— Ты мне только скажи, есть что перекусить? А то я как муха: на запах еды слетаюсь! — радостно воскликнула Алла, входя в мою квартиру даже не как в гости, а как к себе домой.
Я стояла в коридоре, всё ещё не сняв обувь, и наблюдала, как моя подруга, не снимая босоножек, цок-цок по ламинату направилась к холодильнику, будто в кино по сценарию.
— Аллочка, ну хоть бы чай предложила сначала! — натянуто улыбнулась я.
— Ну чай — это само собой! — отмахнулась она, уже вытаскивая бутылку с домашним морсом и коробку сыра, который я берегла для романтического ужина с мужем.
Алла была той самой подругой, которая всегда знала, что в доме есть вкусного, даже если холодильник на замке. Её сверхспособность — чуять еду на расстоянии. А ещё — вести себя так, будто делала одолжение своим визитом.
Моего мужа Андрея она бесила. Прямо до скрежета зубов. Но, как он сам признавался, был терпелив только ради меня.
— Ты бы хоть табличку повесила: «Проход в холодильник только по спецпропуску», — ворчал Андрей, когда Алла в очередной раз утащила его сыр с голубой плесенью.
— Да ладно тебе. Она же не со зла, просто… — я пыталась оправдать подругу.
— Она просто голодная до чужих деликатесов, — отрезал он.
Надо сказать, Андрей — кулинар по призванию. Не просто готовил, а колдовал. Его соусы стали семейной гордостью. Он собирал ингредиенты, как алхимик, — щепотка того, капелька этого, немного бальзамика, горчица трёх видов, и вот уже аромат наполнял кухню, будто в воздухе растворилось само вдохновение.
— Вот этот идеально подойдёт к сибасу, а вот тот — к ростбифу. А вот третий… — он потирал руки, — сам ещё не понял, к чему, но вкус волшебный.
Я пробовала всё ложечкой и кивала. А потом мы сели за кухонный стол, он налил по бокалу вина и сказал с тяжёлым вздохом:
— Придёт твоя Аллочка, и всё пойдёт не к мясу, а на батон. Просто так. Ложками. Она же не различает гастрономию и пайку.
— Может, тогда убрать соусы поглубже? — предложила я.
Андрей усмехнулся:
— Пусть лезет. Только в этот раз сюрприз будет не на её стороне.
Я нахмурилась, но промолчала.
На следующий день Алла появилась как ни в чём не бывало, будто сработал в её голове сигнал «в холодильнике праздник».
— Ну что, зови своего повара! Я уже настроилась на кулинарные чудеса, — весело щебетала она, проходя мимо меня и уже направляясь к кухне.
— Андрея нет, он на работе, — сказала я, закрывая дверь.
— Эх, а я-то думала, он меня порадует каким-нибудь паштетом из авокадо или… о, а это что?
Она, конечно же, уже рылась в холодильнике. Три стеклянные баночки стояли на видном месте. Баночки с колпачками и надписями на малярном скотче: «Fuego», «Sour Beat», «Чертов пинок».
— Это что, пароли от подвала Сатаны? — засмеялась Алла. — Ух ты, ручная работа?
— Соусы Андрея. Очень острые, — сказала я с нажимом.
— Идеально! — радостно протянула подруга. — Я как раз хочу чего-то «взрывного».
Я попыталась остановить её:
— Алла, правда, это не для бутербродов. Андрей экспериментирует, и один из них… ну, он прямо опасный.
— Да ладно тебе, я ж не младенец! — сказала она, доставая ложку.
— Ну хоть на хлеб намажь…
Но она уже зачерпнула первый соус — «Fuego» — полную ложку и всунула в рот с выражением гастрономического экстаза.
Через секунду лицо её изменилось.
Глаза расширились, щеки покраснели, губы вытянулись в безмолвный крик. Она схватилась за горло, начала хлопать себя по груди и кивать в сторону воды.
— М-м-м! — издавала она звуки, отчаянно тыкая в раковину.
Я схватила стакан, наполнила водой. Алла выхватила его, залпом выпила. Потом ещё. Потом прямо из-под крана — рот под струю.
— Ты что туда… чего ты туда насыпал?! — прохрипела она наконец, глаза на мокром месте.
Я тоже решила попробовать — буквально на кончике ложки. И тут же поняла всё. Это была смесь из халапеньо, чили, перца скотч-боннет и капли какого-то острейшего соуса, которым, по словам Андрея, чистят двигатели у самолётов.
— Ну ты… ты… он что, сумасшедший?! — Алла всё ещё кашляла, еле дыша.
— Я же тебя предупреждала! — развела я руками. — Это не просто еда, это алхимия. Эксперимент.
— Это терроризм! — прокаркала подруга и уткнулась лбом в стол.
Через час, когда она немного пришла в себя и слёзы высохли, Алла сидела тише воды, ниже травы. Чай пила аккуратно, даже на печенье смотрела с подозрением.
А вечером, когда вернулся Андрей, я набросилась на него:
— А если бы я сама лизнула эту лаву?
— А ты лизала? — невозмутимо спросил он.
— Нет, но мало ли!
— Так ты бы не стала это ложками есть. Это только Аллочка может спутать соус «Fuego» с клубничным вареньем.
Он был спокоен, как удав. Даже довольный немного.
С того дня многое изменилось.
Алла перестала лезть в холодильник. Каждый её визит теперь начинался с вопроса:
— Можно я просто посижу? Не голодная, честно. У вас тут… опасно.
Она стала более сдержанной, почти домашней. И даже принесла как-то баночку собственного апельсинового варенья. Словами:
— На случай, если вдруг опять химия в доме.
Андрей после этого стал немного мягче к ней относиться. А я… я поняла, что даже самый прилипчивый и бесцеремонный человек может измениться — если однажды его язык коснётся чистого перца в концентрации 300% от нормы.
Теперь у нас дома шутка:
— Кто съест последний кусок сыра — получит десерт от Андрея. И все сразу вежливо отказываются.
