-Супруга моя, конечно, красавица, — задумчиво молвил Игнатий. — Шея тонкая, изгибы занимательные, а как хороша в опочивальне! Но, да сколько дадите?
Вскрикнув, Люция упала в обморок, так и не узнав, как же решилась ее судьба.
В 1815 году княжна Кунигунда Вавржецкая, супруга пана Иосифа (Осипа) Вавржецкого, генерал-бригадира польских войск в отставке, порадовала мужа рождением первенца. Дом Вавржецких огласила первым криком прелестная девочка, которую вскоре и окрестили, дав ей имя Люция.
Детство Люции проходило в отцовском имении в Вильно. Родители в дочери души не чаяли, однако, семья была разорена, так что Люцию с ранних лет готовили к замужеству. Девочку обучали танцам, пению, иностранным языкам, умению правильно преподнести себя в обществе.
В 1833 году Люции исполнилось восемнадцать лет, и к этому моменту она уже была достаточно опытной светской дамой — редкий салон в Вильно обходился без присутствия княжны Кунигунды и ее прелестной дочери.
На очаровательную барышню обратил внимание граф Игнатий Михайлович Забелло. Граф был значительно старше Люции, но зато считался богачом, являлся виленским предводителем дворянства и, в целом, был довольно влиятелен в Литве.
Забелло посватался к Люции, и генерал Вавржецкий, взвесив все за и против, дал положительный ответ. Осенью 1833 года состоялась свадьба.
Жила супружеская пара в доме Игнатия Забелло в центре Вильно. Увы, вскоре юной Люции открылась неприглядная правда — ее супруг вовсе не так богат, как казался. Земли Забелло в Литве и в Белоруссии были заложены-перезаложены, а сам он, будучи отъявленным картежником, находился в долгах как в шелках.
Красавица Люция не была счастлива в браке, и об этом в высшем свете Вильно знали все, в том числе, сам литовский генерал-губернатор, герой нескольких войн, князь Николай Андреевич Долгоруков.
Николаю Андреевичу на момент знакомства с Люцией исполнилось 42 года. Это была личность весьма примечательная. Встречавший князя Долгорукова в свете барон Модест Корф писал, что литовский генерал-губернатор, несмотря на несомненный ум и административные дарования, отличался ужасной ленью, тучностью тела, а также ужасной расточительностью:
«Сибарит в душе, преданный страшному обжорству, женщинам и всякого рода роскоши, он прожил более, чем получал, и не отличался особенной строгостью правил там, где дело касалось денежных интересов».
В Вильно у князя Долгорукова, несмотря на его сибаритство и тучность, было множество поклонниц. Красивые и молодые женщины сами искали расположения князя.
Особо в этом отношении выделялась 31-летняя светская дама Анжела Колковская, которую современник, литовский писатель и врач, знакомый А.С. Пушкина Станислав Моравский описал как «красивую, умную и расчетливую».
Колковская стала любовницей князя, однако, как только на горизонте появилась 19-летняя Люция Забелло, Николай Андреевич немедленно отдал предпочтение более «молодой и ловкой» графине.
Князь отказался от общения с Анжелой и вступил в связь с Люцией, причем совершенно открыто, так что об этом знали все не только в Вильно, но и в Петербурге. Знал об и супруг Люции, Игнатий Забелло, к тому времени совершенно разорившийся.
Игнатия, по всей видимости, полностью устраивало, что князь Долгоруков делал его жене щедрые подарки, за счет которых Забелло как-то удавалось сводить концы с концами.
Внебрачный союз Люции с Николаем Андреевичем продолжался несколько лет, наконец, в 1841 году князь Долгоруков все-таки надумал жениться на возлюбленной. Препятствием на пути, разумеется, был супруг молодой женщины. Но генерал-губернатор с легкостью решил эту проблему:
«Муж её был разорён, поэтому когда Долгоруков предложил ему сто тысяч рублей наличными отступных, Забелло не отказался и дал развод».
В свете это вызвало скандал. В Петербурге шептались, что князь «купил жену у мужа как корову на рынке».
Тем не менее, дело было сделано. Развод состоялся. Николай Андреевич тут же сообщил о своем намерении жениться.
Из Петербурга генерал-губернатору сообщили: император Николай I не считает приличной женитьбу представителя российской власти в Литве на «туземке». Князь воспротивился: не позволят повести милую Люцию под венец, подаст в отставку.
Николай I выбрал компромиссный вариант: дал разрешение на свадьбу, однако, переместил Николая Андреевича с поста генерал-губернатора Литвы на должность генерал-губернатора Малороссии. По тем временам литовский пост считался неизмеримо более значимым и ответственным.
Свадьбу Люция и князь Долгоруков сыграли в Харькове. В этом городе молодожены и поселились.
В 1842 году молодая княгиня Долгорукова родила супругу дочь Елену, которую обожала.
В Харькове, а также во время заграничных поездок, Люция вела жизнь легкую и праздную: в генерал-губернаторском доме нескончаемой чередой шли приемы, балы и маскарады.
Однако и о благотворительности Люция Осиповна не забывала: став членом Харьковского благотворительного общества, княгиня устраивала концерты и спектакли, вся прибыль с которых отдавалась на нужды бедных.
Сама Люция принимала участие в так называемых живых картинах — разновидности пантомимы, когда участники позировали перед зрителями, стремясь изобразить известные произведения живописи или скульптуры. Обладавшая превосходной внешностью и великолепным телом, княгиня пользовалась среди зрителей огромной популярностью.
На деньги с концертов и живых картин Люция Осиповна в 1844 году построила в Харькове богадельню.
Увы, счастливая жизнь Люции Осиповны и Николая Андреевича, нежно любивших друг друга, окончилась довольно быстро.
В 1847 году стало известно о значительной недоимке казенных денег в Малороссийском генерал-губернаторстве. 11 апреля 1847 года 55-летний князь Николай Андреевич Долгоруков застрелился. Перед тем, как сделать роковой выстрел, генерал-губернатор отправил государю письмо, в котором сознался в растрате казенных сумм из-за «стесненных обстоятельств».
Дело Долгорукова рассматривал Кабинет министров, постановивший наложить запрет на все имения покойного. Илье и Владимиру Долгоруковым, братьям незадачливого вельможи, пришлось взять на себя долг перед государством и выплачивать его до конца жизни.
Княгиня Люция Осиповна, которая еще недавно была одной из богатейших женщин в Малороссии, вдруг стала чуть ли не нищей. К счастью, император назначил женщине пенсию в размере 4 тысяч рублей.
Вскоре после самоубийства супруга, Люция выехала с дочерью из России и поселилась в Неаполе.
Здесь ее ждал новый страшный удар. В 1851 году заболела золотухой единственная дочь Люции, 9-летняя Елена. Все усилия врачей оказались напрасны — девочка скончалась.
Похоронив дочь на Старом Английском кладбище Неаполя, Люция уехала в Ниццу, где тихо и незаметно жила в небольшом доме в центре города.
Господь подарил княгине Долгоруковой долгую жизнь: женщина, которую называли главной красавицей Вильно, скончалась в 1900 году в возрасте 85 лет.
Всю жизнь она вспоминала своего «любезного графа».
