— Ты вообще понимаешь, что предлагаешь мне сейчас? — Алёна смотрела удивлённо.
— Понимаю. Всё логично, — Матвей пожал плечами.
— Логично? Что это за логика такая? Выгнать моих родителей из их квартиры, чтобы тебе было удобно жить, так?
Теперь разговоры о квартире были их постоянной темой.
— Алён, ну давай поговорим серьёзно, — супруг лениво щёлкал пультом от телевизора. — Сколько можно по съёмным углам бегать? Ну, сама посуди.
Алёна оторвалась от готовки и, обернувшись к мужу, бросила на него взгляд, полный упрёка.
— Ну, допустим, я согласна с твоими доводами. А деньги на квартиру откуда возьмём? Ты же знаешь, моя зарплата оставляет желать лучшего. А ты…
Алёна осеклась. Понимала, что говорить про зарплату мужа себе дороже. Матвей тут же начнёт возмущаться, что менеджерам сейчас везде платят копейки, а премии — только для своих. И что работу хорошую найти трудно.
— Я пашу как проклятый. А толку ноль. Это тебе легко и просто в школе — уроки провела, оценки выставила — и всё, свободна. А у меня реально работы выше крыши! — Матвей раздражённо кинул пульт на диван. — Вот ты сама мне и скажи, что нам делать?
Жена недовольно хмыкнула и вернулась к плите. Тема квартиры всплывала теперь всё чаще в их разговорах. Весь последний год Матвей слишком переживал из-за того, что однушка в панельном старом доме, которую они снимали, выглядит непрестижно.
— Зачем ты меня расстраиваешь? Ты же понимаешь, что даже небольшая квартира сейчас стоит как крыло от самолёта? — Алёна старалась говорить спокойно, но голос дрогнул. — И откуда у нас такие деньги?
— А кто тебе сказал, что за всё надо платить самим? Я такого не говорил. Вот взять твоих родителей, например. Зачем им квартира? Они же постоянно на даче сидят! Живут там чуть не круглый год, — с вызовом произнёс Матвей.
Алёна замерла, не веря в то, что слышит.
— Ты это серьёзно? — голос жены стал холодным как лёд.
— Да, серьёзно. А что? — казалось, муж был уверен в своей правоте. — Тем более, что они всё равно планировали туда переехать насовсем. Ну так пусть нам квартиру отдадут. Всё равно ведь пустовать будет.
Алёна опять повернулась к мужу, вскипая от возмущения:
— Ты в своём уме, Матвей? Послушай, что ты говоришь? Мои родители на эту квартиру всю жизнь зарабатывали. Копили, ремонт там сами делали! А ты хочешь просто так взять и забрать у них её?
— Не забрать. Зачем ты всё усложняешь? — поправил Алёну муж, словно речь шла о какой-то бытовой мелочи. — Разрешить пожить неопределённое время. Помогли бы молодой семье. Они ведь тебя любят. И после их см.ер.ти всё равно всё тебе останется.
— Они меня любят, да. Но вот тебя после таких слов могут и возненавидеть. И не смей мне напоминать о том, что они пожилые! Додумался, о чём сказать! О см.е.рти, — Алёна стукнула крышкой о кастрюлю с такой силой, что та чуть не опрокинулась.
Разговор оборвался, но напряжение никуда не делось.
На следующий день, за ужином у родителей Алёны, Матвей, не успокоившись, всё-таки решил продолжить разговор.
— Я что думаю-то, — заявил он, откусив кусок тёщиного курника. — Вам ведь и самим выгоднее будет квартиру нам отдать. И на даче хорошо, и платить такую коммуналку огромную не надо за пустующую квартиру.
Родители Алёны растерянно переглянулись.
— Матвей, ну что ты? Мы даже не решили ещё, будем ли переезжать, — начала тёща, стараясь говорить мягко.
— Ну вот подумайте и решите, — не унимался Матвей. — Алёна ведь ваша дочь. Мы с ней мечемся по съёмным углам, деньги на ветер пуляем. Разве вам не жаль её?
Алёна вспыхнула:
— Матвей, прекрати! Ты сам-то слышишь, что говоришь?
— Всё нормально, не кипятись, — отмахнулся он от жены и продолжил жевать. — Я просто идею твоим родителям подкинул.
Вечер после этого разговора прошёл в напряжённой тишине. Супруги поспешили уехать домой.
Дома Матвей продолжил.
— Главное, нормально с ними сама поговори, — сказал он, развалившись на диване перед телевизором. — Просто нужно разложить всё по полочкам. Объяснить, что это не наша с тобой блажь, а инвестиция в будущее.
Алёна посмотрела на мужа с обидой и укором.
— Ты реально считаешь, что мои родители — это дойная корова?
— Да брось ты! Разве тебе самой не хочется, чтобы мы жили как нормальные люди, а не как студенты в общежитии.
Алёна отвернулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Женщина в душе понимала, что это только начало. Присев на краешек кровати, она потёрла виски. Муж уже который день методично давил на неё, всё больше прессуя.
— Ты чего упёрлась-то? — раздражённо бросил он в её сторону. — У нормальных людей так принято: родители помогают молодым. У нас на работе одному парню родители даже трёшку подарили. И ничего, никто не возмущается, истерик не закатывает! Потому что это нормально — помогать взрослым детям.
— Ну и зачем ты меня перед родителями выставил? — резко спросила жена. — Как мне теперь с ними разговаривать? Родители тебя после этого ужина и видеть не захотят!
— Меня не захотят, так ты объясни им, сама, — ответил Матвей, не оборачиваясь. — Спокойно, без эмоций и раздражения. У тебя же есть язык. И доводы. Ты же для своей семьи стараешься, а не для кого-то.
— Я для своей семьи и так стараюсь! — Алёна вскочила с кровати. — А ты? Ты хоть раз подумал, каково им? Они копили всю жизнь, чтобы что-то в старости было. А ты пришёл весь такой умный — отдайте мне!
Матвей тяжело выдохнул, отбросил пульт в сторону.
— Ой, вот только не драматизируй. Никто ничего не забирает. Какие у нас с тобой ещё варианты? Ипотека? До конца жизни потом на нее горбатиться? А родители могли бы просто подарить нам свою квартиру — и всё, все счастливы. Нет проблем.
На следующий день Алёна, собрав волю в кулак, всё же пошла к родителям. Анна Петровна встретила дочь, уже догадываясь, о чём пойдёт речь.
— Алёна, а ты чего такая расстроенная? — наливая дочери чай, спросила она.
— Мам, а папа дома? — голос её дрогнул.
— На даче. Дрова пилит. Что-то случилось? Матвей тебя замучил, опять приставал со своей идеей?
— Мам, он не отстанет. Я просто не знаю, что делать. Он хочет, чтобы вы нам помогли с квартирой. Я не могу это больше слушать. Каждый день теперь все наши разговоры о вашей квартире.
Анна Петровна села напротив дочери, вздохнула, сложив руки на столе.
— Алёнка, я тебе так скажу — мы с папой совсем не против вам помочь. Но вот твой муж… Он думает, что всё просто так даётся. Отдай и всё. Но ты же понимаешь, эта квартира досталась нам очень непросто.
Алёна опустила голову.
— Я понимаю, мам. Он не понимает. Уверяет меня, что все так делают.
— А ты сама этого хочешь? — мать внимательно посмотрела дочери в глаза.
Алёна молчала. Она не знала, что ответить.
Но вечером, услышав то, что сказал ей муж, была поражена.
— Значит так, дорогая моя жена, — начал он с порога. — Либо ты нормально базаришь с родителями, либо… Сама понимаешь, зачем нам вообще всё это? Наш брак… Жить ради съёмной квартиры? Без всяких перспектив? Ну уж нет, мне это зачем?
Алёна застыла от ужаса.
— Ты что, решил меня разводом шантажировать? — не поверила она.
— Ну, ты сама подумай, не маленькая, — муж с важным видом облокотился о стену. — Если тебе всё равно, то и мне тогда тоже должно быть всё равно!
Это был ультиматум. Алёна впервые почувствовала, что её маленький уютный мир вот-вот разрушится. Семья была под угрозой. А ведь ещё недавно муж твердил ей о своей любви.
Прошла неделя. Между супругами пока ничего не поменялось.
Как-то утром позвонила Анна Петровна.
— Алёна, папа хочет с тобой поговорить. Заезжай к нам вечером, — голос матери звучал мягко, но с нотками тревоги.
Когда она приехала к родителям, отец, Олег Романович, сидел за столом, листая какие-то бумаги. Анна Петровна сидела рядом, держа в руках стакан с водой.
— Ну, садись, дочка, рядом. Надо поговорить, — сказал отец, жестом указывая на стул.
Алёна заметила, что он выглядел необычно серьёзным, почти суровым.
— Мы тут с мамой подумали и решили, — начал он, отложив документы. — Есть один вариант. Нам предложили поменять квартиру на другую, меньше площадью, с доплатой. Эти деньги мы хотели потратить на дачу: водопровод сделать, кое-что отремонтировать.
Алёна пока молчала, не зная, как реагировать.
— И что это значит? Вы с мамой хотите отдать нам ту, что поменьше? — осторожно спросила она.
— Да, если это вас устроит, — кивнул отец. — Только у нас одно условие: вам придётся доплатить нам за дачу. Денег с обмена хватит лишь на часть работ, полностью ремонт мы там не потянем.
Алёна растерялась. С одной стороны, родители предложили им хороший вариант, с другой — она уже представляла, как отреагирует на это Матвей.
Когда она вернулась домой, муж сидел возле компьютера.
— Ну что, как там твои старики? Всё упорствуют? — спросил он, даже не повернув головы.
Алёна села рядом и рассказала мужу о предложении родителей. Вначале он молчал, лишь слушал её. А потом резко закрыл крышку ноутбука и повернулся к ней.
— Ты это серьёзно? Они что, издеваются над нами? Вместо того, чтобы просто отдать свою квартиру, они ещё хотят с нас деньги какие-то стрясти? — его голос становился всё резче и неприятнее.
— Родители нам не обязаны ничего отдавать! — Алёне стало обидно, она пыталась сохранять спокойствие, но внутри уже закипала.
— Не обязаны? Как славно! Да они просто жадные! Вот и всё! Пожалели для дочери квартиру. Хотят, чтобы мы с тобой всю жизнь как бомжи жили!
— Матвей, ты слышишь себя? Это их квартира. Единственная! И только родителям решать, как ею распоряжаться!
— А ты вообще за кого, скажи! За меня или за них? — вскочил он со стула.
— Это вопрос элементарного уважения! — Алёна почувствовала, как голос предательски дрожит, но сдаваться не собиралась.
Матвей раздражённо прошёлся по комнате.
— Значит, ты выбираешь их, да? Ну ладно. Посмотрим, чем это всё закончится, — проговорил он грубо.
На следующий день Алёну ждал ещё один неприятный сюрприз. Пока муж был в душе, его телефон завибрировал. На экране появилось сообщение в их семейном чате:
«Матвей, ты классно придумал. Взять квартиру тестя, а их переселить куда подешевле. Молодец! Хвалю! Жена не выгонит тебя, когда узнает?»
Сообщение было от брата мужа, Антона.
Алёна почувствовала, как внутри всё похолодело. Открыв чат, она увидела всю их переписку, полную циничных высказываний в адрес её семьи. Муж с братом спокойно обсуждали, как можно переиграть ситуацию, чтобы их план сработал.
Алёна не хотела верить своим глазам. Матвей собирался не просто использовать её родителей, но и выбросить их на обочину как отработанный материал.
Когда супруг вышел из ванной, то заметил, что Алёна сидит с его телефоном в руках. Жена была бледная как мел.
— Что-то случилось? — спросил он.
— А ты сам не понимаешь? Ничего не хочешь мне сказать?
— О чём ты? — Матвей нахмурился.
Жена протянула ему телефон.
— Вот об этом.
— Ну… ты неправильно всё поняла, это же шутка, — супруг выглядел растерянным.
— Неправильно поняла? — она вскочила, почувствовав, как обида не даёт дышать. — Да что же тут можно не так понять? Ты просто хотел кинуть моих родителей!
— Это совсем не так! — начал оправдываться муж, но его слова звучали неубедительно.
Алёна молча ушла на кухню, захлопнув за собой дверь. Она знала, теперь ничего уже не будет, как прежде.
Субботним утром в квартиру, где жили Алёна и Матвей, позвонили.
— Мы подумали, что нужно с вами обоими поговорить, — сказал Олег Романович, заходя в квартиру. Его лицо было сосредоточенным. За ним вошла супруга.
Алёна приготовила чай, но никто даже не притронулся к нему. Все выглядели и чувствовали себя настороженно.
— Ну, рассказывайте, что решили,- спросил отец у супругов. Но видя, что те молчат, продолжил. — Матвей, мы всё обсудили. Квартиру свою будем разменивать. Вы с Алёной получите ту, что поменьше, но доплатите нам сумму на ремонт дачи, где мы поселимся на постоянное житьё. Это наше окончательное решение.
— А чего просто не отдать ту, что есть, не обменивая? — Матвей злился, едва удерживал свой тон в рамках приличия. — Вам-то что? Ведь всё равно на даче будете проживать!
Алёна замерла. Ну, сейчас начнётся!
— Матвей, — спокойно, но твёрдо проговорил Олег Романович, — ты, похоже, чего-то не понимаешь. Мы никому ничего не должны.
— Ну конечно, — нагло усмехнулся Матвей. — Зато вы хотите, чтобы мы заработали вам на газ и водопровод для дачи, пока вы в своём раю шашлыки будете жарить и природой наслаждаться. Так? Очень удобно, не правда ли?
Анна Петровна лишь ахнула, услышав слова зятя. А Алёна почувствовала, что больше не может молчать:
— Замолчи! Твоя наглость переходит все границы! Ты вообще понимаешь, что никто тебе ничего не должен? Папа абсолютно прав!
— А ты за них, да? Ну и сиди со стариками своими, если они для тебя важнее! — заорал Матвей.
Олег Романович поднялся.
— Ну, довольно, — его голос прозвучал неожиданно громко. — Я всегда тебя не любил, видел твою сущность гнилую. И терпел лишь ради дочери. Но теперь всё, чтобы ноги твоей в нашем доме больше не было!
Родители ушли, бросив тревожный взгляд на дочь.
— Всё, твоя наглость перешла все границы. Уходи! Убирайся! — закричала расстроенная неприятной сценой Алёна.
Глаза Матвея расширились, он удивлённо смотрел сейчас на жену.
— Ты серьёзно?
— Более чем! Уходи. Сколько можно это терпеть? Ты меня предал. Ты хотел сделать так, чтобы мои родители остались ни с чем, лишь бы тебе было удобно.
Матвей молча схватил куртку и ушёл, хлопнув дверью так, что задрожали стены.
Вечером, решив собрать вещи Матвея в сумку, в кармане его куртки, оставленной на стуле, Алёна нашла письмо из офиса. Это было уведомление о его сокращении, датированное ещё месяцем назад.
«Вот оно что, — подумала она. — Ему было плевать на семью и наши проблемы. Он лишь искал способ обеспечить себя, когда лишится работы».
На следующий день Алёна подала на развод.
— Ты всё правильно сделала, дочка, — сказал отец, обнимая её. — С таким человеком хорошей жизни не вышло бы. Уж лучше сейчас, чем когда дети появятся.
Прошло несколько месяцев. Жизнь постепенно налаживалась. Алёна устроилась на новую работу. Её взяли в частный лицей. Зарплата там была намного выше, чем в обычной школе, что было большим плюсом.
Однажды вечером, забежав за продуктами в супермаркет, она заметила знакомую фигуру. Матвей, облачённый в помятый рабочий жилет, толкал перед собой тележку с коробками. Увидев её, замялся. Но, помедлив, всё же подошёл.
— Привет, Алён. Ты как? — голос его был тихим, а взгляд растерянным.
— Замечательно, — с улыбкой произнесла она.
— А я вот тут… Работаю. Может, поговорим? Встретимся, а?
Посмотрев на бывшего мужа с лёгкой усмешкой, Алёна ответила уверенно:
— Нет, конечно. Нам с тобой больше не о чем говорить. Прощай.
