Только бы не проснулась мать! Ее смуглые щеки рдели румянцем, темные глаза лихорадочно блестели. Сегодня или никогда! Юная Катя Андреева, одна из самых выгодных и красивых невест в Москве, впервые самостоятельно готовилась принять в своем доме вечером князя Александра Ивановича Урусова, в которого была тайно влюблена. Разница в возрасте и семейное положение князя ее не пугали.
Профессор Александр Иванович Кирпичников, товарищ Урусова по университету, в своих воспоминаниях о нем рассказывает, что «в 50 лет Урусов был еще красив, хотя с легкой проседью, изящно одет, чрезвычайно жив и остроумен, так что, сравнительно со своими товарищами одних с ним лет, он казался совсем молодым человеком».
Урусов пользовался большим успехом у прекрасного пола и ему приписывали множество романов, в том числе с великой итальянской актрисой Элеонорой Дузе.
Знаменитый адвокат, чья популярность и карьера была на взлете, переводчик с французского, знаток европейской культуры, познакомился с купеческим московским семейством Андреевых, которым принадлежала гостиница «Дрезден» и сеть магазинов, благодаря старшей сестре Кати — Александре. Саша Андреева, молодая писательница, пригласила Урусова на вечер памяти Софьи Ковалевской.
После этого знакомства князь стал запросто бывать у гостеприимных Андреевых. Он покорил всех своими прекрасными манерами, приятным голосом и удивительным талантом рассказчика. И, конечно же, обратил внимание на младшую из сестер, Катю. Они много говорили об искусстве и литературе.
Александр Иванович был приятно удивлен, что очаровательная черноглазая Катя прекрасно изъясняется на нескольких языках, начитанна и обладает своей точкой зрения.
Екатерина получила прекрасное домашнее образование, училась на Высших женских курсах, знала не только современную русскую, но и западную литературу, участвовала в подготовке книг, выпускаемых ее родственниками Сабашниковыми — «Страны, века, народы», публиковалась в журнале «Северный вестник».
А еще она была аристократически красива — удлиненный овал лица, горделивая осанка, темные гладкие волосы, изящная фигура, правильные черты лица, — и казалась сошедшей с картин Гейнсборо или Рейнолдса.
С тех пор князь приезжал в Брюсов переулок к Андреевым каждый вечер, когда не был занят в суде. К радости Кати, ровно в восемь часов он входил в столовую. Начиналось чаепитие и интересные разговоры. Сестры Саша, Мария и Катя с удовольствием участвовали в них. Мать, Наталья Михайловна, приятная дама, в неизменном темном платье вдовы, в девять прощалась и уходила к себе в спальню.
Девушки слушали Урусова, поклонника Флобера и Бодлера, интереснейшего собеседника, чье имя им было знакомо с детства. Катя знала, что он — знаменитый адвокат, прославившийся в семидесятых годах своими смелыми речами в только что возникшем гласном суде с присяжными.
Она слышала, что Александр Иванович выступал в защиту прав человека, к какому бы кругу общества человек ни принадлежал. Все это было так благородно! Как адвокат Урусов принимал участие в знаменитом «нечаевском» деле; защищал крестьянку Марфу Волохову, убившую мужа; местечковых евреев в какой-то глухой провинции (убийство Марии Дрич).
Одним из самых известных дел с участием Урусова было убийство хористки Павлы Бефани ее любовником Орловым. Катя помнила, как на Кузнецком мосту бегали мальчишки, размахивая газетными листками, и кричали: «Убийcтвo Бефани, замечательная обличительная речь защитника князя Урусова, купите за 20 копеек!»
А теперь этот человек рядом, на расстоянии вытянутой руки, он смотрит на нее внимательно и ласково, протирая стеклышки пенсне белоснежным платком… Остроумный, обаятельный, с великолепно поставленным голосом, щегольски одетый, благоухающий парфюмом.
К одиннадцати часам для припозднившихся гостей разогревался самовар, подавали швейцарский сыр с подогретыми румяными калачами, как любил Александр Иванович. В полночь князь прощался и уезжал домой. И юная Катя жила от встречи к встрече.
Нет, конечно, в жизни молодой девушки были и другие заботы. Строгая маменька настояла, чтобы Катя, как у них было принято в семье, занималась благотворительностью, привозила книги в сиротские приюты, преподавала бедным детям. Были в ее жизни и театры, и выставки, и вечеринки, и балы.
На вечере, устроенном сестрой Сашей, Урусов читал как иллюстрацию к ее лекции об Ибсене несколько сцен из своей любимой драмы «Строитель Сольнес». Это был большой диалог между Сольнесом и Гильдой:
«…Сольнес:
— Вы юность, Гильда.
Гильда:
— Юность, которой вы так боитесь?
Сольнес:
— И которая влечет меня…»
Произнеся последние слова, Урусов в упор посмотрел на Катю. Она смутилась. И с тех пор не находила себе места. Готовясь к встрече с Урусовым, Катя заранее спускалась в полутемный зал, где играла на рояле или пела романсы при свете двух свечей и ждала его.
Александр Иванович, быстро скинув пальто в передней, стремился хотя бы несколько минут провести с ней наедине. Нежно целуя прохладные пальцы Кати, он на несколько секунд дольше дозволенного, задерживал ее руку в своих теплых ладонях.
— Ах, эти холодные ручки и нежные пальчики!
Сердце Кати радостно замирало. Неужели это происходит с ней? Этот великий человек, известный адвокат, князь, светский лев увлечен ею?
Иногда до прихода сестер и Натальи Михайловны они успевали поговорить минут десять. И это было счастьем. 2 апреля 1893 года Урусов праздновал пятидесятилетний юбилей. Екатерина с сестрами и матерью были приглашены.
На празднике все было мило и по-домашнему. Князь познакомил Андреевых с женой, сыном и друзьями, всегда собиравшимися у него в этот день. Жена Урусова — Мари была немкой, и раньше работала у него экономкой. После того, как она родила сына Алешу, он узаконил с ней отношения. Бесцветная, немолодая, плохо говорящая по-русски, она не казалась Кате соперницей.
По окончании праздника, прощаясь, Урусов помог Кате надеть шубу и незаметно вложил в руку записку.
«Милая Екатерина Алексеевна, для Вас, конечно, уже давно не тайна, что я люблю Вас. Я ничего не прошу, ни на что не надеюсь. Я должен уйти, не нарушать Вашего покоя. Я не могу обманывать доверия Вашей матушки, столько радушно меня принимающей, я должен уйти, это единственный для меня выход. Я ничего не могу Вам дать. Я старик, больной, а Вы только вступаете в жизнь…»
Строки поплыли перед глазами. Она прочла их несколько раз и заплакала: она давно его любит и для нее он — не старик! Неужели он не понимает?
«Я уезжаю завтра надолго из Москвы и днем заеду проститься. Я хочу увидеть Вас еще раз».
На следующий день Урусов приехал проститься. Он сказал, что уезжает по делам на несколько недель в связи с болезнью матери. Охваченная страстью Катя умоляла его остаться.
— Мне надо ехать. Другого выхода не может быть. Итак, прощайте.
Катя умоляюще посмотрела на Александра Ивановича. Но тут же взяла себя в руки и сказала твердо:
— Я не отпущу вас.
Матушка Наталья Михайловна, понимая, что отношения Кати и Урусова могут стать обсуждаемыми в свете, ни на минуту не оставляла их наедине. И все же, такой день настал. Сначала заболела гриппом Саша, а затем и Маша. Наталья Михайловна ухаживала за дочками.
— Катя, ложись. Уже поздно.
— Мама, мне надо разобрать книги для приюта. Я недолго. Потом поднимусь к себе и лягу.
Она поцеловала мать, стараясь говорить спокойно. Ее всю колотило от волнения. Сейчас Урусов придет и состоится их объяснение.
«Для меня никто не существовал, кроме Александра Ивановича. Все люди по сравнению с ним казались мне бесцветными, скучными. Только его общества, его беседы жаждала я. Его большая, яркая фигура заслоняла для меня весь мир. Я жила по-прежнему, от свидания до свидания с ним…
Александр Иванович приехал поздно. Катя отпустила прислугу и сама открыла ему дверь. Они прошли в гостиную.
Перебирая и целуя пальцы Кати, Урусов сказал:
— Я никогда не видал, как вы плачете, как смеетесь. Я больше всего на свете бы хотел видеть, как вы ложитесь спать, встаете… Но я никогда этого не увижу. Бог мой, как трудно уйти от вас. Моя бы воля — я бы не ушел. Но что же будет с нами?
— Не уходите. Я — ваша.
Лицо Урусова разгладилось и словно осветилось внутренним светом от этих слов. Он медлил. Борясь с собой, наконец, он сказал глухим голосом:
— Я совсем потерял голову. Мне, старику, это непростительно.
Катя пыталась заверить:
— Никакой вы не старик, я люблю вас.
Он порывисто прижал ее к себе, поцеловал в упоительно пахнущие волосы и ушел.
С тех пор Александр Иванович избегал общества Кати. Встречая сестер Андреевых, Урусов уделял пристальное внимание веселой и непосредственной Маше, был неизменно любезен с умницей Сашей, с которой вместе готовил литературную публикацию, а к Кате стал абсолютно равнодушен. Может дело в жене?
Отчаявшись, Катя явилась в семейный дом Урусова под благовидным предлогом: требовалось участие Урусова как адвоката в защите знакомого Кати. И еще раз убедилась: Мари белобрыса, некрасива, конфузлива и держится в тени мужа. Где ей тягаться с молодой, красивой, яркой, образованной и весьма обеспеченной девушкой?
Равнодушие Урусова страшно злило ее и она искала повод, чтобы поговорить с ним «по душам». Встретив Александра Ивановича, обиженная Катя возмущенно потребовала вернуть все ее письма и отдала внушительную стопку писем Урусова к ней.
Александр Иванович выполнил требования Кати. Она не понимала, что происходит. А он, видя ее страсть, переходящую в одержимость, отошел в сторону. Когда они встретились впервые, ему было 48 лет, а Кате 23. Два года дружбы, два года влюбленности. Стопки писем, тысячи часов разговоров, мечты о любви.
В какой-то момент Урусов увлекся весьма серьезно. Но будучи человеком здравомыслящим, он взвесил все «за» и «против». Сколько лет счастья у них с Катей? Он немолод и нездоров. В последнее время у него стала прогрессировать почечная болезнь и стремительно снижаться слух.
Сделать Катю женой и сиделкой при немощном глуховатом муже-инвалиде? Не увидеть, как взрослеют их дети? Бросить преданную страдающую Мари, столько лет бывшую с ним и в радости и в горе? Князь был порядочным человеком и не хотел губить молоденькую барышню.
А Катя, влюбленная в Урусова, раз за разом отказывала женихам. По роковому стечению обстоятельств, она познакомится с поэтом Константином Бальмонтом именно в доме князя Урусова.
Это произойдет за три года до развода Бальмонта с женой Ларисой Гарелиной, дочерью шуйского фабриканта, брак с которой принес ему немало страданий.
Очарованный Катей Андреевой, Константин Дмитриевич за ужином, поднял бокал и произнес строки стихов Сюлли-Прюдома в своем переводе:
— Когда б я богом был, мы смерти бы не знали…
Читая, он не отрываясь смотрел в Катины глаза:
— Но только бы в тебе я ничего не изменил!
Екатерина Алексеевна вспыхнула, а Урусов, склонившись над ее ухом тихонько сказал:
— В круг вашего очарования попал еще один.
Катя не сразу оценила Бальмонта. Но именно он помог пережить ей тоску и отчаяние. Они много говорили об Александре Ивановиче Урусове и Екатерина Алексеевна поведала Бальмонту свою тайну.
Сначала как добрый друг, затем как влюбленный мужчина, Бальмонт постепенно завоевывал ее сердце. Екатерина вспоминала, как романтично ухаживал за ней Бальмонт.
Когда родные настояли на ее отъезде в Швейцарию, Константин на невесть где добытые деньги бросился за ней, разбив вдрызг единственные приличные ботинки, поднялся на гору Утлиберг, поселился в том же отеле — и утром горничная принесла мадемуазель Андреевой измятую, купленную в Петербурге коробку шоколадных конфет, подарок Константина.
отом он уехал в Россию и отправился в Крым — о том, что в это время там жила поэтесса Мирра Лохвицкая и Бальмонт был страстно влюблен и в нее, Катя узнала много позже. Когда стало понятно, что Константин Дмитриевич влюблен в Катю, стал вопрос о его разводе с Ларисой.
Уладив формальности, Бальмонт сделал предложение Кате, своей «черноглазой лани», как он называл ее, и она ответила: «Да». Мать и родственники Екатерины Алексеевны категорически не воспринимали ее будущего мужа, но тем не менее, венчание состоялось.
Маргарита Сабашникова, племянница Кати недоумевала:
«Почему так много женщин могли его всю жизнь так преданно любить? И такой самостоятельный, здравый человек, как Екатерина… Муж ее тряпка, и дрянная тряпка. Он, вероятно, даже ее не любит, а она в него влюблена. Как она может?»
«Катя — это такой источник любви и нежности. Это такое сердце, щедрое! А Бальмонт, ее муж! Ну, может быть, у него красивые стихи, он нежен; но ведь видно, что у этого рыженького с красным носиком человека в душе бирюльки, вырезанные бумажные фигурки…»
Катя разорвала отношения с семьей для своего поэта. Сестра Саша больше молчала или говорила ужасные вещи про Бальмонта. Наталья Михайловна отказалась дать свое благословение и отказала зятю в приданом. Но при этом она защитила дочь от нищеты: Катя получила неплохое содержание — две тысячи рублей в год, на эти деньги они с Бальмонтом и жили. 26 сентября 1896 года молодожены уехали во Францию.
Князь Урусов приезжал в Париж, бывал у Бальмонтов. Когда сестры Кати спросили Александра Ивановича, вернувшегося из поездки в Париж:
— Как там Катя?
Урусов ответил деликатно:
— Мне кажется, Екатерина Алексеевна счастлива, она нашла то счастье, которое искала.
Катя в полной мере хлебнет с пьющим и непостоянным Бальмонтом горя. Когда после первых родов она очнулась от хлороформного наркоза и узнала, что их ребенок умер, то сказала: «Я знаю, я наказана за гордость, за самоуверенность».
Будучи проездом в Москве, Екатерина Алексеевна навестит тяжело болевшего Урусова.
«Он вышел ко мне в гостиную в халате, худой, бледный, почти совсем оглохший — неузнаваемый. Около него лежала трубка, но, говоря со мной, он не подносил ее к уху. «Я вас слышу, я вас очень хорошо слышу, — сказал он, внимательно и ласково всматриваясь в меня. — А других не слышу и немного от этого теряю, надо сказать», — совсем по-прежнему шутил он.
Он расспрашивал о Бальмонте, обо мне… О своей болезни ни слова. Когда я стала расспрашивать о ней, он весело сказал: «Это скучно, не будем терять драгоценных минут, что вы со мной, сердобольная Екатерина Алексеевна. Я вас больше не увижу». — «Почему? — искренне не поняв его, спросила я, — ведь мы вернемся из-за границы и будем жить в России». — «Но тогда уже меня не будет», — так же весело сказал Урусов.
Катя едва скрывала слезы.
«Он стал рассказывать, как все добры к нему. «Ваша матушка навещала меня, ваши милые сестры, мои друзья, все балуют меня. Дома у меня рай, Мари так замечательно за мной ухаживает, в сущности, я еще жив благодаря ей».
И вдруг, необычайно оживившись: «А помните, — сказал он, — как вы когда-то, сверкая вашими черными глазами, восклицали в негодовании: «Мне нет дела до вашей Мари, я не хочу, чтобы вы о ней говорили…» Он произнес эти слова вполголоса, поглядев на дверь, за которой, должно быть, была его Мари. Мне стало очень неловко. «Неужели вы помните эти глупости?» — тоже вполголоса сказала я.
«Глупости! Я был так счастлив тогда». Он растроганно посмотрел на меня. «И другой вечер в вашей столовой: «Я — ваша». Эти слова всегда живут в моем сердце».
Он умрет в 1900 году в возрасте 57 лет от болезни почек. Ровно через год после этого разговора.
Вернувшись в Москву, Катя станет помогать Бальмонту в работе, заниматься переводами. В 1901 году появится на свет их обожаемая дочь Нина, по-домашнему Ниника. Счастливый Бальмонт напишет для девочки «Фейные сказки».
В начале 1900-х годов в Париже Бальмонт познакомился с Еленой Константиновной Цветковской, студенткой математического факультета Сорбонны и страстной поклонницей его поэзии, девушкой с «фиалковыми глазами». И тут начнется настоящий ад для Екатерины Алексеевны. Бальмонт сойдется с Цветковской — женщиной, тянущей его на дно и не стоящей мизинца Кати.
В письмах к жене Константин подробно рассказывал о том, что с ним происходит и как он это переживает: «…Пронзительное счастье моей встречи с ней, изысканно прекрасной и юной, перемешано с болью несказанной. И как все это лишает душу полета…»
Больше всего Бальмонту захочется жить втроем, но Катя не сможет жить гареме. Образовавшийся любовный треугольник разрубит 1920 год. Катя с дочкой Ниной останутся в России, а Бальмонт эмигрирует с Цветковской и их дочерью Миррой, родившейся в 1907 году, во Францию.
Елена Цветковская оказалась не последней любовью поэта. В Париже он возобновил начавшееся в марте 1919 года знакомство с княгиней Дагмар Шаховской, от которой у него будут сын и дочь.
Екатерина Алексеевна после расставания с Бальмонтом уедет на Урал, где в 1916- 1920 годах будет работать в Миассе на заводе, затем в гимназии библиотекарем и преподавать французский язык.
В 1920 году с семьей дочери она вернулась в Москву, работала переводчицей в издательствах.
Екатерина Алексеевна скончалась в 1950 году, в окружении дочери и четверых внуков, оставив после себя мемуары, посвятив трогательные и полные восхищения строки князю Урусову:
«Князь Александр Иванович Урусов — самый умный, интересный и обаятельный человек, которого я когда-либо знала. Находила я это, когда мне было двадцать три года, и повторяю теперь, по прошествии полувека, когда мне восемьдесят…»
