Прежде чем опустить бутылку в мыльную воду, она тонким пальчиком провела по горлышку и слизала щекочущие язычок капельки. «Когда-нибудь я буду каждый день пить игристое!» — воскликнула маленькая мойщица бутылок.
Мать одернула ее, вот еще, размечталась! После смерти отчима женщине пришлось забрать Мари Анну из школы, платить нечем было. Теперь приходится перебиваться случайными и тяжелыми заработками, мыть бутылки из-под шампанского.
Потом тару опять отправят на завод и наполнят ароматным игристым напитком, но бедным мойщицам его никогда не попробовать. Нежная кожа на руках лопалась от щелока, лицо покрывалось пятнами от пара.
*
Мари Анна сердито терла матовое стекло. Пусть матушка сердится, но она не собирается всю жизнь быть чернорабочей и замуж за соседского паренька, такого же нищего работягу, не пойдет. У нее под подушкой спрятана золотая монетка, ей ее дал один подвыпивший мужичок в трактире, правда, пришлось…
Нет, Мари Анна не хотела вспоминать, как ей пришлось отблагодарить за монетку. Зато теперь она купит билет до Парижа и… Будь что будет!
Даже в грубой коричневой юбке, с волосами, перевязанными платком, она привлекала к себе внимание. Что-то было в лице у этой юной малютки, выделявшее ее среди других оборванок. Изящная, сероглазая, она так томно умела посмотреть из-под густых ресниц, при этом без того пошлого жеманства.
Веселая Мария Анна кружилась в танце, будто на ногах у нее не тяжелые деревянные башмаки, а шелковые туфельки. Только танцевать-то ей некогда.
Однажды утром мать нашла на подушке своей пятнадцатилетней дочурки записку, что та уезжает в Париж и ни за что не вернется.
Но в столице развлечений одной хорошенькой мордашки и золотой монетки мало, быстро Мария-Анна поняла, что чем дороже стоишь, тем меньше приходится трудиться. Парижское дно принесло умненькой малышке несколько полезных знакомств, и она не преминула ими воспользоваться.
Ее первым покровителем стал директор театра «Порт-Сен-Мартен» Марк Фурнье. Он переименовал Марию-Анну Детрубе в Жанну де Трубе, спокойная жизнь в неге и ласке придали девушке лоск.
Она не ленилась учиться, жадно просила приносить ей книги, и Фурнье охотно знакомил подругу с литературными героями Парижа — Флобером, Дюма и Дюма-младшим, Теофилем Готье, даже русским писателем Иваном Тургеневым.
В квартирке Жанны образовался своеобразный литературный салон, а она превратилась в элегантную молодую женщину, высоко оценивающую свое время и услуги.
На смену директора театра пришли другие покровители, но Жанна умела поддерживать добрые отношения с бывшими возлюбленными. Она не была капризна или вероломна, а бриллиантам предпочитала букетики фиалок.
Ее даже прозвали Дамой с фиалками, вторя популярной тогда на сцене «Даме с камелиями» Александра Дюма-младшего. Среди покровителей и друзей Жанны были принц Наполеон и восточный халиф.
Жанна де Трубе давно уже не была той мойщицей бутылок из-под шампанского. Она умела элегантно одеваться, затмевая других простотой наряда, а не его откровенностью и пышностью, была образована и умела поддержать интеллектуальную беседу.
Весь литературный Париж бывал в ее салоне, ей писали письма, стихи. Нужда отступила, Жанна умела считать деньги и, в отличие от других королев ночного Парижа, не проматывала суммы, которые бросали к ее ногам, но умела выгодно их вложить, пользуясь советами своих друзей, конечно же.
Впервые Жанна почувствовала головокружение от любви, как от бокала игристого, встретив молодого Эрнеста Бароша, сына министра юстиции и президента Государственного совета. Барош и сам делал карьеру, но его не испугала репутация Жанны. Он влюбился и собирался жениться на прекрасной Даме с фиалками.
Она была счастлива, сбывались все ее мечты, она будет принадлежать только ему одному, станет идеальной женой и респектабельной дамой. Но у судьбы были другие планы. Эрнест Барош ушел на войну и погиб 30 октября 1870 года под Буржем.
О, как тяжело было похмелье после сладостных мечтаний! Жанна облачилась в черное, словно вдова, ей было не жалко лишиться перспективы стать добропорядочной женой, но она любила Эрнеста и тяжело переживала его гибель.
Подтверждение же его любви оказалось весьма весомым: когда открыли завещание молодого человека, оказалось, что своей невесте он завещал восемьсот тысяч франков и сахарный завод. На дне этой испитой до дна бутылки оказался дар любви — независимость и возможность навсегда забыть о прошлом занятии.
Управлять этим имуществом самостоятельно Жанна не умела, требовалось найти кого-то опытного, кому можно доверять. На помощь молодой женщине, неожиданно ставшей очень богатой, пришел друг ее погибшего жениха, граф Эдгар де Луан.
Он не только обещал заняться управлением заводиком, но и предложил Жанне выйти за него замуж и стать графиней.
Могла ли мечтать о титуле графини нищенка, облизывающая горлышко от бутылки шампанского? Жанна де Трубе согласилась. Несмотря на протесты семьи де Луан, пара обвенчалась.
Правда, оказалось, что супруг вовсе не так уж смышлен в делах, гораздо больше ему нравится транжирить средства супруги, чем преумножать их.
Не желая быть обманутой и нищей, Жанна положила на счет мужа некоторую сумму и разъехалась с ним, чтобы больше никогда не иметь ничего общего, а ценными бумагами и сахарным заводиком занялся банкир, не только умный, но и приятный в общении.
На свои средства графиня де Луан финансировала премии во Французской академии, газету «Action Française» и помогала своим старым и новым друзьям-литераторам. Тридцать лет она оставалась литературной музой и меценаткой, больше не выходила замуж и скончалась в 1908 году в возрасте семидесяти одного года.
