Из комнаты Аграфены, запинаясь и сконфуженно потупив взор, вышел очередной гость. Муж ее только кивнул молодому человеку: такая картина не была в их доме редкостью. Спустя двадцать минут, не удостоив супруга даже взглядом, из спальни выпорхнула и сияющая Грушенька.
Арсений Андреевич прикрыл глаза: ну кто же знал, что невеста, найденная для него самим императором, окажется такой ветреницей?
В 1799 году в семье библиофила графа Федора Андреевича Толстого и его жены Степаниды Алексеевны Дурасовой родилась долгожданная дочь, названная в честь бабушки по материнской линии Аграфеной. Помещик души не чаял в своей прелестной дочурке, страшно ее баловал и был совершенно не в силах заставить ее что-либо делать или отказать в каком-нибудь развлечении.
Мать девочки, казалось, и вовсе не была заинтересована в воспитании дочери, поэтому Грушенька росла как сорная трава и не получила практически никакого образования. Все детство и юность она провела в праздном безделье, зачитываясь французскими романами и представляя себя их главной героиней.
С родителями мечтательная красавица едва ли могла найти общий язык. Отец представлялся ей человеком недалёким и ограниченным. Мать — настоящая русская барыня, державшая мужа в ежовых рукавицах, — вызывала у Грушеньки восхищение, но не желание быть на нее похожей.
Когда Грушенька уже достаточно выросла, она стала упрашивать отца ездить с ней на балы. Федор Андреевич, разумеется, отказать ей не мог и послушно возил дочь на все светские мероприятия, куда только мог попасть. Красивая и статная девушка быстро стала всеобщей любимицей, порхая как бабочка от одного кавалера к другому.
Предполагаемые женихи считали ее барышней милой и хорошенькой, но очень капризной и чересчур восторженной: по примеру героинь любовных романов, она то падала в обмороки, то истерически смеялась, то заходилась слезами…
В 1818 году Грушенькой неожиданно заинтересовался сам император, но не для себя, а для своего протеже — Арсения Андреевича Закревского. Последний был сыном небогатого помещика, но смог отлично себя зарекомендовать на военном поприще и к своим 35 годам дослужился аж до чина генерал-адъютанта.
Зная, что Закревский не располагает большим количеством средств и потому партией является незавидной, Александр I лично занялся устройством его личной жизни. Брак с богатой графиней Толстой принес Закревскому сто тысяч годового дохода, а также обширные имения в Московской, Пензенской и Нижегородской губерниях.
Грушеньке жених сразу же не понравился: старше ее почти в два раза, рода незнатного, небогатый, не красавец, да и, — подумать только! — даже французского языка не знает. К тому же, она уже была влюблена в другого. Однако противиться воле родителей, желающих угодить императору, девушка не смела и покорно пошла под венец с нелюбимым мужчиной, который был почти что в два раза старше ее.
С самого же первого дня Грушенька дала понять своему супругу, что не собирается превращаться в скучную помещицу или как-то ограничивать свою свободу.
Не иначе, как для того, чтобы поизводить супруга, Грушенька заводила романы чуть ли не с каждым из его адъютантов, из чего она не делала никакой тайны. Известна история, рассказанная одним из родственников Толстых.
Однажды он вместе с отцом Аграфены посетил ее дом за какой-то надобностью, но войти в спальные покои графини им не дала служанка: госпожа была не одна. Федор Андреевич сконфузился, но никакого удивления не высказал: для него, как и для его зятя, дело это было бывалое.
Сам Закревский был привязан к своей ветреной супруге, но гораздо больше любил ее деньги, поэтому ко всем интрижкам неверной жены относился с показным спокойствием. В 1822 году Аграфена во время путешествия по Италии познакомилась с будущим бельгийским королем Леопольдом Саксен-Кобургом.
В столичном обществе уже и не чаяли увидеть графиню вновь: с головой погрузившись в новый бурный роман, она совершенно забыла о своем покинутом супруге.
Однако принц не смог долго выдержать столь экспрессивную даму подле себя или же испугался громкого скандала, но везти графиню с собой в Ливорно отказался. Услышав такие страшные новости, Аграфена, разумеется, упала в обморок, а потом забилась в нервном припадке, что, по-видимому, только ещё больше убедило будущего монарха в правильности принятого им решения.
В Петербурге же обо всех этих драматических событиях не знали, поэтому неожиданное появление Аграфены в столице вызвало вспышку всеобщего удивления.
«Вчера еду ввечеру к Закревскому. Подъезжая к крыльцу, вижу множество разного рода дорожных экипажей. Только вхожу к Арсению — первый предмет, который я встретил, была его жена. Ты можешь себе представить радость Закревского.
Аграфена Фёдоровна свежа, как розан, несколько подобрела: очень весела и довольна, что здесь. Такая же ветреница, говорит о 10 предметах в одно время…» (из воспоминаний А.Я. Булгакова)
Год спустя Закревский был назначен генерал-губернатором Великого княжества Финляндского и вместе со своей женой переехал в Гельсингфорс, где их дом мгновенно стал центром всей светской жизни. Графиня с удовольствием держала собственный салон, давала балы и покровительствовала многим подающим надежды молодым людям.
Особенным её благоволением пользовался граф Александр Армфельдт, которого в обществе прозвали Мефистофелем. Саму же графиню называли Мессалиной или Магдалиной.
В 1826 году Аграфена родила дочь Лидию. Крестными девочки стали сам император Николай I и императрица Александра Федоровна. Закревский был на седьмом небе от счастья: свою малышку он обожал и до конца жизни во всем ей потакал. Однако рождение дочери не заставило Аграфену остепениться: вскоре после появления малютки на свет, ее мать увлеклась Пушкиным, который посвятил ей знаменитые строки:
С своей пылающей душой,
С своими бурными страстями,
О жены Севера, меж вами
Она является порой
И мимо всех условий света
Стремится до утраты сил,
Как беззаконная комета
В кругу расчисленном светил (А.С. Пушкин «Портрет»)
Более поздние годы жизни Закревские проводили то в Петербурге, то в Москве, но неизменно Аграфена Федоровна собирала вокруг себя общество молодых людей и ничего не стеснялась. Светские дамы общества графини избегали, но это ее ничуть не расстраивало. Все так же она была весела, ко всем добра и беспечна.
В 1861 году после отставки Закревского они с женой уехали во Флоренцию, где спустя четыре года генерал ушел из жизни. Аграфина Федоровна пережила своего терпеливого мужа на 18 лет, скончавшись в 1879 году.
