«Железная леди» советского кинематографа, министр культуры, которой все боялись, сыграла большую роль в судьбе фильмов, вошедших в золотой фонд.
Екатерина Третья— так между собой называли единственную женщину в Президиуме ЦК КПСС. Она сделала карьеру, начав работать ткачихой и став министром культуры. Молодая женщина, которой катастрофически не везло с мужьями, сама вырастила дочь.
Обычно Екатерину Фурцеву вспоминают лишь как жесткую и жестокую чиновницу, ломавшую карьеры и судьбы. Однако она могла пойти против всех и защитить те фильмы и спектакли, которые ей казались интересными.
Так, к примеру, Юрий Никулин рассказывал, как однажды Фурцева сыграла решающую роль в том, что зритель увидел «Кавказскую пленницу». Дело в том, что у одного из героев фильма фамилия была Саахов. Руководство организации встало перед дилеммой — не выпускать ленту в прокат или переозвучивать ее, местами вырезая куски. Ведь парторг «Мосфильма» носил фамилию Саков.
Юрий Никулин отправился к министру культуры. Артист вспоминал об этой встрече: «Она улыбнулась: «О, какими судьбами?» Я рассказал всю эту историю. Фурцева схватила телефон, связалась с директором студии: «Эт-то что за идиотство?» Тот ей ответил: что вы, что вы, никто и не ставил так вопрос, видимо, какое-то недоразумение, фильм уже готов и скоро выйдет на экраны».
И эта история была не единственной, когда вмешательство госчиновницы подарило народу замечательное произведение искусства. Песня Евгения Евтушенко в исполнении Марка Бернеса тоже могла оказаться забытой, поскольку политическое управление армии выступило против нее.
«Сказали, что песня будет деморализовывать наших советских воинов, а нам нужно воспитывать боеготовность. Когда Бернес начал ее петь, у него возникли неприятности. Тогда я пошел к Фурцевой, поставил на стол магнитофон с записью песни и попросил послушать. На глазах у Екатерины Алексеевны выступили слезы.
Несмотря на то, что Фурцева была в опале, она позвонила председателю радиокомитета. Сказала, что просит передавать песню под ее ответственность. И на следующий день песня уже звучала по радио…» — рассказывал поэт.
Олег Ефремов тоже столкнулся с тем, как руководительница министерства отстояла его пьесу. В театре «Современник», который он основал, к юбилею октябрьской революции поставил пьесу Михаила Шатрова “Большевики”.
Цензура Главлита ее запретила. Олег Табаков, который должен был сниматься в Англии в фильме про Айседору Дункан, вынужден был остаться, чтобы разрешить этот вопрос. Он пошел на прием к Екатерине Фурцевой. Министр культуры дала добро на спектакль, но Табакову пришлось пожертвовать ролью Есенина.
