Он слал в Москву телеграммы, в которых просил отозвать его, и позволить сражаться с врагом с оружием в руках на поле боя
Крёстный отец «Кембриджской пятёрки»
До недавнего времени об этом разведчике ничего не было известно. Завесу секретности чуть-чуть приоткрылась в 90-х, но, по-прежнему, о том, кто такой Арнольд Дейч и что он сделал для Страны Советов, как создавал т.н. «Кембриджскую пятёрку», есть только отрывочные сведения, но и они позволяют сделать вывод, что это был выдающийся разведчик нелегал.
Детство
Арнольд родился 21 мая 1904 года в Вене – одной из столиц Австро-Венгерской империи. Семья была буржуазная, достаточно обеспеченная, что позволило юноше после окончания гимназии в 1924 году пойти учиться на философский факультет венского университета.
Империя к тому времени уже распалась на Австрию и Венгрию, а на руинах образовалось ещё несколько государств. Погромные антисемитские идеи, которые проповедовал в соседней Германии уроженец австрийского Браунау-ам-Инн Адольф Гитлер, были весьма популярны и в Австрии, что, разумеется, не могло нравиться Дейчу, и он хотел бороться с фашизмом.
Выбор своего пути
Одновременно с поступлением на учёбу, Арнольд, несмотря на протесты отца – ортодоксального иудея, вступил в компартию Австрии. Будучи человеком весьма разносторонним, Арнольд в университете изучал физику, химию и психологию.
В 1928 году он вышел из Alma mater кандидатом химических наук, свободно владея английским, голландским, итальянским, немецким, русским и французским языками. К тому времени он практически полностью порвал контакты с семьёй.
С таким багажом знаний Арнольд мог стать большим учёным, но вместо тиши библиотек и лабораторий он выбрал для себя совсем другой путь: проработав три месяца химиком на текстильной фабрике, он сначала впервые съездил в Москву, а потом компартия Австрии направила его связником в подпольный отдел международных связей Коминтерна в Вене.
Его командировали курьером в бывшие австро-венгерские провинции Румынию и Чехо-Словакию (именно так, через дефис, название этой страны печатали в советских газетах), а также в Германию, Грецию, Италию и Сербию.
Пароли, явки, моментальные встречи под часами, закладка и изъятие из тайников ценных документов, обнаружение «хвоста» и умение от него оторваться и другие тонкости конспирации Дейч изучил досконально. Всё это очень ему помогло, когда он перешёл на нелегальное положение, и стал передавать свои знания и опыт другим.
Внешняя разведка Советского Союза
В 1931 году Дейча вызвали в Исполком Коминтерна в Москву. В столице СССР он без испытательного срока вступил в ВКП(б), и уже будучи советским коммунистом по рекомендации ИК КИ был принят в штат внешней разведки Советского Союза – Иностранный отдел ОГПУ.
Поначалу ему давали небольшие поручения в Греции, Палестине и Сирии, потом в 1933-м направили на нелегальную работу в Париж, а через год под оперативным псевдонимом «Отто» – в Англию.
После разрыва в 1927 году с огромным трудом установленных дипломатических отношений, в 1929-м их восстановили, но в 1933-м в СССР состоялся т.н. «процесс Метро-Виккерс», на котором несколько британских инженеров, работавших в СССР во время Индустриализации, были обвинены во вредительстве и шпионаже, получили реальные тюремные сроки, а затем их выдворили из СССР.
Этот судебный процесс, к которому до сих пор остаётся немало вопросов, отношений между СССР и Англией, разумеется, не укрепил, Англия наложила полное эмбарго на импорт из СССР любых товаров, торговля и технические связи между двумя странами фактически прекратились.
Кембридж
В Лондоне Дейч стал работать в университете и экономической школе, но быстро понял, что наибольший интерес для советской разведки представляют университеты в Оксфорде, и, особенно, в Кембридже. Там учились дети британской элиты, которые потом шли в высшие органы власти Британии, в разведку и контрразведку.
Несмотря на стол высокий статус, среди студентов и профессуры были достаточно широко распространены левые взгляды и стремление к социальной справедливости, а на Советский Союз – первую страну победившего пролетариата смотрели, как на будущее всего мира. В Кембридже Дейч в полной мере развернул свой талант аналитики, психолога и вербовщика. Это был триумфальный период его жизни.
Ещё в Вене его свели с членом австрийской компартии фоторепортёром Эдит Тюдор Харт, при помощи которой в 1934-м году им были завербованы «Stanley» – Ким Филби, «Homer» – сын министра просвещения Доналд Маклин, «Johnson» – Энтони Блант, «Hicks» – Гай Бёрджесс, и большой любитель музыки «Liszt» – Джон Кернкросс, единственный не аристократ в этой компании.
Все они работали на Советский Союз абсолютно бесплатно, все в разное время служили в центральных органах британской разведки, контрразведки и форин-офисе, а Блант даже был советником короля Георга VI.
Все они окончили колледж и университет в Кембридже, были знакомы между собой, и вошли в историю как «Кембриджская пятёрка», хотя Филби, уже оказавшись в СССР, говорил, что «пятёрка» – это вымысел журналистов. Кроме этих «товарищей» Дейч привлёк к работе на советскую разведку ещё 15 ценных агентов.
Филби
В успешной вербовке Дейчу очень помогло знание психологии человека: он безошибочно находил струны, на которых можно играть, легко выявлял слабые и сильные стороны человека. Он, в частности, отговорил убеждённого коммуниста Филби вступать в компартию Британии, в которой тот был уже одной ногой, а порекомендовал пойти в журналисты.
С удостоверением The Times Филби поехал в Испанию, где шла гражданская война, оказался в лагере мятежников, часто в неформальной обстановке встречался с франкистскими офицерами и их советниками из вермахта, и передал в Москву много ценных сведений о тактике и вооружениях Германии, будущего противника Советского Союза.
За эту работу Филби получил два ордена: один – от генерала Франко, другой – от правительства СССР. В 1940 году по рекомендации коллеги Бёрджесса, служившего в то время в контрразведке MI5, Филби приняли на работу в английскую разведку Secret Intelligence Service – SIS или MI6.
Шифровальщики советского полпредства, консульства и торгпредства с утра до ночи обрабатывали огромный массив материала, который поступал от агентов, завербованных Дейчем.
Советское гражданство
В 1935 году Дейча отозвали в Москву, но через год вернули в Лондон, где он работал уже под руководством резидента Теодора Малли, бывшего венгерского капеллана. В придачу к Кембриджской пятёрке они создали группу агентов из Оксфордского университета.
В 1937 году во Франции на положение невозвращенца перешёл видный советский военный разведчик Вальтер Кривицкий, сдавший французской контрразведке больше ста нелегальных агентов по всему миру, куратором которых он был.
Поэтому, чтобы не рисковать, Дейча отозвали в Москву. Формально у него, гражданина Австрии, закончилась английская виза, но ещё до Кривицкого его соратник Игнатий Рейсс, тоже отказался вернуться в СССР. Рейсс лично знал Дейча, и пока его не убили, были опасения, что он выдаст Дейча, а вместе с этим была опасность, что пострадает вся агентурная сеть.
В 1938 году Дейчу с женой дали советское гражданство и паспорта на имя Стефана Григорьевича и Жозефины Павловны Ланг, но 11 месяцев к работе не допускали. Они сидели в своей квартире, бесцельно гуляли по Москве, и каждую ночь ждали, что за ними придут.
Консервация агентурной сети
В ноябре 1938 года, уже после того, как Англия с Францией – с одной стороны, и Германия с Италией – с другой, подписали недоброй памяти Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии и передаче Германии Судет, Дейч последний раз на 10 дней приехал в Лондон, а жена осталась в Москве, чтобы он не повторил ошибок Рейсса и Кривицкого.
Целью поездки Дейча была консервация в Англии той агентурной сети, которую он создавал сначала сам, а потом вместе с Малли – больше 70 агентов. Это означало, что все они остаются без связи с Москвой.
Хорошо известно, что когда Германия напала на СССР, множество агентов, работавших в оккупированной Западной Европе, из-за отсутствия связи не могли передать в Центр важные сведения, и Москва снова ослепла и оглохла.
В 1939 году Дейч по просьбе тогдашнего руководства внешней разведки, дал подробные, развёрнутые и очень точные психологические портреты своих агентов, в том числе из Кембриджа и Оксфорда.
Составить такие портреты для Дейча труда не составило: они им были подготовлены давно, ещё когда он этих людей вербовал, и сам факт успешной вербовки показал, что все портреты составлены точно.
В начале сентября 1939 года, когда уже шла Вторая мировая война, Дейч в рапорте, направленном главе внешней разведки Павлу Фитину отмечал, что 21 месяц сидит без работы, и попросил о личной встрече.
Фитин Дейча принял, а потом предложил главе НКВД Лаврентию Берии направить Дейча нелегальным резидентом в США, поставив ему задачу работу с законсервированной агентурой, новые вербовки на военных предприятиях, на транспорте, в секретных службах и правительственных органах США.
Для инфильтрации Дейча в США хотели использовать массовое переселение еврейского населения из Европы в Северную Америку. Однако по непонятной до сих пор причине внедрение Дейча в США отложили до 1941 года.
Путь в Аргентину
После нападения Германии на Советский Союз было принято решение о создании мощной нелегальной агентурной сети в Аргентине, имевшей тесные торговые связи с Германией, где были сильны прогерманские настроения, и которая имела достаточно сильный флот, способный при определённых условиях прийти на помощь Германии.
О своём нейтралитете Аргентина объявила ещё 4 сентября 1939 года, но все понимали, сколь зыбок этот нейтралитет в тех условиях. (Недаром же значительная часть немцев, которые могли попасть под суд за военные преступления, после войны нашли убежище именно в Аргентине).
С легальной разведкой в Южной Америке дела обстояли очень скверно: дипломатические отношения были установлены только с Колумбией, а, значит, не было посольств, консульств и торговых представительств, под «крышами» которых действуют легальные разведчики. Помимо Аргентины Дейчу и его группе ставилась задача раскинуть агентурную сеть по всему континенту.
Танкер «Донбасс»
Грузовое судно «Каяк», на котором Дейч и его спутники плыли в Аргентину, после нападения Японии на Пёрл-Харбор на три месяца застряло в Бомбее: у советского правительства не было твёрдой уверенности, что Токио будет соблюдать советско-японский пакт о нейтралитете, подписанный в Москве 13 апреля 1941 года, и не отдаст приказ топить гражданские суда под советскими флагами.
Дейч слал в Москву телеграммы, в которых просил отозвать его, и позволить сражаться с врагом с оружием в руках на поле боя. Не получив ответа, он вместе с группой вернулся в Москву, а там решили, что через Северную Атлантику добираться безопаснее.
После трагедии ленд-лизовского каравана PQ-17 Лондон на время прервал формирование и отправку новых караванов, но Советский Союз, испытывая огромные трудности с поставками, и рассчитывая получить хотя бы крохи, отправил несколько судов без охраны в Исландию.
Одним из таких судов был танкер «Донбасс», который 4 ноября 1942 года вышел из бухты Белужья на Новой Земле за нефтепродуктами в Рейкьявик. На танкере вместе со своей группой находился Дейч: как советские граждане они плыли в Рейкявик, а там должны были превратиться в испанцев, немцев и итальянцев, которых много в Аргентине.
На следующее утро танкер атаковал немецкий бомбардировщик, но, благодаря умелым действиям капитана Виталия Цильке и экипажа, судно повреждений не получило, однако его координаты и маршрут следования стали известны командованию Kriegsmarine.
Спустя два дня, 7 ноября, в день Октябрьской революции, немецкий эсминец Z-27 атаковал танкер в районе острова Медвежий, и несколькими торпедами потопил его. Экипаж «Донбасса» принял бой, пытался отстреливаться из судовых орудий.
В этом бою Дейч состоял в орудийной прислуге, подносил снаряды, был ранен и умер на носовой палубе. Всего в том бою погибли 50 членов команды «Донбасса», у которых, как и у Дейча, нет даже могилы, а 15 попали в плен и прошли все ужасы немецких концлагерей.
