Они правили в эпоху, когда Россию спасали от Наполеона, но так и не спасли друг друга. Их финал окутал Сибирь легендами о старце-царе и молчаливой монахине — будто сама судьба поставила последнюю точку шекспировским вопросом: можно ли сбежать от короны, когда она въелась в кожу кровью, обманом и вечным долгом?
История, где политика переплелась с поэзией, предательство — с покаянием, а на дне императорской чаши вместо шампанского оказались слёзы.
Екатерина Вторая планировала передать престол вместо нелюбимого сына любимому внуку, который, вполне мог стать продолжателем её дел и в письме барону Фридриху Гримму сообщила: «Сначала мы его женим, а потом и коронуем.» Выбрали двух принцесс Баденских: Луизу и Фредерику 13 и 11 лет. И вот две девочки прощаются с родителями, садятся в карету и едут в далекую незнакомую страну.
Александр и Луиза понравились друг другу. « Александр во время игры в почту,»- как вспоминала позднее Луиза,- «незаметно для других передал мне записку, в виде объяснения, которую он только что написал. Он писал, что по приказанию родителей сообщает мне о том, что он меня любит, и спрашивал, могу ли я отвечать на его чувства, и может ли он надеяться, что я буду счастлива, выйдя за него замуж.
Я, тоже на клочке бумаги, ответила ему утвердительно, добавив, что повинуюсь желанию моих родителей, приславших меня сюда». Весной 1793 Луиза приняла православие и нареклась именем Елизаветы Алексеевны, а в сентябре состоялось бракосочетание.
Молодой супруге было 14, юному супругу 16. На свадьбе гости восхищались «античными профилями» пары, но за мишурой балов скрывалось неловкое молчание. Александр признавался друзьям: «Мы словно актеры, разучившие роли, но забывшие смысл пьесы». Вместо романа о великой любви империя получила трагедию длиною в жизнь.
Елизавета Алексеевна была восхитительной красавицей: стройная, изящная, с правильными чертами лица, большими голубыми глазами, золотистыми волосами. Её внешность удивительно сочеталась с душевными качествами.
Воспитатель Александра генерал Протасов писал о ней с восторгом и умилением: «В ней виден разум, скромность, пристойность во всем ее поведении, доброта души ее написана на глазах, равно и честность». В придворных кругах, когда хотели похвалить какую-нибудь девушку или женщину, говорили: «Она очаровательна и безупречна, как великая княгиня Елизавета Алексеевна».
Во время их бракосочетания Екатерина II возгласила: «Эта пара прекрасна, как ясный день, в ней пропасть очарования и ума». Александр и Елизавета действительно стали самой красивой царственной четой Европы.
В первые годы брака они искренне любили друг друга. Елизавета писала своей матери: «Счастье моей жизни в его руках, если он перестанет меня любить, то я буду несчастной навсегда. Я перенесу все, все, но только не это». Потом ее лексика становится сдержаннее и, в конце концов, в своих письмах она стала сообщать про Александра очень редко.
Елизавета Алексеевна родила первую дочь в 1799 после пяти лет брака. Александр был счастлив. Но через год девочка скончалась. Молодой муж очень быстро утратил интерес к своей жене, и список дам, которых он удостаивал своим вниманием, состоял из десятков имен.
» Чтобы любить женщину, её надо немножко презирать, -говорил он, а свою жену я слишком уважаю» . «Император России любит женщин» — писал Талейран своему королю Людовику ХVIII.
В марте 1801 заговорщики убили императора Павла I Петровича в Михайловском замке. Ключевую роль в заговоре играл первый царедворец и приближённое лицо Павла I Пётр Алексеевич ПАлен. Ему удалось уговорить великого князя Александра дать согласие на занятие престола, но перед этим Александр взял с генерал-губернатора клятву, что при перевороте жизнь отца не будет подвергаться опасности.
Когда было доложено о гибели отца, Александр не смог повлиять на текущие события и был обречен на власть, к которой он никогда не стремился и говорил: «Если верно, что хотят посягнуть на права отца моего, то я сумею отклониться от такой несправедливости. Мы с женой спасемся в Америку, будем там свободны и счастливы, и про нас больше не услышат».
О произошедшем рассказал генерал БЕннигсен: «Император Александр предавался в своих покоях отчаянию, довольно натуральному, но неуместному. Пален, встревоженный образом действия гвардии, приходит за ним, грубо хватает его за руку и говорит: «Будет ребячиться! Идите царствовать, покажитесь гвардии!»
Его долго уговаривают, напоминают о долге, Пален объясняет, что все получилось «само собой, а он ни при чем», офицеры были пьяны и прочее. Потом подсказывают, что надо говорить, и, наконец, Александр предстал перед гвардией. Слова его были кратки. Смысл их таков: «Государь наш Павел I скончался апоплексическим ударом. При мне все будет как при бабушке».
Потом всю свою жизнь он ставил себе в укор участие в перевороте, считая что этим поступком заслужил удары судьбы. Елизавета как могла утешала и поддерживала мужа в этой сложной ситуации. В августе 1801 Великого князя Александра Павловича короновали в Москве.
А дальше было, как сказал Пушкин-«Дней Александровых прекрасное начало…» Молод, красив, умен, добр- за это императора любили и обожали все, особенно дамы, у которых он имел необыкновенный успех.
Начиная с 1804 г на протяжении 15 лет Мария Нарышкина стала официальной фавориткой Александра. По слухам император разыграл Нарышкину в лотерею с Платоном Зубовым. Александр, несчастливый в браке с Елизаветой Алексеевной, искал утешения.
Мария, страдавшая от холодности мужа, жаждала страсти. Она была удивительно хороша собой. Из воспоминаний современника:«Разиня рот, стоял я в театре перед ее ложей и преглупым образом дивился красоте ее, до того совершенной, что она казалась неестественной, невозможной».
Их роман вспыхнул как пожар — тайные письма, украденные мгновения в летних садах Царского Села, шепот под звуки вальса. Фактически у Александра появилась вторая семья, а Елизавета Алексеевна стала «соломенной» вдовой. Нарышкина поселилась в Зимнем дворце как официальная фаворитка.
Александр, обычно сдержанный, демонстративно пренебрегал условностями: дарил ей драгоценности, водил на парады. Мать Александра, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, называла Нарышкину «роковой сиреной, губящей царя». Но больше всех страдала Елизавета Алексеевна.
«Она смотрела на меня глазами, полными тихого укора, — писал Александр сестре. — Но как объяснить, что моя душа принадлежит другой?» Императрица, чья хрупкость скрывала стальную волю, отказалась от развода, сохранив достоинство. Её молчание стало укором, который преследовал Александра до гроба.
Муж Нарышкиной Дмитрий Львович был близким другом императора, поэтому позволял ему иметь связь с собственной женой. В свете все знали об изменах его жены, за это он получил титул «магистра ордена рогоносцев». В одну из встреч на приеме в Зимнем дворце Елизавета задала Нарышкиной дежурный вопрос о здоровье.
А Нарышкина оскорбила императрицу Елизавету, которая так описала этот случай в письме к матери: «для такого поступка надо обладать бесстыдством, какого я и вообразить не могла. Это произошло на балу… я говорила с ней, как со всеми прочими, спросила о её здоровье, она пожаловалась на недомогание: „По-моему, я беременна“…
Она прекрасно знала, что мне небезызвестно, от кого она могла быть беременна». Только одна девочка из шести детей Марии была родной дочерью её мужа, но все дети носили его фамилию. Из пяти детей Александра и Марии лишь две дочери — София и Зинаида — выжили. Царь, не имевший наследников в законном браке, открыто признавал их своими, осыпал титулами.
Ходили слухи, что царь собирается аннулировать свой брак с Елизаветой Алексеевной и жениться на любовнице. Этот продолжительный роман прервался по вине Марии. Нарышкина открыто изменила Александру I с князем Гагариным. Император был возмущен этой изменой.
Он писал своему духовнику, который никогда не одобрял эту связь царя: «оставаясь человеком света, считаю своим долгом полностью порвать с этой особой после всего, что произошло с ее стороны». Императрица Елизавета Алексеевна тоже пережила страстный роман с кавалергардом Алексеем Охотниковым.
Их роман, начавшийся с поэтических бесед, стал скандалом. Александр, узнав об измене, будто бы произнес: «Мы квиты». Но в этих словах звучала горечь, а не торжество. Достоверных свидетельств современников об этом романе всего три. Это, во-первых, жалобы Марии Федоровны на супружескую неверность Елизаветы.
Во-вторых, запись в дневнике Александры Федоровны, жены императора Николая 2, где она прочитав дневники Елизаветы, резко осуждает ее поведение -«Мне кровь бросилась в голову от стыда, что подобное могло происходить в нашей семье».
И, в третьих, существует широко известный пушкинистам и описанный П.И. Бартеневым, рассказ старой придворной дамы о том, что Елизавета Алексеевна на одном из балов приревновала Охотникова к юной красавице Наталье Загряжской, будущей теще Пушкина.
В беседах с известным историком Николаем Михайловичем Карамзиным императрица не скрывала своей любовной связи с Охотниковым и не раз говорила, что хочет предстать перед историей именно такой, какая она есть. Елизавета Алексеевна позволяла Карамзину читать свои дневники. Об этом сообщил сам Карамзин перед смертью.
Императрица хотела завещать свой дневник именно ему, но сам историк умер через две недели после кончины Елизаветы Алексеевны и потому её желание не было выполнено, дневник был сожжён Николаем 1. Тем не менее часть дневников сохранилась и недавно она опубликована. Как бы то ни было, в начале ноября в царской семье родилась дочь Елизавета, но Охотников так и не увидел свою дочь.
Существуют две версии его скоропостижной смерти: от удара кинжалом в бок или, как наиболее правдоподобная, — от чахотки. Когда Алексей умирал, Елизавета Алексеевна решилась на отчаянно смелый шаг, — она тайно посетила умирающего любовника. Император Александр все-таки признал девочку своей дочерью. Но она умерла в возрасте полутора лет. Это было страшным ударом для императрицы..
В течение четырех дней она держала тело ребенка в своей комнате на руках… Александр написал Аракчееву после похорон маленькой Елизаветы: «Домашнее несчастье, со мной случившееся, помешало мне с тобою увидеться в последнее твое пребывание в Петербурге. Потеря горячо любимого ребенка лишила меня дня три всякой возможности заниматься делом».
В этом же году скончалась от скоротечной чахотки ближайшая подруга Елизаветы княгиня Голицына. Елизавета взяла к себе на попечение её малолетнюю дочь. По некоторым оценкам, от Нарышкиной и других любовниц у Александра могло быть до 11 внебрачных детей; другие же биографы считают его бесплодным. Чаще всего его детьми называют Софью Нарышкину и генерала Николая Лукаша от Софьи Всеволожской.
Когда в 1810 году младшая дочь императора от Марии Нарышкиной Зинаида умирает, Елизавета Алексеевна, добрая душа, утешает и собственного мужа, и его возлюбленную. «Я -зловещая птица. Если я близко-значит, худо ему. Чтобы я была близко надо чтобы он был в болезни, в несчастии, в опасности» -пишет она в письме матери. Императрица уединилась в своих покоях, замкнулась на собственной душевной жизни.
Ее представительские функции исполняет вдовствующая императрица-мать Мария Федоровна, которая теперь сопровождает Александра на официальных мероприятиях. Сама же Елизавета из солидного денежного содержания, полагающегося супруге императора, тратит на себя только около 15 тысяч рублей в год, а все остальное раздает на благотворительные цели.
1812 год. Пожар Москвы, бегство Наполеона, триумф Александра — «спасителя Европы». Елизавета, всегда чуждавшаяся политики, стала его тихой опорой. Она сопровождала его в заграничных походах, утешала в минуты сомнений.
Современники отмечали: в эти годы они говорили чаще, а взгляды стали мягче. Но была ли это любовь или просто усталость от одиночества? Письма Елизаветы к мужу дышат преданностью, но в них нет страсти: «Ваше благополучие — мое единственное желание».
В последние годы жизни Александр был очень одинок. В 1818 году в возрасте 30 лет умерла его любимая сестра Екатерина Павловна, с которой он вел постоянную переписку. Несчастья обрушивались одно за другим. В 1824 умирает от чахотки любимая дочь Сонечка, рожденная от Нарышкиной. Ей было 17 лет. Она с рождения обладала очень слабым здоровьем.
Когда Александр расстался с многолетней любовницей, мать увезла Софью за границу, надеясь, что более мягкий климат позволит девочке набраться сил.
Из мемуаров фрейлины императорского двора Софии Шуазель-Гуфье: «Эту привлекательную молодую особу семнадцати лет привезли в чахотке из Парижа в Петербург, — наперекор мнению докторов и по совету нескольких шарлатанов-магнетизеров, предсказавших ей долгую жизнь, здоровье и замужество.
Уже умирающая, она была обручена с графом Андреем Петровичем Шуваловым, который магнетизировал ее согласно указаниям парижских ясновидящих. Когда прибыло заказанное в Париже великолепное приданое (стоившее 400 000 франков), юной невесты уже не было в живых». Император узнал о смерти дочери во время парада. Очевидцы рассказывали, что он сильно побледнел, но провел парад до конца.
Он часто один ходил на могилу дочери. Это несчастье они переживали вдвоем с Елизаветой Алексеевной. Императрица и сама привязалась к Сонечке, это была и ее утрата. Сонечка любила Елизавету и хранила медальон, где кроме портрета матери был портрет императрицы.
Совместное горе, как в былые времена, сплотило супругов. Елизавета Алексеевна по-прежнему была опорой для государя. «Я наказан за мои грехи», – признался Александр. А Елизавета в эти дни писала: «Стоит мне полюбить кого-нибудь, как Бог отнимает его у меня».
Слабое здоровье Елизаветы Алексеевны ухудшилось и врачи всерьез опасались, что осень и зиму в Петербурге она не перенесет. Надо было везти больную на юг, в Италию или во Францию. Александр неожиданно выбрал захолустный Таганрог на берегу Азовского моря , где царская семья обосновалась в конце сентября 1825 года.
Здоровье императрицы укрепилось. Она была счастлива оттого, что почти всегда была с мужем. «Все свитские, радуясь такой семейной жизни государя с императрицей, называли их между собою молодыми супругами», – вспоминал очевидец.
Но эта идиллия длилась чуть больше месяца. Во время поездки в Крым император заболел неизвестной болезнью, и в течение скорого времени умер. Предполагали, что он заболел тифом, затем лихорадкой, а в протоколе значится от горячки с воспалением мозга. В день его смерти Елизавета написала матери: «Я самое несчастное создание на земле.
Я хотела сказать Вам только, что я еще существую после потери этого ангела, который, несмотря на измучившую его болезнь, всегда находил для меня благосклонную улыбку или взгляд, даже когда он никого не узнавал. О, матушка, матушка! Как я несчастна, как Вы будете страдать вместе со мной!
Боже, какая судьба! Я подавлена горем, я не понимаю самое себя, я не понимаю своей судьбы, словом — я очень несчастна…» Елизавета Алексеевна задержалась в Таганроге на четыре месяца. На обратном пути, в уездном городе Белёве Тульской губернии Елизавета Алексеевна тихо скончалась во сне.
Александр Иванович Барятинский, генерал-адьютант, написал: «дальнейшая судьба вдовы Александра настолько загадочна, что заслужила бы особого исследования». Их смерть обрастает легендами: одни говорили о покаянии, другие — о бегстве от мира. Но факт остается фактом — в последние дни они нашли друг в друге то, что искали всю жизнь: покой.
Позже, в 30–40 годах XIX века, появилась легенда о том, что именно император Александр скрывается в далеком от столицы городе Томске под именем старца Федора Кузьмича. Повод для легенды о старце Федоре Кузьмиче дали загадочные обстоятельства смерти Александра I. Скорее всего он просто устал от жизни и от разочарований в людях и как сильная личность решил уйти из жизни.
Старец Федор Кузьмич, прожив долгую благочестивую жизнь, умер в 1864 и был похоронен в Сибири, а могила в Петропавловском соборе, согласно легенде, в тот же год оказалась пустой. Тело захороненного в нее двойника императора было оттуда тайно извлечено.
Есть версия, что и Императрица Елизавета Алексеевна появилась под именем затворницы Сыркова монастыря Веры Молчальницы.
Интересно и такое совпадение – и Вера Молчальница, и Федор Кузьмич появились почти одновременно, с разницей в два года: она в 1834 году, он в 1836-м. Все, кто общался с ними, указывали на явно высокое аристократическое происхождение обоих праведников, но никаких фактов о предыдущей жизни этих двоих не было известно.
В Сырков монастыре есть небольшой иконостас с портретами Александра I и Елизаветы Алексеевны, и оба они мироточат.
Их история — не роман, а элегия. Они не смогли стать счастливыми супругами, но пронесли через годы странное уважение, сотканное из боли и понимания.
Возможно, Александр и Елизавета так и остались теми юными подростками, которых когда-то соединили против их воли, — хрупкими, напуганными, мечтавшими о любви, но обрекшими себя на роль монархов. В этом и есть их трагедия: они правили империей, но не смогли завоевать собственные сердца.
