В марте 1171 года в графстве Кент состоялась необычная «тематическая вечеринка». На пиршество приглашались только рыцари, и причем лишь те, кто носил имя Вильгельм. Под одной крышей собралась сотня Вильгельмов и еще примерно столько же оруженосцев.
Один из гостей, молодой человек из местечка Уитби, изначально звался иначе — Тостиг. Но он заблаговременно поменял имя. В Англии это стало обычным делом — избавляться от исконных «местных» имен. Для успешного карьерного роста в королевстве не следовало выделяться.
Годива и Этельфлед, Леофрик и Этельред – эти некогда популярные англосаксонские имена к началу XII века остались только в хрониках. Казалось бы: ну почему? Звучат красиво, необычно, не то, что невыразительный Питер или уже надоевшая всем Элизабет.
Но таков был тренд среди старой аристократии и «понаехавшей» с нормандским королем-завоевателям. Да-да, именно с приходом на остров в 1066 году Вильгельма I, началась смена имен.
Дело в том, что не говоривший на местном языке правитель везде насаждал только собственные правила и законы. Он менял порядки и устои, расстановку сил в королевстве, в результате чего одни семьи возвышались, а другие теряли могущество.
Самые понятливые из англосаксов быстро усвоили: надо идти в ногу со временем. До мелочей. Выучили нормандский французский, и стали называть детей на континентальный лад.
Мальчиков теперь было принято именовать Генрих, Уолтер, Роберт, Стефан и Вильгельм. Девочки поголовно превратились в Агнес, Элизабет, Матильду и Кэтрин. Дольше всех сохраняли приверженность традициям люди из низов.
Подтвердить это может перепись 1114 года, где легко увидеть такие имена у простых смертных, как Орм, Ордрик, Лемар или Соэн. Тем, кто не взаимодействовал с королем и его приближенными гнаться за модой смысла не было. А вот знати пришлось меняться: за «неправильное» имя можно было стать объектом насмешек.
Разнообразием новые имена не отличались, ведь их давали только в честь христианских святых. Потому-то, называя человека, требовалось уточнение: «это Генрих из Дерби» или «Большеносая Берта». Из подобных прозвищ много позже сложились и фамилии.
Хотя чаще их давали по профессиям. Том Сойер наверняка был потомком лесоруба (sawyer – лесоруб), певица Карен Карпентер – плотника, а исследователь Джеймс Кук имел в генеалогическом древе какого-то успешного повара.
Шотландцы, в отличие от англичан, свои имена сохраняли дольше. В документах, где говорится о бракосочетании короля Англии Генриха I c принцессой из северного королевства, она пишется как Матильда. А ведь уезжая из родных мест, она была Годгивой!
Впрочем, в Шотландии нашелся свой реформатор. Святая королева Маргарита (1045-1093), сама из англосаксонской династии, ввела среди аристократии моду на такие имена как Давид и Александр. До конца XI века детей в Шотландии так еще никогда не называли!
Кстати, на другой стороне пролива, во Франции, одно имя тоже появилось благодаря королеве – Анне Ярославне. Она «привезла» из Киева имя Филипп, и, назвав так свеого сына, сделала его невероятно популярным как в собственном государстве, так и по всей Европе.
Ну а англосаксонские имена канули в лету до девятнадцатого века. В викторианскую эпоху возродился интерес к истории раннего средневековья, а потому в дворянских семьях нет-нет да и стали появляться Эдгары и Эдиты, Альфреды и Элвины.
В двадцатом веке моду поддержали. Имя Одри, как у актрис Хепберн и Тоту, это тоже «привет» из тех далеких времен. Оно является английской формой древнего саксонского женского имени, которое означает «могущество».
