Выходя из комнат королевы, он демонстративно поправлял завязки гульфика, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, он ее истинный повелитель и господин. Самодовольство и наглость фаворита несказанно раздражала придворных и вызывала ненависть в душе молодого короля Людовика XIII. Его мать позорит себя связью с наглецом и его женой-ведьмой, и он должен положить этому конец!
Генриха IV предупреждали, что в свите его невесты Марии Медичи слишком много проходимцев. Многих он отослал прочь, но для любимой служанки было сделано исключение. Леонора Галигай была единственной, кому Мария позволяла прикасаться к своим волосам и расчесывать непослушные мелкие кудри. Ей же доверены были забота о нарядах и драгоценностях королевы Франции.
Никого роста, такого низкого, что иногда ее называли карлицей, некрасивая, с длинным острым носом и подбородком, она Леонора была умна и умела привязать к себе ленивую королеву, развлекая ее сплетнями, танцами и ностальгическими воспоминаниями о родной Флоренции. А чтобы дать подруге должность камерфрау, королева выдала подругу и молочную сестру замуж за дворянина из своей свиты.
Кончино Кончини был сыном флорентийского нотариуса, небогат, но хорош собой. Он быстро оценил, какие выгоды принес ему брак с некрасивой, но очень сообразительной подругой королевы. Оба они были охочи до богатств и имели на ее величество невероятное влияние.
Леонора Галигай не выпячивала свое богатство, жила при дворе скромно, хотя ее жалование составляло шесть тысяч ливров, плюс бесчисленные подарки, а еще взятки от тех, кто хотел, чтобы королеве нашептали, посоветовали, убедили… В доходах недостатка не было, и со временем Леонора и ее супруг купили дом в Париже, а потом замок и крупные земельные владения.
Когда король Генрих IV узнал, что на введении финансовых пошлин Леонора сделала состояние в 90 000 ливров, он громогласно объявил, что больше ничем не может одарить эту алчную ведьму. О Кончини же он говорил: «Я не хочу давать денег королеве, потому что все перейдет в кошелек синьора Кончини».
И пока Леонора занималась настроениями королевы и финансовыми операциями, ее супруг Кончини должен был со своей стороны очаровывать Марию Медичи как мужчина, чтобы никто другой не занял место фаворита.
После смерти короля Генриха IV Мария Медичи стала регентом при малолетнем сыне. Людовику XIII было всего восемь лет, и до его совершеннолетия государством фактически стали управлять фавориты королевы.
Мария Медичи выбрала сыну в жены испанскую инфанту Анну Австрийскую. Все считали Людовика слабым и хилым, неспособным к самостоятельным решениям, но это было ошибкой. Ненасытные амбиции Кончини не были для юноши секретом, он ненавидел фаворита матери и не мог дождаться того момента, когда сможет взять власть в свои руки.
Наглость и бесстыдство, с которым вел себя королевский фаворит, были беспредельны. Выходя из комнат Марии Медичи, Кончини демонстративно поправлял штаны и завязывал шнурки гульфика, чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений. Даже Леонора уже понимала – самодовольство мужа может погубить их всех.
Каждый день Кончино Кончини дважды в день проходил по мосту, ведущему ко дворцу Марии Медичи. Его сопровождала свита из пятидесяти человек охраны и прихлебателей. 24 апреля 1617 года, когда фаворит, как обычно, направлялся к королеве, перед ним появился капитан королевской гвардии и объявил: «Вы арестованы!».
Завязалась драка, но Кончини не успел даже выхватить шпагу, упал, пораженный тремя пулями.
Незамедлительно было начато и следствие против Леоноры Галигай. Женщину обвинили в колдовстве и наведении порчи на королеву и самого Людовика XIII. Ее приговорили к обезглавливанию и сожжению. Когда ее везли к эшафоту, один из сопровождавших спросил:
— Как же вам удавалось столько лет подчинять себе королеву?
— Превосходством, которое существо, сильное духом, имеет над другими, — ответила гордая женщина.
После казни смерти Кончини и Леоноры Людовик XIII, продемонстрировавший уже свое право сильного, отстранил мать от власти и заявил о себе как о полноправном правителе. Мария Медичи была взята под стражу, но бежала и даже попыталась собрать войска, но ее заговор провалился. Она окончила свои дни в Амстердаме, в доме художника и своего старого друга Рубенса.
