— Только глаза Вашего брата для меня ценнее всей Вашей отвратительной персоны! — в сердцах вскричала прекрасная дама.
На её громкие слова обернулись все: кто-то раздосадованно, кто-то — едва ли сдерживая улыбку…
Бледный от унижения кардинал поклонился и поспешил прочь, оставив позади приглушённый смех и язвительные комментарии. Чаша его терпения была переполнена.
Едва научившись говорить, два брата начали друг с другом спорить. Им все время хотелось одних и тех же вещей — игрушек, книг, самых лакомых кусочков, перепадавших с взрослого стола, а делиться никто из них не умел. Джулио считал себя по праву старшим, хотя между братьями и был всего год разницы, а младший — Ипполито, полагал, что не обязан уступать что-либо незаконнорожденному сыну своего отца.
Сам родитель мальчиков — герцог Феррары Эрколе I д’Эсте — на дрязги малолетних сыновей внимания не обращал, тем более что ни Ипполито, ни Джулио его титул и земли не наследовали, потому и спрос с них был небольшой.
Ипполито, как это и полагалось второму сыну герцога, ждала церковная карьера: уже в возрасте шести лет он принял свой первый постриг, через два года был назначен архиепископом Эстергомским, а в 14 лет — посвящен в кардиналы. Позже Ипполито был избран епископом Феррары, одним словом, жизнь его складывалась весьма благополучно.
Джулио тоже не мог жаловаться на свою судьбу: при дворе отца дела у него шли прекрасно, и через некоторое время он переехал в собственный дворец. Однако как бы далеко братья ни находились друг от друга, их вражда все не гасла, менялись только причины для ссор.
Так, в 1504 году Джулио и Ипполито не поделили…музыканта. Дон Райнальдо из Сассуоло играл при феррарском дворе, когда Ипполито, навещая умирающего отца, заприметил талантливого барда и увез его в свою крепость, чтобы наслаждаться его восхитительной игрой в гордом одиночестве… Или не столь гордом, учитывая, наличие у кардинала нескольких нажитых детей.
Обнаружив пропажу музыканта, Джулио страшно осерчал, ведь он считал Райнальдо чуть ли не своей собственностью! Как и в детстве, уступать брату он был не намерен и вместе с несколькими вооруженными людьми посреди ночи вломился к Ипполито в замок и выкрал музыканта, оставив в камере, где его держали, до смерти напуганного внезапной атакой начальника крепости.
Кардинал, разумеется, тоже пришел в бешенство: напасть на его владения, угрожать его людям, да ещё и в ночи! Негодование его было столь велико, что могла пролиться кровь, если бы в дело вовремя не вмешался старший брат обоих — Альфонсо, который к тому времени уже принял титул герцога после кончины их общего отца.
С грехом пополам конфликт был решен: Джулио отправился в ссылку в Брессело, и Ипполито пришлось этим удовлетвориться. Кому после всех выяснений отношений достался несчастный музыкант — история умалчивает.
Казалось бы, все решилось миром, но уже скоро между братьями разгорелась новая ссора — и на сей раз гораздо более серьезная. Джулио при дворе имел славу настоящего сластолюбца, и прекрасные итальянки отвечали ему тем же.
Сложно было найти аристократку, с которой у любвеобильного бастарда не было хотя бы коротенькой интрижки. Немудрено, что однажды пути братьев пересеклись и на этом, столь пикантном пути.
Красавица Анджела Борджиа была на диво хороша собой — настоящий ангел, спустившийся в небес. В Ферраре она состояла на службе у своей двоюродной сестры — знаменитой Лукреции Борджиа, жены герцога Альфонсо. Ипполито воспылал к прелестной кузине невестки страстью, но на его беду Джулио, уже вернувшийся из своего короткого изгнания, тоже заинтересовался милой дамой.
На какие только уловки ни шел кардинал, чтобы завоевать благосклонность Анджелы, но та была равнодушна к его ухаживаниям, зато на любое ласковое слово, оброненное Джулио, расцветала как бутон. Устав от недомолвок и ужимок, Ипполито прямо вызвал красавицу на разговор…
И получил ответ, услышать который страшился больше всего. «Одни глаза Вашего брата стоят больше, чем Вы!», — во всеуслышание заявила вероломная дама, рассмеявшись ему в лицу, и кардинал совершенно обезумел.
Через несколько дней на Джулио, возвращающегося с ночного свидания, напали неизвестные. Правда, неизвестными они были недолго — даже в темноте юноша смог распознать людей своего ненавистного брата.
Головорезы Ипполито не только избили несчастного до полусмерти, но и попытались выколоть ему глаза — Джулио едва выжил и до конца жизни мог видеть одним глазом только свет и смутные очертания предметов. Ходили слухи, что сам кардинал тоже принимал участие в расправе над братом и давал своим людям необходимые распоряжения…
Впрочем, Ипполито свое присутствие на месте преступления активно отрицал и даже утверждал, что его слуги действовали без его ведома, по личной инициативе. Стоит ли говорить, что поверили в это немногие.
Однако Альфонсо встал на сторону родного брата — что ни говори, а в такое смутное время разбрасываться лояльными ему кардиналами герцогу не хотелось. Страдающему от жутких болей Джулио принесли извинения, но он прощать Ипполито не собирался. Теперь-то уж брат ответит ему за все!
Только оклемавшись, Джулио вознамерился отомстить кардиналу любой ценой. В пособники он взял ещё одного брата — Ферранте, который мечтал занять престол вместо Альфонсо. Правда, ничего толкового у заговорщиков не вышло: их замысел быстро раскрыли, а самих государственных преступников бросили в тюрьму.
Но что же прекрасная дама, по косвенной вине которой Джулио остался инвалидом? Сразу же после отгремевшего скандала её быстро выдали замуж — за Алессандро Пио ди Савойя, лорда Сассуоло, в браке с которым она прожила всю жизнь, явив на свет пятерых детей.
Джулио же прожил в заключении больше полувека и вышел на свободу лишь в возрасте 81 года. Поговаривали, что даже в столь преклонных летах он сохранил свою гордую прямую осанку и привлекательность: якобы, когда он впервые за пятьдесят лет шел по улице, прохожие оборачивались ему вслед.
Спустя два года Джулио скончался. Своего ненавистного брата он пережил на сорок с лишним лет — если верить злым языкам, Ипполито неудачно пообедал морепродуктами.
