Ровно в пять утра в окна однокомнатной квартиры на девятом этаже стучались первые лучи солнца. Карина открыла глаза и несколько секунд смотрела в потолок. Сегодня — тот самый день. Она знала об этом так же отчетливо, как знала свое имя.
Рядом похрапывал Вадим, откинув одеяло и раскинув руки. Его тело, некогда подтянутое и крепкое, за последние годы оплыло и обрюзгло. Карина скользнула взглядом по его лицу — даже во сне оно сохраняло выражение недовольства. Как будто весь мир задолжал ему что-то, и он никак не мог получить это обратно.
Карина бесшумно встала с кровати и направилась в ванную. Последние анализы не оставляли сомнений — болезнь прогрессировала. Три месяца, максимум полгода, и… Она не хотела додумывать эту мысль до конца. В свои сорок два Карина не была готова прощаться с жизнью. Сын только поступил в университет, впереди столько планов. Но судьба распорядилась иначе.
Карина включила воду и всмотрелась в свое отражение. Кожа стала бледной, почти прозрачной, под глазами залегли тени. Когда-то она считалась красавицей — стройная, с выразительными серыми глазами и копной рыжих волос. Сейчас от прежней Карины осталась лишь тень.
— Опять воду льешь попусту, — раздался за спиной хриплый голос Вадима. — У нас счетчики, забыла?
Он стоял, опираясь о дверной косяк, в растянутых трусах и футболке с пятном от вчерашнего борща.
— Доброе утро, — машинально ответила Карина.
— Да уж, доброе, — фыркнул Вадим. — Кофе сделай, пока я в душе.
Карина молча кивнула и вышла из ванной. На кухне она привычно включила чайник и достала две чашки. Семнадцать лет брака превратили некогда пылкие чувства в рутину, а потом и вовсе в холодную вежливость. Если бы не Артем, их сын, они бы давно разошлись.
Три года назад, когда Артем еще учился в школе, Карина начала откладывать деньги со своей зарплаты бухгалтера. Понемногу, но регулярно. Она мечтала накопить на первый взнос за квартиру для сына. Эта квартира, доставшаяся ей от бабушки, была слишком мала для троих. Артем спал в комнате, они с Вадимом — в гостиной, на раскладном диване. Но, главное, Карина хотела, чтобы у сына был свой угол, свое пространство.
Вадим об этих накоплениях не знал. Он считал, что жена тратит все деньги на косметику и одежду. На самом деле Карина годами носила одни и те же вещи, экономя на всем.
— Где мой кофе? — Вадим появился на кухне, на ходу вытирая волосы полотенцем.
— Сейчас будет готов.
Карина поставила перед мужем чашку с крепким черным кофе и тарелку с бутербродами.
— Мне сегодня надо в поликлинику, — произнесла она, глядя в окно. — Возьму отгул.
— Опять? — Вадим отхлебнул кофе и поморщился. — Сколько можно по врачам таскаться? Денег куча уходит, а толку?
Карина промолчала. Что она могла ответить? Что ей осталось всего несколько месяцев? Что лечение бессмысленно, но она все равно пытается? Что деньги на лечение она брала из своих накоплений, не трогая семейный бюджет?
Вадим допил кофе и поставил чашку на стол.
— Я сегодня задержусь. Корпоратив у Петровича, день рождения отмечаем.
— Хорошо, — кивнула Карина. — Ужин разогреешь в микроволновке.
Вадим натянул джинсы, рубашку и, не прощаясь, вышел из квартиры. Хлопнула входная дверь, и Карина осталась одна. Она медленно опустилась на стул и закрыла лицо руками.
В голове пульсировала одна мысль: «Надо успеть. Надо все сделать правильно».
Ровно в десять утра Карина вошла в кабинет нотариуса. Максим Петрович, полноватый мужчина за пятьдесят, с залысинами и в очках с толстыми стеклами, встретил ее как старую знакомую.
— Карина Сергеевна, проходите, садитесь. Документы готовы?
Карина достала из сумки паспорт и свидетельство о праве собственности на квартиру.
— Вот, всё как вы просили.
Максим Петрович внимательно изучил бумаги и кивнул.
— Отлично. Значит, составляем завещание на сына, Артема Вадимовича Коршунова, так?
— Да, — Карина сжала руки в замок. — И еще дарственную на денежные средства.
— Напомните сумму и реквизиты счета.
— Один миллион четыреста тысяч рублей. Вот реквизиты счета, — Карина протянула листок с записанными данными.
Нотариус поправил очки и начал печатать на компьютере. Через полчаса все документы были готовы. Карина подписала их дрожащей рукой.
— Карина Сергеевна, — Максим Петрович снял очки и устало потер переносицу, — я не вправе вмешиваться в ваши дела, но… всё в порядке? Вы очень бледны.
Карина слабо улыбнулась.
— Всё хорошо, Максим Петрович. Просто… забочусь о будущем сына.
Нотариус кивнул, но в его глазах читалось понимание.
— Документы я оформлю сегодня же. Копии будут у меня, оригиналы — у вас. Завещание вступит в силу только… ну, вы понимаете.
— Да, конечно, — Карина встала. — Спасибо вам за помощь.
Выйдя из нотариальной конторы, Карина глубоко вдохнула. Небо было удивительно голубым, а воздух — свежим и чистым, несмотря на шум и выхлопы проезжающих мимо машин. Она вдруг остро почувствовала, как любит эту жизнь. Как не хочет уходить.
Телефон в сумке завибрировал. Карина достала его и увидела сообщение от Артема: «Мам, привет! Как ты? Я сдал первый экзамен на отлично! Вечером позвоню, расскажу подробности».
Глаза защипало от слез. Ее мальчик, ее смышленый, добрый мальчик. Как же она хотела увидеть, каким он станет через пять, десять лет. Какую профессию выберет, какую девушку полюбит…
Карина быстро набрала ответ: «Поздравляю, сынок! Очень горжусь тобой. Жду звонка вечером».
Следующим пунктом её маршрута была поликлиника. Не та, районная, куда ходили все, а частная клиника в центре города. Карина потратила на лечение почти все свои сбережения, но это не помогло. Рак поджелудочной обнаружили слишком поздно.
В клинике ее встретила врач, Алла Викторовна, женщина с короткой стрижкой и пронзительным взглядом.
— Как самочувствие, Карина?
— Терпимо, — Карина присела на кушетку. — Боли усиливаются. Обезболивающие помогают всё хуже.
Алла Викторовна сжала губы.
— Я выпишу новый препарат, более сильный. И направление на процедуры. Это не вылечит, но облегчит состояние.
— Спасибо, — Карина слабо улыбнулась. — Скажите… сколько еще?
Врач отвела взгляд.
— Трудно сказать точно. При таком типе рака… Три-четыре месяца, если не будет осложнений.
Карина кивнула. Она и так знала ответ.
— Муж и сын в курсе? — спросила Алла Викторовна, выписывая рецепт.
— Сын — нет. Он только поступил в университет, у него всё только начинается. Не хочу омрачать этот период. А муж… — Карина запнулась. — Муж знает, что я болею. Но не знает, насколько всё серьезно.
Алла Викторовна протянула Карине рецепты и направления.
— Вам нужна поддержка, Карина. Не стоит проходить через это в одиночку.
— У меня есть подруга, Вера. Она знает всё и помогает мне, — Карина благодарно улыбнулась. — Спасибо вам за заботу.
Выйдя из клиники, Карина направилась в аптеку. Купив лекарства, она решила пройтись пешком до дома. День был теплый, и ей хотелось насладиться каждой минутой.
Проходя мимо кафе, Карина вдруг увидела знакомую фигуру за столиком у окна. Вадим. Но не один, а с женщиной. Молодой, ярко накрашенной блондинкой в обтягивающем платье. Они сидели, держась за руки, и о чем-то оживленно беседовали.
Карина замерла на месте. Она знала, что у мужа были интрижки. Догадывалась, но предпочитала не думать об этом. Какая теперь разница? Через несколько месяцев ее не станет, и Вадим будет свободен. Сможет жениться на этой блондинке или на ком угодно еще.
Но что-то внутри все равно болезненно сжалось. Семнадцать лет вместе. Хорошие годы в начале, трудные — потом. Рождение сына, первые шаги Артема, его первое слово — «мама». Совместные отпуска на море, когда они еще могли себе это позволить. Ночные разговоры, планы на будущее…
Карина отвернулась и быстро пошла прочь. Не хватало еще, чтобы Вадим увидел ее. Пусть думает, что она в поликлинике или дома.
Дома Карина первым делом позвонила Вере, своей лучшей подруге еще со школьных времен.
— Вера, привет. Ты сегодня свободна вечером?
— Для тебя — всегда, — голос Веры звучал тепло и уверенно. — Что-то случилось?
— Нет, просто… хочу поговорить. Вадим на корпоративе, я одна.
— Буду через час. Вино брать?
— Не надо, у меня лекарства, — Карина вздохнула. — Просто приезжай.
Ровно через час в дверь позвонили. Вера, как всегда, пунктуальна. Высокая, энергичная, с короткими темными волосами и яркими голубыми глазами, она внесла с собой в квартиру свежий воздух и энергию.
— Ты ужинала? — с порога спросила Вера, доставая из сумки контейнеры. — Я приготовила твой любимый салат и запеканку.
— Вера, ты чудо, — улыбнулась Карина. — Проходи на кухню.
Они сели за стол, и Вера начала раскладывать еду по тарелкам.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, внимательно глядя на подругу.
— Как обычно, — Карина пожала плечами. — Была сегодня у врача. Сказали… три-четыре месяца.
Вера замерла с вилкой в руке.
— Кариш… — ее голос дрогнул. — Может, стоит попробовать другую клинику? Или за границу? У меня есть сбережения, я могла бы…
— Нет, Вер, — Карина мягко коснулась руки подруги. — Мы обе знаем, что это бесполезно. Я потратила все свои деньги на лечение. Осталось только то, что я отложила для Артема.
— А Вадим? Он не может помочь?
Карина горько усмехнулась.
— Вадим… Я видела его сегодня в кафе с какой-то блондинкой. Они держались за руки.
— Вот коз…! — Вера стукнула кулаком по столу. — Жена уходит, а он…
— Тише, — Карина покачала головой. — Какая разница? Через несколько месяцев меня не будет, и он сможет делать, что хочет.
— А Артем? Он знает?
— Нет, — Карина опустила глаза. — И я не хочу, чтобы он знал. По крайней мере, пока. Он только начал учиться, у него всё впереди. Не хочу омрачать этот период его жизни.
— Но, Кариш, он должен знать. Он имеет право попрощаться, провести с тобой время…
— Я знаю, Вер, — Карина вздохнула. — Я скажу ему… позже. Когда станет совсем плохо. А пока пусть радуется жизни.
Вера покачала головой, но спорить не стала.
— Я была сегодня у нотариуса, — продолжила Карина. — Оформила завещание на Артема. Квартира и все мои сбережения — ему.
— А Вадим?
— А что Вадим? У него есть работа, руки-ноги на месте. И, похоже, уже есть кому о нем позаботиться, — Карина невесело усмехнулась. — Я думаю о сыне. Ему нужно закончить университет, начать жизнь. Эта квартира и деньги — мой последний подарок ему.
Вера молча обняла подругу. Они просидели так несколько минут, не говоря ни слова.
Вечером, когда Вера уже ушла, позвонил Артем. Голос сына, полный энтузиазма и радости, заставил Карину улыбаться, несмотря на боль.
— Мам, ты не представляешь, как круто в универе! Преподы классные, ребята интересные. Я даже в научный кружок записался!
— Это замечательно, сынок, — Карина старалась, чтобы голос звучал бодро. — Расскажи мне про экзамен. Что спрашивали?
Артем с восторгом начал рассказывать о своем первом успешном экзамене, о новых друзьях, о планах на будущее. Карина слушала, закрыв глаза, представляя его лицо — так похожее на ее собственное, с теми же серыми глазами и упрямым подбородком.
— Мам, а как ты? Как папа? — спросил Артем, наконец выговорившись.
— У нас всё по-старому, — ответила Карина. — Папа на работе, я тоже. Скучаем по тебе.
— Я приеду на выходных, ладно? — в голосе Артема звучала надежда. — Соскучился по вам и по домашней еде.
— Конечно, сынок. Я приготовлю твои любимые блюда.
После разговора с Артемом Карина долго сидела на кухне, глядя в окно. Как рассказать сыну правду? Как объяснить, что скоро его не будет рядом? Что он останется один на один с отцом, который… который давно уже не тот человек, за которого она когда-то вышла замуж.
В одиннадцать вечера хлопнула входная дверь. Вадим вернулся домой — раньше, чем Карина ожидала. Судя по шагам, он был пьян, но не сильно.
— Ты еще не спишь? — Вадим появился на кухне, пошатываясь. — Чего не ложишься?
— Жду тебя, — Карина встала. — Чай будешь?
— Буду, — Вадим плюхнулся на стул. — Устал как собака. Петрович со своими тостами замучил.
Карина молча поставила чайник и достала чашки. Она не спрашивала, с кем на самом деле был муж. Не имело смысла.
— Артем звонил, — сказала она, наливая чай. — Приедет на выходных.
— А, отлично, — Вадим взял чашку. — Надо будет с ним поговорить насчет специальности. Что за блажь — культурология? Никаких перспектив.
— Это его выбор, Вадим, — Карина села напротив. — Ему нравится.
— Нравится, нравится, — передразнил Вадим. — А деньги кто зарабатывать будет? Культуролог, тоже мне профессия.
Карина промолчала. Этот спор они вели уже не первый месяц, с тех пор как Артем решил поступать на культурологию вместо экономического, который выбрал для него отец.
— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросил Вадим, глядя на жену поверх чашки. — Ходила к врачу сегодня?
Карина удивленно посмотрела на мужа. Он редко спрашивал о ее самочувствии.
— Да, ходила. Всё… нормально.
— Врешь, — Вадим поставил чашку на стол. — Я звонил в поликлинику. Тебя там не было.
Карина похолодела.
— Я была в другой клинике. Частной.
— В частной? — Вадим поднял брови. — И откуда деньги?
— Это мои деньги, Вадим. Я откладывала со своей зарплаты.
— Твоя зарплата — семейный бюджет, — Вадим нахмурился. — Мы так договаривались.
— Я откладывала понемногу, на черный день, — Карина встала. — И этот день настал.
— Что ты имеешь в виду? — Вадим тоже поднялся, нависая над женой. — Что с тобой? Говори!
Карина глубоко вздохнула. Может, пришло время сказать правду? Хотя бы часть правды?
— У меня рак, Вадим. Рак поджелудочной железы. Четвертая стадия.
Вадим побледнел и опустился обратно на стул.
— Что… что это значит?
— Это значит, что мне осталось три-четыре месяца, — голос Карины звучал удивительно спокойно. — Может, полгода, если повезет.
— Но… лечение? Операция? Химиотерапия?
— Слишком поздно. Я пробовала, но… — Карина покачала головой. — Сейчас только паллиативная помощь. Обезболивающие.
Вадим сидел, уставившись в одну точку. Его лицо стало серым, под глазами проступили темные круги.
— И давно ты знаешь?
— Полгода.
— И молчала? — в голосе Вадима послышалась злость. — Почему ты не сказала раньше?
— Я говорила, что болею. Ты не слушал, — Карина пожала плечами. — Какая разница? Результат один.
— А Артем знает?
— Нет. И я не хочу, чтобы он знал. Пока.
Вадим встал и прошелся по кухне, засунув руки в карманы.
— И что теперь? Что нам делать?
— Нам? — Карина горько усмехнулась. — Мне — готовиться к уходу. Тебе — к жизни без меня.
— Не говори так, — Вадим повернулся к ней. — Может, врачи ошибаются? Может, есть какое-то экспериментальное лечение? За границей?
— Я всё проверила, Вадим. Всё. Я потратила на лечение все свои сбережения. Это не помогло.
— Сбережения? Какие еще сбережения? — Вадим нахмурился. — Ты что, копила деньги втайне от меня?
Карина устало вздохнула. Вот оно, началось.
— Да, копила. На черный день. На образование Артема. На лечение. Какая теперь разница?
— Большая разница! — Вадим повысил голос. — Ты обманывала меня! Годами! А я-то думал, куда деньги уходят!
— На семью они уходили, Вадим, — тихо ответила Карина. — На еду, одежду, коммунальные платежи. Ты же половину своей зарплаты тратил на себя. На свои «корпоративы», рыбалки с друзьями, новые гаджеты…
— Это мои деньги! Я их заработал!
— А я свои — нет? — Карина тоже повысила голос. — Я работала не меньше тебя! И при этом вела дом, готовила, стирала, воспитывала сына!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Семнадцать лет невысказанных претензий и обид наконец вырвались наружу.
— И сколько у тебя было этих «сбережений»? — спросил Вадим, чуть успокоившись.
— Было — около двух миллионов. Сейчас — чуть больше миллиона. Остальное ушло на лечение.
— Два миллиона?! — Вадим присвистнул. — И куда ты дела оставшийся миллион?
— Оформила на Артема, — Карина отвернулась к окну. — Ему нужно закончить образование, начать жизнь.
— А мне? Мне что делать, когда тебя не станет? — в голосе Вадима послышались слезы. — Как мне жить?
Карина повернулась и посмотрела на мужа. В его глазах стояли слезы, но она не могла понять — искренние или наигранные.
— У тебя есть работа, руки-ноги на месте. И, кажется, уже есть кому о тебе позаботиться, — она не удержалась от шпильки.
— О чем ты? — Вадим нахмурился.
— Я видела тебя сегодня. В кафе на Ленина. С блондинкой. Вы держались за руки.
Вадим побагровел.
— Ты следила за мной?
— Нет. Просто проходила мимо. Случайно увидела.
— Это не то, что ты думаешь, — Вадим запустил руку в волосы. — Это… коллега. Мы обсуждали рабочие вопросы.
— Держась за руки? — Карина покачала головой. — Неважно, Вадим. Мне осталось немного. Делай что хочешь.
Она направилась к выходу из кухни, но Вадим схватил ее за руку.
— Подожди. Нам нужно серьезно поговорить. О будущем. О… квартире.
Карина остановилась и медленно повернулась к мужу.
— Что о квартире?
— Ну, она ведь твоя, да? От бабушки досталась, — Вадим смотрел куда-то в сторону. — Может, стоит… переоформить ее? На меня?
Карина не поверила своим ушам.
— Что?
— Ну, понимаешь, — Вадим говорил быстро, избегая ее взгляда, — если с тобой что-то случится, будет много проблем с наследством, налогами… А если ты переоформишь квартиру на меня сейчас, всё будет проще.
— Проще для кого? — Карина высвободила руку. — Для тебя?
— Для всех нас, — Вадим наконец посмотрел ей в глаза. — Для Артема тоже. Я же его отец, я о нем позабочусь.
— Как ты заботился о нем последние семнадцать лет? — Карина горько усмехнулась. — Сколько раз ты водил его в поликлинику? Помогал с уроками? Ходил на родительские собрания?
— Я зарабатывал деньги! — Вадим повысил голос. — Обеспечивал семью!
— И проматывал половину зарплаты на себя, — Карина покачала головой. — Нет, Вадим. Квартира останется Артему. Я уже оформила завещание.
— Завещание? — Вадим побледнел. — Когда?
— Сегодня. У нотариуса.
— И ты не посоветовалась со мной?! — Вадим ударил кулаком по столу. — Я твой муж!
— Муж? — Карина усмехнулась. — Муж, который изменяет мне с какой-то блондинкой? Который вспоминает о семье, только когда нужны деньги? Который за семнадцать лет брака ни разу не спросил, о чем я мечтаю, чего хочу?
— Хватит! — взревел Вадим. — Ты просто мстишь мне! Назло оставляешь без крыши над головой!
— У тебя есть квартира матери, — холодно напомнила Карина. — Она пустует с тех пор, как твоя мать переехала в дом престарелых.
— Ты знаешь, что там требуется капитальный ремонт! — Вадим нервно ходил по кухне. — И она в ужасном районе!
— Не моя проблема, — Карина направилась к выходу из кухни. — Квартира достанется Артему. Точка.
Вадим догнал ее в коридоре и схватил за плечи.
— Послушай, — его голос стал мягче, заискивающим. — Пока ты жива, переоформи квартиру на меня. Я клянусь, что позабочусь об Артеме. Он сможет жить здесь, когда захочет. Но юридически квартира должна быть моей.
Карина посмотрела ему в глаза. Семнадцать лет она видела этого человека каждый день. Спала с ним в одной постели. Родила ему сына. А сейчас не узнавала.
— Убери руки, — тихо сказала она.
— Карина, будь разумной! — Вадим не отпускал. — Тебе осталось три месяца! Какая разница, кому достанется квартира? Ты всё равно этого не увидишь!
Пощечина вышла звонкой. Вадим отшатнулся, держась за щеку.
— Ты сдурела?! — заорал он.
— Вон из моей квартиры, — Карина указала на дверь. — Немедленно.
— Что?! — Вадим уставился на нее. — Ты меня выгоняешь?
— Да. Собирай вещи и уходи. К своей блондинке, к матери, куда хочешь.
— Ты не можешь меня выгнать! Я твой муж! У меня есть права!
— На эту квартиру — нет, — Карина открыла входную дверь. — Уходи.
Вадим смотрел на нее, не веря своим глазам.
— Ты пожалеешь об этом, — процедил он сквозь зубы. — Я так просто не сдамся.
— Делай что хочешь, — Карина пожала плечами. — У меня осталось мало времени, и я не собираюсь тратить его на ссоры с тобой.
Вадим резко развернулся, прошел в спальню и начал швырять свои вещи в спортивную сумку. Через пятнадцать минут он стоял у двери с сумкой и ноутбуком.
— Это еще не конец, — бросил он на прощание. — Я вернусь.
Дверь за ним захлопнулась, и Карина осталась одна. Она медленно опустилась на пол в прихожей и закрыла лицо руками. Не плакала. Просто сидела в тишине, чувствуя странное облегчение.
Суббота выдалась солнечной и теплой. Карина с утра приготовила любимые блюда Артема — пельмени и шарлотку. Сын должен был приехать к обеду.
Звонок в дверь раздался ровно в час дня. Артем всегда был пунктуальным, в этом он пошел в мать.
— Мама! — Артем обнял Карину, едва переступив порог. — Как же я соскучился!
Карина крепко обняла сына, вдыхая запах его волос, чувствуя тепло его тела. Ее мальчик, ее кровь и плоть.
— Я тоже скучала, сынок, — она отстранилась и оглядела его. — Ты похудел? В общежитии не кормят?
— Да нет, нормально кормят, — Артем улыбнулся. — Просто много бегаю между парами. Кампус огромный.
— Проходи на кухню, я пельмени приготовила.
За обедом Артем с энтузиазмом рассказывал об учебе, новых друзьях, преподавателях. Карина слушала, впитывая каждое слово, каждую интонацию, каждый жест сына. Запоминала, сохраняла в памяти.
— А где папа? — вдруг спросил Артем, оглядываясь.
Карина на мгновение замерла. Она не успела придумать, что сказать сыну о внезапном уходе отца.
— Он… уехал на несколько дней, — осторожно ответила она. — По работе.
— А, понятно, — Артем кивнул и продолжил есть. — Передавай ему привет, когда вернется.
После обеда они сидели в гостиной, пили чай с шарлоткой и разговаривали. Карина собиралась с духом, чтобы сказать сыну правду. Не всю — о болезни она пока молчала — но о разрыве с отцом нужно было сообщить.
— Артем, — начала она, отставляя чашку. — Нам нужно поговорить.
— Что-то случилось? — Артем сразу посерьезнел.
— Мы с твоим отцом… расстались, — Карина смотрела сыну в глаза. — Он больше не живет с нами.
Артем помолчал, переваривая информацию.
— Давно?
— Несколько дней назад.
— Почему?
Карина вздохнула.
— Так будет лучше для всех. Мы с папой… слишком разные. Давно живем как чужие люди.
— Он тебя обижал? — в голосе Артема послышались стальные нотки.
— Нет, что ты, — Карина покачала головой. — Просто… так сложилось.
Артем некоторое время молчал, глядя в окно.
— Я догадывался, — наконец произнес он. — Вы давно не разговаривали нормально. Только по делу. И спали в разных комнатах.
— Прости, что так вышло, — Карина коснулась руки сына. — Я хотела, чтобы у тебя была полная семья.
— Мам, мне уже восемнадцать, — Артем слабо улыбнулся. — Я не маленький. Я понимаю.
Карина обняла сына, и они долго сидели молча, глядя в окно на проплывающие облака.
Вечером, когда Артем собирался обратно в общежитие, в дверь позвонили. Карина открыла и увидела на пороге Вадима в сопровождении мужчины в костюме.
— Добрый вечер, Карина Сергеевна, — официальным тоном произнес незнакомец. — Я адвокат Вадима Андреевича, Семен Маркович Штейн. Мы хотели бы поговорить с вами.
— Папа? — из-за спины Карины появился Артем. — Что происходит?
— Артем! — Вадим расплылся в улыбке. — Сынок, как я рад тебя видеть!
— Что за цирк, Вадим? — устало спросила Карина. — Зачем ты привел адвоката?
— Я намерен оспорить ваше завещание, — вмешался Семен Маркович. — И потребовать раздела имущества в судебном порядке.
— Какое завещание? — Артем переводил взгляд с матери на отца. — О чем вы говорите?
Воцарилась тишина. Карина закрыла глаза. Вот и всё. Момент истины наступил раньше, чем она планировала.
— Может, пройдем в квартиру? — предложил адвокат. — Нам есть что обсудить.
— Нет, — Карина загородила проход. — Артем сейчас уходит. А вы, Семен Маркович, можете прислать мне письменную претензию. Через моего адвоката.
— У тебя есть адвокат? — удивился Вадим.
— Да, — солгала Карина. — И он гораздо компетентнее вашего.
— Мама, что происходит? — Артем нахмурился. — Какое завещание? Почему вы ссоритесь?
Карина повернулась к сыну.
— Артем, это долгий разговор. Давай отложим его до следующих выходных? Ты же приедешь?
— Нет! — вмешался Вадим. — Артем должен знать правду сейчас! Твоя мать вот-вот …. и оставила квартиру тебе. А меня выгнала на улицу!
Мир вокруг Артема словно замер. Он смотрел на мать широко раскрытыми глазами.
— Что? — прошептал он. — Мама, это правда?
Карина молча кивнула. Сказать вслух она не могла — горло перехватило.
— Почему ты мне не сказала? — голос Артема дрожал.
— Не хотела тебя волновать, — Карина с трудом нашла слова. — Ты только поступил, у тебя всё только начинается…
— Начинается?! — Артем повысил голос. — Мама уходит, а я должен как ни в чем не бывало ходить на пары?!
— Вот видишь, Артем, — вкрадчиво произнес Вадим, — твоя мать не доверяет тебе. Скрывает важные вещи. А ты уже взрослый, имеешь право знать.
— Заткнись, — процедил Артем, глядя на отца. — Просто заткнись.
Вадим опешил.
— Ты как разговариваешь с отцом?
— С каким отцом? — Артем горько усмехнулся. — Ты никогда не был мне отцом. Ты всегда думал только о себе.
— Не смей так со мной разговаривать! — Вадим побагровел. — Я тебя воспитал!
— Меня воспитала мама, — Артем повернулся к Карине. — Поехали в больницу. Сейчас же.
— Артем, уже вечер, больница закрыта…
— Значит, поедем завтра с утра. Я никуда не уеду, пока всё не узнаю.
Вадим кашлянул.
— Пока вы тут выясняете отношения, позвольте напомнить о юридической стороне вопроса, — он кивнул адвокату.
— Да, — Семен Маркович раскрыл папку. — Согласно Семейному кодексу, имущество, нажитое в браке, является совместной собственностью супругов. Квартира была приобретена до брака, но за семнадцать лет совместного проживания Вадим Андреевич вложил значительные средства в ее содержание и ремонт, что дает ему право на…
— Вон отсюда, — тихо, но твердо произнесла Карина. — Оба. Или я вызову полицию.
— Полицию? — Вадим усмехнулся. — На каком основании?
— Незаконное проникновение в жилище, — Карина уже держала телефон в руке. — Вы оба не прописаны здесь и не имеете права входить без моего разрешения.
Семен Маркович заметно занервничал.
— Вадим Андреевич, думаю, нам стоит уйти и продолжить разговор в более спокойной обстановке.
— Нет! — Вадим оттолкнул адвоката и шагнул к Карине. — Я не уйду, пока мы не решим вопрос с квартирой!
— Пока ты жива, переоформи квартиру на меня, — передразнил его Артем. — Вот о чем ты думаешь, когда узнаешь, что маме осталось недолго? О квартире?!
— Ты не понимаешь, сынок, — Вадим пытался говорить спокойно, но глаза выдавали его ярость. — Мне нужно где-то жить после… после того, как мамы не станет.
— У тебя есть квартира матери, — Артем повторил слова Карины. — И, насколько я понимаю, уже есть другая женщина. Пусть она тебя приютит.
Вадим резко побледнел.
— Что за чушь? Какая женщина?
— Та, с которой ты был в кафе, — Карина устало прислонилась к стене. — Вадим, уходи. Пожалуйста. Мне нужно поговорить с сыном.
— Нет! Я не позволю тебе настраивать его против меня! — Вадим схватил Карину за руку. — Ты всегда это делала! Всегда перетягивала его на свою сторону!
— Отпусти ее! — Артем оттолкнул отца. — Немедленно!
Вадим, потеряв равновесие, отлетел к стене и с грохотом врезался в вешалку. Та упала, увлекая за собой куртки и пальто.
— Ах ты щенок! — Вадим бросился на сына с кулаками.
Дальнейшее происходило как в замедленной съемке. Карина видела, как Артем уворачивается от удара, как Вадим, промахнувшись, налетает на журнальный столик в прихожей, как адвокат пытается оттащить его, и как все трое вываливаются на лестничную площадку.
Дверь захлопнулась, и в квартире стало тихо. Карина медленно опустилась на диван, чувствуя, как силы покидают ее. Боль, которую она сдерживала весь день, накатила с новой силой. Дрожащими руками она достала из кармана блистер с таблетками и проглотила две сразу.
Через пять минут дверь тихо открылась, и вошел Артем. Один. Его рубашка была порвана, на скуле наливался синяк.
— Где… — начала Карина.
— Ушли, — Артем сел рядом с матерью и обнял ее. — Папа с этим адвокатом ушли. Я сказал, что если они вернутся, я вызову полицию и напишу заявление о нападении.
Карина уткнулась лицом в плечо сына и заплакала. Впервые за долгое время она позволила себе эту слабость.
— Прости меня, сынок, — шептала она. — Прости, что не сказала раньше.
— Тише, мам, — Артем гладил ее по голове. — Всё будет хорошо.
— Нет, не будет, — Карина отстранилась и вытерла слезы. — Мне осталось три-четыре месяца. Может, полгода, если повезет.
— Нет! — Артем вскочил. — Должно быть какое-то лечение! Другие врачи, экспериментальные методы! Я найду деньги, продам почку, займу, украду, в конце концов!
— Артем, — Карина покачала головой. — Я всё перепробовала. Потратила все сбережения на лечение. Слишком поздно. Рак поджелудочной на четвертой стадии не лечится.
Артем опустился на колени перед матерью и положил голову ей на колени. Как в детстве, когда был расстроен или напуган.
— Мама, я не могу тебя потерять, — его голос дрожал. — Только не сейчас.
Карина гладила сына по волосам, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на глаза.
— Я тоже не хочу уходить, сынок. Но иногда у нас нет выбора.
Они сидели так долго, в тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов и шумом машин за окном. Карина чувствовала странное спокойствие. Теперь, когда правда раскрылась, стало легче. Не нужно больше притворяться, скрывать, лгать.
— Что будем делать с папой? — наконец спросил Артем. — Он не отстанет.
— Знаю, — Карина вздохнула. — Но юридически он ничего не сможет сделать. Квартира моя, досталась от бабушки до брака. Я уже оформила завещание на тебя.
— А деньги? Он говорил про какие-то деньги.
— Я годами откладывала часть зарплаты. Хотела накопить на первый взнос за квартиру для тебя. Сейчас осталось чуть больше миллиона. Я тоже завещала их тебе.
Артем покачал головой.
— Мама, ты… ты удивительная. Все эти годы экономила на себе, откладывала… для меня.
— Ты — самое главное в моей жизни, Артем, — Карина коснулась щеки сына. — Всегда был и будешь.
В этот момент раздался звонок в дверь. Артем вскочил.
— Если это снова отец, я…
— Погоди, — Карина встала и подошла к двери. — Кто там?
— Кариш, это я, Вера, — раздался знакомый голос. — Открывай!
Карина открыла дверь. На пороге стояла Вера с большой сумкой через плечо.
— Вера! — Карина обняла подругу. — Как хорошо, что ты пришла.
— Я звонила тебе весь день, — Вера прошла в квартиру и увидела Артема. — Артем! Как ты вырос! Последний раз я видела тебя… лет пять назад?
— Здравствуйте, тетя Вера, — Артем слабо улыбнулся. — Рад вас видеть.
Вера перевела взгляд с Артема на Карину и всё поняла.
— Он знает?
Карина кивнула.
— Узнал сегодня. Вадим приходил с адвокатом, устроил сцену.
— Этот гад! — Вера всплеснула руками. — И чего он хотел?
— Квартиру, — Карина устало опустилась на диван. — Требовал, чтобы я переоформила ее на него.
— Вот мерзавец! — Вера села рядом с подругой. — И что теперь?
— Теперь… — Карина взяла за руки сына и подругу, — теперь мы будем жить. Пока я могу. А потом… вы справитесь. Я знаю.
Прошло три месяца. Карина уже не вставала с постели. Боли стали настолько сильными, что даже морфин помогал лишь на короткое время. Артем взял академический отпуск и переехал домой, ухаживая за матерью. Вера приходила каждый день, готовила, помогала с уборкой.
Вадим больше не появлялся. Через адвоката он прислал исковое заявление о разделе имущества, но суд отклонил его требования. Квартира была признана личной собственностью Карины, не подлежащей разделу при разводе.
Был теплый сентябрьский день. Солнце заглядывало в окно спальни, где лежала Карина. Рядом сидел Артем, держа мать за руку.
— Открой окно, — попросила Карина. — Хочу почувствовать ветер.
Артем встал и распахнул окно. В комнату ворвался свежий воздух, принося с собой запахи осени — опавших листьев, дождя, последних цветов.
— Так лучше? — спросил он, возвращаясь к постели.
— Да, — Карина слабо улыбнулась. — Спасибо.
Она смотрела на сына — уже не мальчика, а молодого мужчину. За эти три месяца он повзрослел на несколько лет. Стал серьезнее, спокойнее, увереннее в себе.
— Артем, — Карина сжала его руку. — Обещай мне кое-что.
— Что угодно, мама.
— Обещай, что вернешься в университет. Закончишь учебу. Станешь тем, кем хочешь.
— Обещаю, — Артем кивнул.
— И еще… не держи зла на отца. Он слабый человек, не злой.
Артем промолчал. Он не мог дать такого обещания.
— Знаешь, — продолжила Карина, глядя в окно, — я прожила хорошую жизнь. Не идеальную, но хорошую. У меня был ты — самое лучшее, что случилось со мной. И если бы мне предложили прожить эту жизнь заново, я бы не отказалась. Даже зная о болезни, о трудностях, о разочарованиях.
— Мама, — голос Артема дрогнул.
— Тише, — Карина улыбнулась. — Всё хорошо. Правда. Я не боюсь. Только… будет очень скучно без тебя.
Она закрыла глаза, и ее дыхание стало ровнее. Артем сидел рядом, держа ее за руку, чувствуя, как жизнь медленно покидает родное тело.
В комнате пахло осенью. За окном шелестели листья. Где-то далеко гудели машины. Жизнь продолжалась.
Через полчаса Карина открыла глаза.
— Артем, — прошептала она.
— Я здесь, мама.
— Знаешь, что самое смешное? — на ее лице появилась легкая улыбка. — Он так и не получил квартиру.
Это были ее последние слова. Легкие, почти шутливые. Без страха, без сожаления. Как и вся ее жизнь — простая, честная, с достоинством до конца.
