Перед глазами все было мутным, а каждая рана на теле пылала. Элизабет пошатнулась и чуть не рухнула в руки поддерживающей ее служанки.
— Вот так, госпожа, — приговаривала горничная, укладывая ее на топчан. — Вы бы уж согласились с матушкой, — не выдержала она, — Так же можно и на тот свет отправиться!
Элизабет закусила губу от боли:
— Уж лучше я умру, чем выйду замуж за старика!
Женихов для своей единственной дочери Агнес Пастон начала подбирать сильно загодя. Малышка Элизабет, рождённая в 1429 году, ещё играла в куклы, когда ее мать уже вовсю исследовала брачный рынок. В зятьях она желала видеть только богатого землевладельца, а ещё лучше — графа или герцога.
Но Агнес никто не нравился: все кандидаты были или бедны, или низки происхождением, или имели не самую приятную репутацию.
Элизабет маменьку тоже огорчала. Наверное, так сказывалось на девочке наличие четырех братьев-сорванцов, но сама она совершенно отказывалась вести себя так, как полагается настоящей английской аристократке. Все детство она лазила по деревьям, воровала из кухни выпечку и отчаянно сопротивлялась любым правилам этикета.
Что уж только не перепробовала Агнес, чтобы заставить непоседливую дочь себя слушаться! Розгами в педагогических целях она не пренебрегала, и Элизабет доставалось не меньше «воспитательных ударов», чем ее братьям.
Однако со строптивой девчонки все слетало как с гуся вода, и только отойдя от очередного наказания, она вновь принималась испытывать материнское терпение.
Особенно отличилась Элизабет, когда нежданно-негаданно заявила, что выбрала себе жениха самостоятельно. Стоит ли говорить, что юноша был беден как церковная мышь и совершенно ей не подходил?
Слушать доводы и возражения дочери Агнес не собиралась. Любовь — насколько бы светлой и искренней она не была — никогда не являлась в ее глазах весомым аргументом для замужества. Да и как эта наглая девчонка вообще смеет диктовать правила в родительском доме?!
За упрямство и неуважение Элизабет отхлестали плетьми и на несколько дней заперли в подвале — чтобы она хорошенько подумала над своим поведением.Тогда у бедной девушки не хватило духу противиться решению деспотичной матери, и она отступила.
Ещё несколько лет прошли спокойно, пока Агнес, наконец, не нашла для дочери подходящую партию. Тянуть дольше казалось ей опасным: Элизабет минул уже двадцатый год, и через несколько лет она больше не будет иметь цену на брачном рынке.
Жених был всем хорош — состоятелен, влиятелен, знатен, опытен…Даже слишком. Почтенному сэру Стивену Скроупу исполнилось пятьдесят, а лицо его было обезображено долгой болезнью.
— С лица воду не пьют! — отмахивалась Агнес от робких возражений ее родственников. Возраст будущего зятя ее и вовсе не волновал: она сама была младше своего уже почившего мужа на двадцать с лишним лет, а ещё двадцать лет они прожили в относительно счастливом браке.
Все уже было готово к помолвке, когда Элизабет, мнения которой Агнес спросить совершенно забыла, вдруг закатила настоящую истерику.
— Я не выйду замуж за уродливого старика! — кричала она ошарашенной матери в лицо.
Едва придя в себя от удивления, Агнес предсказуемо разозлилась и велела отвести дочь в «воспитательный» подвал. В этот раз Элизабет досталось так, что она день не могла прийти в сознание. Однако когда она увидела мать снова, то только упрямо поджала губы и подчиняться отказалась.
Агнес рассчитывала, что через несколько дней на одном хлебе и воде истерзанная дочурка поумнеет и сама попросит у матери прощения, но этого не произошло.
— Я ещё добьюсь у нее повиновения! — бушевала Агнес, вновь и вновь наведываясь в сырую комнатушку, где томилась Элизабет, чтобы провести ей ещё несколько уроков «правильного поведения».
Синяки и глубокие царапины не успевали сходить с тела мисс Пастон, но она все так же упрямо отказывалась выходить замуж и не спешила бросаться матери в ноги с извинениями. Уже все братья Элизабет умоляли мать сменить гнев на милость, и, в конце концов, Агнес пришлось сдаться.
Она находила для дочери ещё нескольких женихов, но каждый раз Элизабет вставала в позу и отвергала будущего мужа. У самой Агнес уже болели руки от щедрых ударов, отсыпаемых ей дочери, но сломить ее волю было невозможно.
Смертельно устав от постоянного неповиновения, она отправила Элизабет к вдовствующей леди де ла Поль, надеясь, что та сможет повлиять на дурной характер девицы.
В каком-то роде, так и вышло: через год 29-летняя Элизабет, наконец, вышла замуж за Роберта Пойнингса — одного из младших сыновей сассексого землевладельца. Агнес была рада уже и этому.
Элизабет успела подарить мужу сына, названного Эдвардом, но вскоре после этого ее супруг погиб в битве при Сент-Олбансе. Став вдовой, Элизабет могла больше ни от кого не зависеть, чему была несказанно рада. Она сама решала все земельные дела и занималась воспитанием сына, радуясь, что над ней больше не стоит фигура матери с вечной палкой в руке.
Десять лет спустя Элизабет вышла замуж во второй раз, за мужчину, которого выбрала сама — землевладельца Джорджа Брауна. В браке с ним она, наконец, познала женское счастье, и на свет появились ещё двое детей.
Двенадцать лет пара прожила душа в душу, пока Джордж не решил принять участие в неудачном восстании герцога Бэкингема. Вместе с другими заговорщиками он был схвачен и казнён, а Элизабет стала вдовой во второй раз.
Больше замуж она не вышла, полностью посвятив себя детям. Скончалась Элизабет в 1488 году в возрасте 59 лет. До конца жизни своей матери она поддерживала с ней отношения, но они были очень натянутыми: простить Агнес детских унижений и постоянных побоев ее дочь так и не смогла.
