Екатерина Владимировна Новосильцева, урожденная графиня Орлова, старалась говорить ровно и спокойно, но в ее речи проскакивали визгливые истерические нотки. Гневно глядя на сына Володю, она загибала унизанные перстнями пальцы:
— Вяземских знаю, Голицыных, Нарышкиных, Зубовых… А вот кто такие Черновы, милый мой, ведать не ведаю. Не пристало тебе марать нашу фамилию. Твой дед Владимир Григорьевич Орлов немало дворовых девок перепортил. Но ума хватило не жениться на каждой. Так что ступай. Не будет тебе моего благословения.
Владимир, ее гордость, надежда, свет в окошке и самая большая любовь, торопливо вышел. Екатерина Владимировна залюбовалась сыновней статью и выправкой. Хорош! Прекрасно образованный, 24-летний Владимир Новосильцев служил флигель-адъютантом, став самым молодым в свите императора Александра I.
Семейная жизнь самой Екатерины Владимировны не заладилась: прожив с мужем около года, она родила сына Володю. Муж, бригадир Дмитрий Александрович Новосильцев, обладал характером дурным, вспыльчивым, и кроме того, имел связь на стороне. Брак вскоре распался и супруги разъехались. Екатерина Владимировна всю себя посвятила воспитанию ненаглядного сына.
И до сей поры Владимир подавал большие надежды: хорошо учился, «блистал в обществе, играл хорошо на гобое, изящно танцевал и ловко бился на рапирах; будучи очень высокого роста, как все внуки Орловых, он превосходил их всех красотой».
Почтительный в равной степени к обоим родителям, красивый, высокий, статный, наследник орловских миллионов, блестящий военный Владимир изъявил желание жениться. И на ком?! На бедной дворяночке, дочери армейского офицера, девице Черновой Екатерине Пахомовне. Отчество будущей невестки ужасало Новосильцеву более всего: «Пахом… Так лакеев зовут!»
Екатерина Владимировна зябко передернула плечами: допустить женитьбы нельзя! Пусть Володя уверяет, что юная Катенька Чернова и скромна, и красива, и послушна. Что стоит только маменьке познакомиться с ней поближе и она непременно полюбит будущую невестку…
Но дело осложнялось тем, что Владимир Новосильцев уже сделал предложение Екатерине Черновой. Произошло это в Петербургской губернии, в имении Черновых Большое Заречье, близ села Рождествено.
Уехав от Черновых, он обещал уладить дела и вернуться через три недели. Невеста ждала напрасно: жених не возвратился. Когда Черновы появились в Петербурге, Володя бросился к Кате с извинениями и обещал повлиять на решение матери. Портить отношения с любимым и единственным сыном Новосильцева не хотела.
Да и обстоятельства были весьма щекотливыми: все могло окончиться большим скандалом в обществе. Поэтому она решила действовать хитро. Новосильцева всячески затягивала дело, притворно на людях хорошо отзываясь о семействе Черновых, в то же время говоря подругам:
«Могу ли я согласиться, чтобы мой сын, Новосильцев, женился на какой-нибудь Черновой, да еще вдобавок и Пахомовне. Никогда этому не бывать!»
В ближайшие месяцы смыслом существования Новосильцевой становится одно: не допустить мезальянса. Своим упорным сопротивлением ей удалось достигнуть того, что Владимир взял назад свое обещание жениться. Но не в ее власти оказалось предотвратить последовавшую катастрофу. Честь девушки оказалась под угрозой и в дело вмешались ее братья.
Узнав о том, что жених бросил их сестру, один из братьев, Сергей, пишет в Петербург другому, Константину, в ноябре 1824 года: «Желательно, чтобы Новосильцев был наш зять, но ежели сего нельзя, то надо сделать, чтоб он умер холостым, хотя сие прелестное творение заслуживает и лучшей участи…»
Константин Чернов, поручик Семеновского полка, отправился к Владимиру Новосильцеву и вызвал его на поединок. Местом дуэли был выбран Лесной парк (сейчас парк Лесотехнической академии).
Ранним утром 10 сентября 1825 года противники сошлись на окраине парка. Оба были смертельно ранены — Новосильцев в печень, Чернов в голову. Константин Чернов умер 12 сентября.
Смертельно бледного, истекавшего кровью, Владимира Новосильцева доставили домой. Его мать, заламывая руки и суля огромные деньги, вызвала лучших лекарей. Но тщетно. Владимир скончался 14 сентября. И сразу титулы, дворцы, богатство, деньги — все стало бессмысленным.
Смерть единственного сына стала для матери тяжелым ударом. Новосильцева перевезла тело сына в Москву и похоронила его в склепе Новоспасского монастыря. До самой кончины Екатерина Владимировна не снимала глубокого траура.
Кроме церкви, она нигде не бывала и, кроме митрополита Филарета и самых близких родных, она никого не посещала. Известно, по рассказам Благово, что она говорила Филарету: «Я убийца сына, помолитесь, владыка, чтобы я скорее умерла…»
Но Господь отмерил ей еще четверть века, которые она посвятила благотворительности: открыла приют для сирот, построила церковь, давала щедрые пожертвования.
А что касается юной госпожи Черновой, она удачно вышла замуж за полковника Николая Михайловича Лемана в 1832 году, спустя пять лет после злополучной дуэли.
