Она не была красавицей и прекрасно знала об этом. Гордая полька не красотой пленяла, но статью, величественной осанкой, манерой речи. Знала, где смолчать, а где улыбнуться, когда сделать остроумное замечание или кивнуть головой.
Марина запустила руку в кубок, доверху наполненный самоцветами и драгоценными камнями и ощутила и приятную тяжесть и холодок. Рядом на столе лежала шкатулка с жемчугами, дивный золотой слон с часовым механизмом, драгоценная безделица – серебряный корабль с жемчужными парусами.
В углу горой свалены были роскошные меха. Еже ли жених ей, пока еще только невесте, такие богатства прислал, что же ждет в Московии.
Пан Мнишек довольно потирал руки. Первое время идея выдать дочь за мнимого царевича Дмитрия, единственного законного сына царя Ивана IV Рюриковича, казалась ему авантюрой.
Но теперь, когда польские войска уже в Москве, а Дмитрий в Кремле, надо брать быка за рога и как можно быстрее ехать туда, в эту дикую страну. Сделать дочь царицею, прибрать к рукам московские богатства, о чем еще можно мечтать.
Брачный договор, составленный Мнишеком, был чудом из чудес. Его дочери отходили Новгородские и Псковские земли, а ежели жених не сможет привести свою страну к католичеству за год, Марина имела право на безоговорочный развод. При этом миллион золотых, драгоценности и земли, все оставалось за ней.
Гордая Марина сдержано принимала поздравления. В Москву она въехала на золотой карете, толпа рукоплескала и жаждала увидеть свою новую царицу. Восторги поутихли, когда стало известно, что заморскую царицу собираются венчать на царство. Где это видано, чтобs женщина получала те же почести, что и царь.
Да и обряд был не православный, причастия полячка, обряженная в заморские одежды, не приняла. Зато свадебные пиры гремели по всей столице несколько дней. Поляки совсем распоясались, кричали, дескать это мы вам царя привезли, мы и будем распоряжаться вами. Народу такое не нравилось.
В своих красивых платьях, так непохожих на одежды русских женщин, Марина Мнишек казалась всем московитам чужой. Низкого роста, черноволосая, смуглая, она ничем не походила на прошлых цариц.
Ее не заботила людская молва. Марина гордо вскидывала голову и смотрела свысока. Танцевала до упаду, спать ложилась поздно, говорила по польски и по французски. Семнадцатилетней царице казалось, что весь мир у ее ног.
Всего десять дней хватило, чтобы понять, чужая царица не собирается принимать православие, русских обычаев держаться не будет. Да и про царя Дмитрия стали говорить, что отрекся он в чужой земле от веры отцов.
Затянувшиеся празднества оборвались криком в ночи: «Измена!». Лжедмитрий был убит, а его жена бежала из дворца под юбкой своей фрейлины.
Василий Шуйский два года держал Марину, ее отца пана Мнишека и их свиту в плену в Ярославле. Им предлагали уехать, нужно только вернуть все деньги, что дарил Лжедмитрий своей жене и тестю, а главное – отказаться от любых притязаний на престол. Марина Мнишек, хоть и чужая царица, но была законно венчана на царство.
Два года гордость терзала гордую женщину. Вернуться в Польшу под градом насмешек? Отказаться от короны, от царского венца? Не бывать тому! Король Сигизмунд еще может что-то придумать, как-то помочь. Да может и не убит ее муж, ведь удалось ему ребенком спастись от убийц Бориса Годунова.
Как кстати пришлись слухи о том, что под Москвой встал лагерем человек, называющий себя царевичем Дмитрием, он требует ее к себе, зовет, чтобы жена всем объявила – он тот самый, настоящий. Последняя надежда зажглась и в душе пана Мнишека. А что, если на этот раз повезет. Он уговорил дочь ехать.
«Тушинский вор», как прозвали нового Лжедмитрия, ничем не походил на первого. Ни одного иностранного языка не знал, обхождения не умел, мужик, а не царевич, одно слово. Марина была в ужасе. И только одна угроза ее остановила: «Мы всегда найдем на роль царицы новую девку, если тебе не по нраву».
Ничего, она потерпит. У нее больше ничего не осталось, только гордая мечта. Только бы вернуться в свои палаты в Кремле и вновь почувствовать тяжесть царских одежд. Будь, что будет.
Очень скоро пан Мнишек понял, ничего из этого разбойника не выйдет, до Кремля ему как до звезд. Звездной ночью он оседлал коня и скрылся из лагеря Тушинского вора, оставив дочь одну встречать незавидную судьбу. В Польше у него было еще три дочери, а с этой все кончено.
Положение было таким тяжелым, а сам Тушинский Вор сбежал. А гордая Марина осталась совсем одна, да еще и с ребенком под сердцем.
В Калуге Марина Мнишек родила мальчика. Единственной ее надеждой оставался пан Заручкий – красивый и бравый атаман, под чьим началом было настоящее войско. Он не собирался брать ни чьего имени, но готов был стоять за права свой царицы, ему она была не чужой. Кто знает, может он и был настоящим отцом сына Марины.
Ей все время казалось: «Еще немножко, еще чуть-чуть и все получится!». Но царский венец все дальше и дальше отдалялся от чужой царицы. В 1613 году Москва выбрала себе нового царя – Михаила Романова.
Марину Мнишек и ее сына взяли в плен. Участь ребенка была предрешена, стране не нужны были новые самозванцы.
Бывшую всего десять дней царицей, бросили в подземелье. Не тяжесть царского венца и не блеск каменьев вспоминала она в темноте, умирая от холода и голода. Красивые платья, дерзкие мечты, танцы с кавалерами – все это казалось далеким сном.
Наяву перед собой она видела только полные отчаяния и боли глаза своего погибшего сына. Слишком тяжелая плата за гордость.
