Одна из самых эксцентричных женщин ХХ столетия, автор 52 книг, более 180 статей, американка Эмили Хан (1905-1997) с юных лет ошеломляла окружающих своим бунтарским характером.
Она росла в семье торговца Исаака Ньютона Хана. 18-летняя Эмили с приятельницей сели в «форд» и пустились в путешествие по Америке. Чтобы не привлекать внимания, они переоделись в мужской наряд.
С этой поездки началась и журналистская деятельность Эмили Хан – она фиксировала впечатления от путешествия в письмах к друзьям. Рассказы были такими впечатляющими, что друзья послали их в редакцию The New Yorker, которая несколько из них купила и напечатала.
Эмили собиралась изучать английскую литературу, однако после провокации одного из профессоров университета Висконсин пошла неожиданным путем. Он бросил фразу, что женский ум не в силах понять механику и высшую математику.
В ответ на это амбициозная Эмили не только начала изучать инженерию горной промышленности, но и стала первой женщиной в университете, получившей ученую степень в этой области. Позднее она углубляла знания по геологии в Колумбийском университете.
После учебы Хан некоторое время работала в нефтяной компании, но эта работа ей наскучила. Сочинять сценарии для Голливуда — значительно интереснее, тут она чувствовала себя как рыба в воде.
Исторический перелет Карлоса А. Линдберга через Атлантику подтолкнул к поиску свободы и стремлению к благородным порывам. В 1930 году она решила отправиться в Африку, где устроилась на работу в больницу Красного Креста и поселилась в племени пигмеев.
Именно там Хан очаровали гиббоны, о которых она позднее написала книгу.
После нескольких лет пребывания в Африке редакция газеты The New Yorker предложила Хан работу корреспондента в Китае. Эта страна, по утверждению Эмили, невероятно подействовала на нее:
«С первого дня мне стало ясно, что я готова остаться в Китае на всю жизнь», — писала позже Хан.
Здесь она познакомилась с сестрами Сун: старшая была замужем за богатым банкиром из Шанхая, будущим премьер-министром Китая, вторая стала женой Сунь Ятсена, основателя Китайской республики, а третья вышла замуж за Чан Kaйши — лидера националистов Китая.
Самые известные сестры Китая именно Эмили выбрали своим биографом, и в 1941 году появилась книга Хан «Сестры Сун».
В западной общине Шанхая эта энергичная женщина не только быстро вошла в приятельские отношения с влиятельнейшими лицами, но и подняла большой шум своим нетрадиционным поведением.
Она не скрывала любовной связи с женатым мужчиной, отцом нескольких детей, китайским интеллектуалом поэтом Шао Сюньмей.
Он приучил ее к курению опиума, и женщина откровенно призналась в наркозависимости.
«Хотя я всегда желала этой зависимости, не могу утверждать, что ради этого приехала в Китай», — шутила американка.
Эмили часто появлялась на публике с гиббоном по имени мистер Миллс, одетым в элегантную тройку.
Однажды она получила приглашение на вечер, на котором помимо всего было написано: «Сожалеем, однако не можем пригласить мистера Миллса».
В 1940 году Хан переселилась в Гонконг. Там состоялась ее судьбоносная встреча с британским разведчиком Чарльзом Боксером, обаятельным мужчиной, прекрасно говорившим на японском, голландском, французском и португальском языках.
Он был женат, по утверждению современников, на самой красивой женщине Гонконга Урсуле Tуллох. Однако это не стало препятствием для разгоревшейся любви.
Когда однажды за ужином Эмили обмолвилась, что она, наверное, не сможет иметь детей, Чарльз отказался в это поверить. Почему бы не попробовать проверить правдивость ее предположений? Конечно же, Эмили забеременела.
В то время незаконные отношения, а тем более беременность было принято скрывать из последних сил. Однако это не в стиле Эмили Хан. Она заупрямилась в решении сохранить внебрачного ребенка, а потом публично объявила о рождении дочери Кэрол.
Через шесть недель японцы напали на Перл-Харбор и ворвались в Гонконг, находившийся под британским влиянием. В своей книге «China to Me» Эмили рассказывала о том, как она боролась с японскими бюрократами, чтобы попасть в лагерь интернированных.
Как училась выживать в условиях черного рынка в поисках куска хлеба для себя и новорожденной дочери. В обмен на продукты ей приходилось учить японских офицеров английскому языку.
Чарльз в это время мучился в японском плену. Некоторое время Эмили носила ему еду. Она смогла избежать репатриации, потому что представилась евроазиаткой. И все же страх за безопасность дочери взял свое, и она покинула Гонконг.
В Нью-Йорке ее ждали с распростертыми объятиями в газете The New Yorker. Прошедшая огонь и воду журналистка вскоре стала самым продуктивным автором этой газеты. Карьера Эмили продолжалась до самой смерти, она успела поработать с четырьмя редакторами издания.
Когда в марте 1945 года американские газеты облетело сообщение о том, что японцы казнили Боксера, Эмили отказалась в это поверить. И вправду выяснилось, что на смерть был отправлен другой британский офицер, а Чарльз спасся.
В том же году они поженились. У них родилась еще одна дочь, Аманда (в настоящее время английская актриса театра и кино в Лондоне). Чарльз поселился в своем имении в Англии.
Однако Эмили казалось, что замужняя жизнь ее слишком стесняет, поэтому она приобрела для себя отдельную квартиру в Нью-Йорке. Там жила одна, изредка навещая мужа и дочерей. Она продолжала писать статьи, биографии (в том числе и Афры Бен), издала несколько книг по зоологии — например о коммуникации людей и животных.
В 1997 году Эмили Хан умерла после операции по перелому бедренной кости. Ей было 92 года. Через год вышла книга канадского биографа Ken Cuthbertson «Nobody Said Not to Go» о жизни Эмили. «Никто не сказал не ехать» была одна из коронных фраз этой путешественницы.
«Скорее всего, ваша бабушка не курила сигар и не позволяла устраивать в своем доме диких вечеринок. Она не учила вас ругаться на суахили. Когда в зоологическом саду проходили мимо клетки с гиббоном, она, наверное, не начинала кайфовать и громко кричать.
Вам очень не повезло… вашей бабушкой не была Эмили Хан», — говорила Алфиа, внучка Хан.
Разве можно к этому еще что-нибудь добавить?
