их с Фёдором и пожелала счастья. Потом они отправились в кафе и хорошо посидели. Фёдор сыпал комплиментами, добрыми шутками, улыбался и рассказывал разные забавные истории, называя Веру и Иру «мои девочки». Кажется, Ира поняла, чем он так понравился матери. С ним было легко и приятно. И спокойно.
На свой день рождения Вера дочь не пригласила, сославшись на то, что отмечать его не будет. Когда Ира позвонила матери чтобы поздравить, то та общалась как-то сухо и поспешила поскорее закончить разговор. Подарок тоже передать всё никак не удавалось. То мать была занята, то сама Ира.
Потом был день рождения Ирины. Мать приехала почему-то одна, хотя Фёдор тоже был приглашён.
— У него дела, — объяснила Вера дочери.
— Ну как вы живёте? — спросила Ира, наливая матери чай.
— Нормально, — ответила мать. — Знаешь, он очень хороший человек, душевный. И простой. Мне с ним хорошо. Мы много разговариваем. Кстати, он говорит, что ты напоминаешь ему его дочь, которую он сильно любит.
— У вас прямо одинаково получилось. И у него, и у тебя дочери, да ещё похожи! — улыбнулась Ира.
— Да… — нервно улыбнулась мать.
Она подарила подарок и вскоре засобиралась домой.
— Поеду я, дочь, — сказала Вера, а потом тихонько себе под нос пробормотала: — А то, чем там Фёдор без меня занимается?
— Ты же сказала, что у него дела…
— Ага, дела… Да… — рассеянно ответила мать.
На день рождения самого Фёдора Иру не позвали. Она попыталась послать ему сообщение, чтобы поздравить хотя бы так, но оно не дошло. Так и осталось висеть не присланным.
— Мам, Фёдор номер что ли сменил или телефон выключил? — спросила по телефону Ира мать. Она всё же позвонила. Ей было неудобно.
— Что ты всё к нему лезешь, Ира?! — вдруг выпалила мать. — Это я твой номер у него в телефоне заблокировала. Да. Я! Странное у вас общение. Меня это напрягает, я нервничаю.
— Мам… Ты что? — опешила Ира, а потом её осенила догадка: — Ты ревнуешь что ли?!
— Да! Разве ты не понимаешь, что ведёшь себя некрасиво?! Прямо на шею ему вешаешься, глазки строишь. Конечно! Ты молодая, красивая! Вот он уши-то и развесил, хвост распушил. Шуточками сыплет, комплиментами. Но ты-то сама должна головой думать! Я же мать тебе родная. Неужели совести совсем нет?
— Мам… Ты что? — снова спросила ошеломленная Ира. У неё просто не нашлось слов.
— Не приезжай к нам больше. И не звони. От греха подальше. Устраивай свою жизнь, я тебе не мешаю. Своего мужика заведи, а к моему не приближайся!
Сказав это, мать прервала разговор.
Ира так и осталась стоять с открытым ртом. Как такое могло прийти матери в голову? Как?!
Фёдор, конечно, был очень обаятелен, но явно не в её вкусе, да что там говорить, она его воспринимала, как отца! И откровенно говоря, была бы не против, иметь такого отца. Семён за все эти годы так и не попытался выйти с ней на связь, после того, как она, будучи обиженным тринадцатилетним ребёнком, отказалась с ним видеться. Хорош отец, ничего не скажешь!
А дочери этого Фёдора, похоже, повезло. Он много говорит о ней и её семье, о малышах внуках, видно, как они дороги ему и как он скучает. Да он ни словом, ни взглядом не намекнул на какие-либо отношения с Ирой! С чего мать это взяла? Он просто любезен с ней, ну да, делал комплименты, и что?
После разговора с дочерью Вера заблокировала номер Иры и на своём телефоне тоже. А в квартире сменила замки.
О смене замков Ира, спустя три месяца, узнала при печальных обстоятельствах: Фёдора сбила машина. Вера осталась вдовой.
— Не получилось у меня семейного счастья! Не успела пожить с любимым мужчиной, — плакала Вера, позвонив дочери. Ей пришлось разблокировать номер Иры. — Прости меня, дочь, прости…
Ира приехала. Она молча обнимала мать и думала о том, что она-то её простит. Только отношений прежних уже не вернуть. Доверие пропало. Разве так поступают с родными людьми?
Организацией печальных мероприятий занималась Ира. Мать слегла с высоким давлением. Всё это время Ире пришлось жить у Веры, чтобы помогать. На работе она взяла недельный отпуск. И да, она всё-таки получила желанную должность и хорошо с ней справлялась. А ещё… Кажется у неё появился жених. Именно так. Уже месяц она встречалась с молодым человеком, который позвал её замуж.
Только матери рассказывать об этом почему-то не хотелось…
