Звезды сошлись: Анна Ахматова познакомилась с Амедео Модильяни в 1910 году в Париже, во время своего свадебного путешествия.
Предыстория брака была такова: Анна вышла за Гумилева, друга своего детства, уступив его упорной настойчивости и коленопреклоненной любви. Гумилев делал предложение Ахматовой четыре раза, и трижды она ему отказывала. В апреле 1910 года двадцатилетняя Ахматова венчалась с Николаем Гумилевым в Николаевской церкви под Киевом.
Гумилев, мечтательный и тихий, конечно же был талантлив, но не был красавцем и черты лица имел невнятные. «И вправду, он выглядел косоглазым, с непомерно вытянутым черепом, прихрамывал, косолапил и, не выговаривая звуков «л» и «р», шепелявил самым ужасающим образом…» — из воспоминаний Владимира Набокова.
Пережив головокружительный роман с блестящим светским юношей, студентом факультета восточных языков Владимиром Голенищевым-Кутузовым, закончившийся крахом, и по юности лет не зная, что на смену одной, ушедшей любви со временем — и порой весьма скоро — приходит новая, Анна не нашла ничего лучше, чем выйти за Гумилева, не любя.
А потом был май 1910 года, Париж… Стройная, изящная с высокой прической Анна была так хороша, что на улицах незнакомые мужчины без стеснения вслух восхищались ее очарованием.
Гумилев привел молодую жену в кафе «Ротонда», где собиралась вся художественная и литературная богема Парижа.
В «Ротонде» Анна обратила внимание на молодого художника — Амедео Модильяни, пировавшего среди беззаботных друзей. «У него была голова Антиноя и глаза с золотыми искрами — он был совсем не похож ни на кого на свете», — вспоминала Анна Андреевна свое первое впечатление о художнике.
Амедео было 25 лет. Невероятно красивый, талантливый, без гроша в кармане художник обменивался взглядами с молодой красивой русской. Она вспоминала, что в первую их встречу Модильяни был одет в желтые вельветовые брюки и яркую, такого канареечного же цвета, куртку.
Гумилев, между прочим заметил, как эти двое смотрели друг на друга, и тут же понял все. Что он мог сделать? Разве что уйти с женой из «Ротонды». Свободную, вольнолюбивую Анну остановить было невозможно и он знал это.
Разумеется, очень скоро Анна разыскала Модильяни в его мастерской. Художник попросил у Ахматовой разрешения написать ее портрет. Не помог и спешный отъезд в Россию: Анна и Амедео стали обмениваться письмами и мечтать о новой встрече. Целый год Ахматова провела как во сне, а Модильяни писал ей, что она сделалась для него как наркотик: «Вы во мне как наваждение»…
Гумилев позже говорил об этом с хладнокровной иронией: «Ахматова вызывала всегда множество симпатий. Кто только ни писал ей писем, ни выражал восторгов. Но, так как она всегда была грустна, имела страдальческий вид, думали, что я тиранический муж, а меня за это ненавидели. А муж я был самый добродушный и сам отвозил ее на извозчике на свиданье».
Но в тот раз Гумилев в отчаянии: супруги поссорились и Анна, ожидавшая свидания с Амедео целый год, помчалась в мае 1911 года в Париж. Она поселилась на улице Бонапарт. В Париже они видятся с Модильяни ежедневно, он рисует ее.
Очень быстро выясняется грустная для Ахматовой вещь: для Модильяни «стать как наркотик» не означало ничего сверхестественного. Парижская жизнь Амадео протекала в таком режиме: днем он сидел в кафе и рисовал портреты завсегдатаев.
За портрет платой был стакан вина. Вечером Модильяни перебирался в «Ротонду», где спорил об искусстве с местной богемой. С утра — похмельный микс абсента с шампанским и вперед — творить, писать…
От друзей Модильяни получил колкое прозвище Моди («maudit » — проклятый). В те годы Моди был ужасающе беден. Ахматова вспоминала: «Беден он был так, что в Люксембургском саду мы сидели всегда на скамейке, а не на платных стульях».
Ахматова скорее всего, его любила, а Модильяни был весьма увлечен. Несомненно, Анна нравилась ему, он называл ее циркачкой и канатной плясуньей, восхищался ее гуттаперчивой гибкостью, белоснежной кожей, прелестным лицом, необыкновенным умением угадывать сны и чужие мысли.
Ему нравилось гулять с ней по Парижу, совершать дальние прогулки — поездки в Булонский лес, парк Бют-Шомон, разговаривать на любые темы: Ахматова, как ни одна другая знакомая ему женщина, умела все понять и объяснить. Когда у него появлялись деньги, он был особенно щедр и устраивал праздник.
И еще она со своим прелестным лицом и стройным телосложением была замечательной натурой, и Амедео с увлечением рисовал ее, в том числе и в стиле «ню», не оставившие тени сомнения в характере их отношений.
Но подчинить встрече с этой женщиной всю свою жизнь? Это же совсем другое… Живописец утверждал, что все изображенные им дамы были его любовницами — «А как бы я иначе смог изобразить загадочные ритмы женского тела и все волнующие выпуклости и впадины?»
Моди все время уходил куда-то, а Анне хотелось всякий миг проводить с возлюбленным. Она слонялась под окнами его мастерской, пока Модильяни отсутствовал.
«Модильяни любил ночами бродить по Парижу, и часто, заслышав его шаги в сонной тишине улицы, я подходила к окну и сквозь жалюзи следила за его тенью, медлившей под моими окнами».
Анна шаловливо и вместе с тем горестно бросала ему в открытое окно мастерской красные розы — цветок за цветком…
«Как-то раз мы, вероятно, плохо сговорились, и я зайдя за Модильяни, не застала его и решила подождать его несколько минут. У меня в руках была охапка красных роз. Окно над запертыми воротами мастерской было открыто. Я, от нечего делать, стала бросать в мастерскую цветы. Не дождавшись Модильяни, я ушла…» — вспоминала Ахматова.
Поначалу такая романтика ему нравилась, но очень скоро стало все утомлять… Гордая Анна уехала в Россию быстрее, чем планировала. Последняя совместная прогулка. Последняя ночь. Прощание. Каждый из них пойдет своей дорогой.
«В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной…»
Но это были два счастливых месяца: пережили они знакомое многим хмельное, безудержное молодое веселье безумного парижского праздника. За это время художник написал 16 картин с ее изображением.
Из 16 полотен, подаренных ей, она бережно хранила лишь тот, что висел над кроватью. Самый пристойный. Ахматова говорила, что остальные рисунки сгорели в царскосельском доме вместе с письмами Модильяни.
Осенью 1993 года на Венецианской выставке современного искусства впервые были представлены работы Модильяни из коллекции его друга и первого собирателя произведений Александра Поля. На 12 рисунках изображения были идентифицированы как портреты Анны Ахматовой.
Поэтесса при жизни лукавила: говорила, что не позировала Модильяни, а все рисунки его созданы по памяти. Что же тут скажешь: как великая женщина, она имела право на маленькую тайну.
«Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, — эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в царскосельском доме в первые годы Революции. Уцелел тот, в котором меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие «ню».
В 1965 году, незадолго до смерти, Анна Ахматова в третий — и последний — раз приехала в Париж. Она встретилась там с соотечественником писателем Георгием Адамовичем, эмигрировавшим во Францию после революции. Позже Адамович так описал эту встречу с поэтессой:
«Она с радостью согласилась покататься по городу и сразу же заговорила о Модильяни. Прежде всего Анна Андреевна захотела побывать на улице «Бонапарт», где когда-то жила. Стояли мы перед домом несколько минут.
«Вот мое окно, во втором этаже. Сколько раз он тут у меня бывал…», — тихо сказала Анна Андреевна, опять вспомнив о Модильяни и силясь скрыть свое волнение…»
Анна Андреевна, быть может, была единственной или, во всяком случае, одной из немногих знавших Амедео Модильяни, кто навсегда сохранил о нем светлую память, кто разглядел в нем не неудачника и алкоголика, а необыкновенный талант, который не смог приспособиться к окружавшей действительности.
Лишь на закате своей жизни она, с душевным трепетом, поведает историю о своей парижской любви к художнику, о которой не было написано ни одного стиха, но появилась глубокая тоска в ее произведениях после их расставания. Модильяни не стал предавать огласке их отношения, а просто написал картины с ее изображением.
P.S. В 1963 году вышел в свет сборник Ахматовой «Бег времени». Как иллюстрацию для обложи этого своего прижизненного полного сборника поэтесса выбрала свой портрет, нарисованный когда-то давно в мастерской на улице Бонапарта ее возлюбленным Модильяни.
