Сестра Петра Великого царевна Софья Алексеевна (1657–1704 гг.) оставила неоднозначный след в отечественной истории. Умная, волевая, харизматичная женщина, она 7 лет (1682–1689 гг.) руководила страной в качестве регента при царях-братьях – Иване V и Петре I.
Ее правление было в целом успешным (при ней был заключен «Вечный мир» с Польшей, открылась Славяно-Греко-Латинская академия, принимались меры для развития отечественной торговли). Однако царевна запятнала свое имя косвенным участием в кровавом стрелецком бунте 1682 года.
Честолюбивая Софья пришла к власти через тела своих соперников, чего ей не простили ни современники, ни потомки. А как сложилась личная жизнь этой женщины, которая не уступала своему знаменитому брату ни в уме, ни в харизме, ни в силе воли?
«Человек ума великого» для царевны
Софья Алексеевна не была красавицей и не привлекала мужчин. Но вряд ли это обстоятельство сильно огорчало молодую женщину: она думала только о власти, которая была ее счастьем и смыслом существования.
Тем не менее, в жизни царевны появился человек, который покорил ее сердце, пробудив в нем романтичные чувства. Им оказался князь Василий Васильевич Голицын (1643–1714 гг.), который происходил из знатного рода литовского великого князя Гедимина.
Чем он прельстил властолюбивую царевну? Голицын завоевал ее расположение своим умом, широким кругозором и опытом. Князь был образованнейшим человеком допетровской Руси. Начитанный, знавший иностранные языки, поклонник западной культуры, он – по меткому выражению известного историка Василия Ключевского – был «ближайшим предшественником Петра».
Василий Васильевич много и охотно общался с иностранцами и мечтал о преобразовании России по западноевропейскому образцу. А Софья в своем терему также получила очень хорошее образование и тоже понимала необходимость реформ.
Это общее умонастроение сблизило их. Время самостоятельных женщин на троне еще не пришло – ей был нужен надежный помощник, верный сторонник, толковый советчик. Голицын как нельзя лучше подходил на эту роль; недаром сподвижник Петра I и дипломат князь Борис Куракин называл его «человеком ума великого».
Любовь и политика
Историки до сих пор гадают – какие отношения на самом деле связывали Софью и Голицына? Помимо социальной пропасти их разъединяли разница в возрасте (князь был на 14 лет старше царевны) и наличие семьи у Голицына (он был женат на Евдокии Стрешневой и имел от нее 6 детей).
Дошедшие до нас свидетельства противоречивы, неоднозначны и не всегда заслуживают полного доверия. Датский посланник Гильденбранд фон Горн писал, что Софья «без колебаний пожертвовала ему (Голицыну) свое сердце».
Борис Куракин в своей «Гистории о Петре I и ближних к нему людях 1682–1695» утверждал, что Голицын был любовником царевны:
он «вошел… в милость чрез амурные интриги и почал быть фаворитом и первым министром, и был своею персоною изрядной… ее весьма голант (возлюбленный); и все то государство ведало и потому чаяло, что прямое супружество будет учинено».
Куракин писал, что царевна «начала план свой делать, чтоб ей самой корону получить и выйти бы замуж за князя Василия Васильевича Голицына».
Однако не все сведения Куракина можно считать достоверными: ведь в годы регентства Софьи ему было всего 6-13 лет. Куракин рос вместе с Петром, который терпеть не мог старшую сестру; скорее всего, мысль о захвате власти царевной князь позаимствовал именно от него. Вряд ли Софья решилась бы на неравный брак с Голицыным; тем более, не захотела бы делиться с ним властью.
То же самое относится к запискам французского дипломата Фуа де ла Невилля, который был в Москве в 1689 году и передавал городские слухи, а не точные факты. По его словам, царевна Софья хотела избавиться от жены своего возлюбленного, чтобы выйти за него замуж.
В своем труде «Любопытное и новое известие о Московии» француз утверждал, что она хотела с его помощью захватить власть в стране:
«Трудность была в том, чтобы заставить Голицына согласиться на убийство двух царей, на которое она твердо решилась, считая, что этим обеспечит власть себе, своему будущему мужу и их детям».
Этот дерзкий план, приписываемый Софье, – не более, чем фантазия иноземного дипломата. Царевна была властолюбивой, но умной, осторожной женщиной: она бы не решилась на убийство родных братьев, так как прекрасно понимала, что станет первой подозреваемой в преступлении.
А что говорит сама Софья? До нас дошли 2 письма царевны Голицыну, полные нежной любви и заботы. В них она называет Василия Васильевича «светом братцем», «батюшкой», своей «надеждой», «душой», «радостью» и выражает надежду увидеть его «во объятиях своих».
Эти слова дополняют сведения Куракина, Невилля и фон Горна о романе Софьи и Голицына, однако не подтверждают их домыслы о далекоидущих планах царевны с помощью «голанта» захватить московский престол. Софья была слишком честолюбива, чтобы делиться властью, – пусть даже с любимым человеком.
К тому же Голицын не был способен на дерзкие политические авантюры. Так, в разгар финальной борьбы Петра и Софьи он ушел в тень – уехал в свое имение. Правда, этот неблаговидный поступок не спас его от царского гнева: взяв бразды правления в свои руки, Петр лишил фаворита ненавистной сестры богатства и чинов и сослал с семьей на вечное поселение на север.
Что касается Софьи, то она была заключена в монастырь. Так драматично закончилась история любви московской царевны и «человека великого ума», который имел несчастье опередить свое время.
Но Невилль также сообщал, что Софья родила от Голицына детей. Это сведение перекликается с материалами политического сыска, в которых царевна предстает блудницей и убийцей собственных отпрысков. Польский резидент Станислав Бентковский писал в донесении о некоем царском потомстве, «которое могло бы сохранить… род».
Историк Михаил Галанов предположил, что в данном случае «имеются в виду слухи о том, что у Василия Васильевича Голицына и Софьи Алексеевны были дети». Но заслуживают ли эти сведения доверия? Историк Виктор Наумов отвечает на этот вопрос отрицательно:
«Никаких детей у Софьи не было, иначе факт их существования многократно отразился бы в других источниках».
Шакловитый – верный сподвижник царевны
В жизни Софьи был еще один мужчина, который какое-то время считался ее фаворитом, – Федор Шакловитый (середина 1640-х гг. – 1689 г.). Этот человек уступал Голицыну в знатности: он происходил из мелкого брянского дворянского рода. Зато он не уступал ему в энергии, уме и трудолюбии, благодаря которым сделал карьеру при Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче.
Чем Шакловитый привлек Софью? Он снискал ее расположение своей расторопностью и исполнительностью. Во многом благодаря его стараниям в Москве были подавлены последние вспышки страшного стрелецкого мятежа 1682 года.
За свои заслуги Шакловитый получил чин окольничьего, чем сразу привлек к себе внимание двора. Было совершенно очевидно, что он стал любимцем Софьи. Сподвижник Петра I, мемуарист Андрей Матвеев в своих «Записках» сообщает, что царевна:
«все тайные секреты свои между собой и стрелецкими полками к будущим намерениям ко обороне своей ему открыла и в великой содержала его при себе верности».
Был ли Шакловитый любовником царевны? Борис Куракин отвечает на этот вопрос утвердительно:
«…Федор Шакловитый весьма в амуре при царевне Софьи профитовал (получал выгоду) и уже в тех плезирах (удовольствиях) ночных был в большей конфиденции при ней, нежели князь Голицын, хотя не так явно».
Можно ли верить свидетельству князя? Так как никаких других сведений о романе Софьи и Шакловитого не сохранилось, то приходится усомниться в словах Куракина; тем более, что Шакловитый был женат и имел детей (точных сведений о его семье нет).
Шакловитый был не ровня царевне; вряд ли она любила его так, как Голицына. В отличие от Василия Васильевича, Шакловитый до последнего боролся за власть Софьи, за что поплатился головой. Виновата ли царевна в том, что ее любовь и благосклонность принесли несчастье обоим мужчинам?
