— Ира, я больше не могу! — Мария держала телефон дрожащими руками. — Банк грозится квартиру описать! Ты же обещала платить!
— Мам, ну что ты паникуешь? Заплачу я, заплачу! — в трубке голос старшей дочери звучал раздраженно.
— Когда заплачу? Три месяца уже просрочка! Мне звонят каждый день!
— Слушай, я тебе ничего не должна! Ты Светке тоже помогала, квартиру ей оплатила первый взнос! А мне что — машину в кредит! Так что мы квиты!
Мария села на табуретку. В груди что-то оборвалось.
— Ирочка, но мы же договаривались… Я кредит на себя взяла, потому что тебе не давали. Ты сказала — будешь платить сама…
— Ну и что? Планы меняются! У меня свои расходы!
— Какие расходы? Ты же на Кипр собираешься!
— Это не твое дело! — рявкнула Ира и бросила трубку.
Мария смотрела на погасший экран телефона. Семьдесят два года, пенсия мизерная, а платеж по кредиту — огромный. Три месяца она из последних сил пыталась погасить долг, но больше не могла. Есть было нечего.
Набрала младшую дочь.
— Светочка, доченька…
— Мам, что случилось? — Света сразу услышала слезы в голосе матери.
— Ирка… она отказывается кредит платить. А банк угрожает…
— Какой кредит? Мам, ты о чем?
И Мария рассказала. Как три года назад Ира попросила помочь с машиной. Как банк отказал ей в кредите из-за серых зарплат. Как она, мать, пошла и взяла кредит на себя — полмиллиона на пять лет.
— Мам, ты что, с ума сошла? — Света не верила своим ушам. — На свою пенсию кредит взяла?
— Она клялась, что будет платить! Первый год и платила! А потом… то одно, то другое. А теперь вообще отказывается!
— Сволочь! — выругалась Света. — Мам, я сейчас приеду!
— Не надо, доченька, что ты сделаешь…
— Приеду, говорю!
Через час Света уже стояла у матери на пороге. Увидела её — похудевшую, с темными кругами под глазами — и сердце сжалось.
— Покажи документы.
Мария достала папку. Кредитный договор, квитанции, письма из банка. Долг — сто восемьдесят тысяч.
— Так, все ясно. Поехали к Ирке.
— Света, не надо скандала…
— Мам, она тебя обокрала! Понимаешь? Это не скандал — это разговор по существу!
Ехали молча. Мария смотрела в окно, Света сжимала руль до белых костяшек.
У подъезда стояла та самая машина — белая Мазда, ради которой все и началось.
— Красивая, — процедила Света. — Жаль будет, если что-то с ней случится.
— Света!
— Шучу я, мам. Пока шучу.
Поднялись на третий этаж. Света позвонила в дверь — долго, настойчиво.
— Кто там? — голос Иры.
— Открывай, сестра!
Дверь открылась. Ира стояла в шелковом халате, с маникюром и укладкой.
— Света? Мама? Вы чего?
— Разговор есть. Впустишь или на лестнице будем?
— Паша дома…
— Отлично! Пусть тоже послушает!
Прошли в гостиную. Паша сидел на диване, смотрел футбол.
— О, теща! Света! Какими судьбами?
— Паш, выключи телевизор. Разговор серьезный.
Мужчина удивился, но выключил.
— Ира, — Света встала посреди комнаты. — Объясни мне одну вещь. Мама взяла на себя кредит в полмиллиона, чтобы тебе машину купить. Ты обещала платить. Почему не платишь?
— Это не твое дело! — Ира вспыхнула. — Что, мамочка нажаловалась?
— Да, нажаловалась! Потому что банк ей угрожает! Потому что она на хлебе и воде сидит!
— Драматизируешь!
— Стоп, — вмешался Паша. — Какой кредит? Ира, ты говорила, машину твоя фирма в лизинг взяла.
Повисла тишина.
— Ну… это сложно объяснить…
— Нет, объясни! — Паша встал. — Мария Петровна, это правда? Вы кредит на себя взяли?
— Да, Пашенька. Ирочка просила. Сказала — банк ей не дает, а машина для работы нужна…
— Для работы? — Паша повернулся к жене. — Ты же в салоне красоты работаешь! В пяти минутах ходьбы!
— Ну… клиентов возить иногда…
— Каких клиентов? Ира, не ври мне!
Света достала телефон.
— Знаешь, что я сделаю? Вызову эвакуатор. Пусть заберут машину. Продадим — долг погасим.
— Ты не имеешь права! — взвизгнула Ира.
— А ты имела право мать обворовывать? Смотри, я быстро найду способ. Ночью выйду, все стекла побью. Или колеса порежу. Страховка такое не покрывает.
— Света! — ужаснулась мать.
— Что «Света»? Она тебя за дуру держит! Пользуется тем, что ты добрая!
— Так, все! — Паша хлопнул в ладоши. — Хватит орать. Мария Петровна, сколько долг?
— Сто восемьдесят тысяч…
— Понятно. Света, пойдем со мной.
— Куда?
— Увидишь. Ира, ты остаешься дома.
— Паш, ты куда?
— Разгребать то, что ты натворила.
Спустились к машине Паши. Сели втроем — Мария сзади.
— Едем в банк, — сказал Паша. — Мария Петровна, документы с собой?
— Да, но зачем…
— Увидите.
В банке Паша подошел к окошку.
— Мне нужно погасить кредит. Полностью. Вот договор.
— Пашенька, не надо! — Мария схватила его за руку. — Это не твоя проблема!
— Мария Петровна, вы мне как мать. Лучше Ирки точно. Так что это моя проблема.
Оформили платеж. Сто восемьдесят тысяч. Паша расписался, не дрогнув.
— Вот квитанция. Кредит закрыт.
Мария расплакалась. Света молча сжала руку Паши.
— Спасибо.
— Не за что. Поехали домой.
Обратно ехали молча. У подъезда Марии Паша остановился.
— Мария Петровна, больше никаких кредитов. Нужны деньги — звоните мне. Договорились?
— Пашенька, как же я…
— Никак. Живите спокойно. Вы свое отработали. Детей вырастили. Хватит.
Поднялись к Марии. Она засуетилась — чай, печенье, варенье.
— Не надо, мам. Мы поедем, — сказала Света. — Ты отдыхай.
— Как же мне Пашу отблагодарить…
— Никак. Он сам решил. Правда, Паш?
— Правда. И знаете что, Мария Петровна? Не переживайте за Иру. Я с ней поговорю.
Вернулись домой. Ира сидела на кухне, злая.
— Ну что, героям слава? Довольны?
— На Кипр этим летом не поедем, — спокойно сказал Паша.
— Что? Почему?
— Потому что я только что сто восемьдесят тысяч отдал. За твой кредит.
— Ты… ты заплатил?
— Заплатил. Потому что твоя мать голодает, пока ты маникюр делаешь.
— Паш…
— Молчи. Стыдно мне за тебя. Родную мать кинула. Я думал, ты лучше.
Света встала.
— Ладно, я пойду. Ира, последнее скажу. Мама у нас одна. Больше не будет. Подумай об этом.
Вышла. Паша проводил её до двери.
— Спасибо, — тихо сказала Света.
— За что?
— За то, что ты нормальный. Не то что моя сестра.
— Она не злая. Просто… избалованная. Мария Петровна всю жизнь ей потакала.
— И вот результат.
— Исправимся. Обещаю.
Света кивнула и ушла. А Паша вернулся на кухню. Ира сидела, уткнувшись в стол.
— Я плохая дочь, да?
— Да.
— Но я… я правда думала, что потом отдам…
— Когда потом? Когда мать выселят? Или когда она с голоду помрет?
— Паш…
— Знаешь что? Завтра поедешь к матери. Извинишься. И каждый месяц будешь ей помогать. Хотя бы пять тысяч.
— Но…
— Без «но». Это женщина вырастила тебя одна. Отказывала себе во всем. А ты…
Ира заплакала. Паша вздохнул, обнял жену.
— Ладно. Что было, то прошло. Но больше так не делай. Договорились?
— Договорились.
А у Марии в это время звонил телефон. Света.
— Мам, как ты?
— Хорошо, доченька. Только вот… не могу поверить. Паша… он правда заплатил?
— Правда, мам. Все заплатил. Спи спокойно.
— А Ирочка?
— Ирочка получила по заслугам. Но Паша с ней разберется. Он хороший.
— Да, хороший. Повезло ей.
— Повезло. Мам?
— Что, доченька?
— Я тебя люблю.
— И я тебя, Светочка. И Ирочку люблю. Несмотря ни на что.
— Знаю, мам. Знаю.
Положили трубки. Мария впервые за три месяца легла спать спокойно. Без страха. Без тревоги.
А утром к ней приехала Ира. С цветами. С продуктами. Со слезами.
— Мама, прости меня…
И Мария простила. Потому что мать. Потому что любит. Потому что по-другому не умеет.
