Рыжеволосая девочка грустно перебирала перья для письма.
— Ты предашь меня, — тихо шептала она.
— Никогда!
— Ты предаешь меня прямо сейчас.
Кэт собиралась замуж, и ее юная воспитанница не желала понять, отчего та желает принадлежать какому-то мужчине и разрушить их союз.
Сколько Елизавета себя помнила, Кэт всегда была рядом. Она родилась принцессой и дочерью короля Генриха VIII, и трехлетней малышке трудно было понять, отчего отец разгневался и отрубил ее матери Анне Болейн голову. Тогда все отвернулись от нее, привычные лица исчезали, ее больше не назвали принцессой, привычный мир ребенка рушился, словно карточный домик.
И только Кэт Эшли оставалась рядом, заботилась о девочке и рассказывала ей о маме. Никто больше не осмеливался произносить имя Анны Болейн в присутствии ребенка, казненную королеву будто вычеркнули из истории, делали вид, что ее и не существовало больше.
Елизавета Тюдор была исключительно умненьким и сообразительным ребенком, а под руководством Кэт Эшли она уже в шесть лет умела сшить красивую рубашку, танцевать и даже ездить верхом. Первое время Эшли сама учила ее всему, что знала, а когда ее знаний в математике, географии и других науках уже не хватало, писала королю, просила прислать учителей.
Девочку обучали французскому, итальянскому, испанскому, фламандскому, латыни, истории, астрономии, и с юных лет она поражала преподавателей своей серьезностью и рассудительностью.
Она была принцессой, а потом перестала ей быть. Была законной дочерью и наследницей, а стала бастардом. Ее называли «леди Елизавета», а за глаза шептались, что король не желает видеть дочь слишком часто, поскольку, взрослея, она все больше напоминает лицом свою мать. Мачехи сменяли одна другую, и каждой новой королеве нужно было угодить по-своему.
Джейн Сеймур Елизавета почти не помнила, только как сообщили, что теперь у нее есть брат и он станет королем. Анна Клевская была добра к ней, и Елизавета хотела бы, чтобы она оставалась королевой, но отец развелся с ней, и девочке нравилось переписываться с доброй Анной, та всегда хвалила, как она играет на верджинале.
Кэтрин Говард была похожа на прекрасный цветок, вечно хихикала и рвалась в пляс, она была такой молоденькой, немногим больше самой Елизаветы. «Мы могли бы стать подругами», — говорила она верной Кэт. А потом плакала, узнав, что и эту королеву казнили, совсем как ее мать.
Последняя жена короля, Екатерина Парр, единственная, кто по-настоящему позаботился о Елизавете. Тогда Кэт Эшли решила, что ей пора выйти замуж. Елизавета не понимала, отчего сорокалетняя гувернантка вдруг решила променять ее на мужчину. Кэт пришлось объяснить, что она не бросит ее, но Джон Эшли вдовец и просил ее руку, а когда она станет старой, кто позаботится о ней?
— Я! Я позабочусь о тебе! — убеждала ее девочка.
— Милая моя Бесс, мы не можем знать, что ждет нас впереди…
Кэт Эшли сдержала свое слово. Став женой господина Эшли, она не оставила своей службы. После смерти короля Генриха VIII его вдова взяла Елизавету в свой дом. Екатерина была образованной женщиной, писала трактаты, переводила религиозные тексты на английский, и Елизавета многому научилась у нее.
Перед смертью король признал Елизавету как наследницу, и ей вернули титул принцессы. Девушка взрослела, и должно было озаботиться о поиске жениха для нее, но заниматься этим было некому.
Когда Екатерина Парр вышла замуж за Томаса Сеймура, жизнь принцессы опять изменилась. Сеймур проявлял к ней не отеческий интерес, полагая, что при определенных обстоятельствах мог бы со временем жениться на ней. Он часто заходит в девичью спальню, когда Бесс была еще не одета, и в конце концов Екатерина решила отослать падчерицу.
Кэт Эшли допрашивали, и ей пришлось дать показания, описать, как флиртовал с ее подопечной Сеймур. Но Елизавета простила это невольное предательство. У нее не было человека ближе. Кэт Эшли была тенью за ее спиной, ее опорой, защитой, той, кому королева могла поведать все свои секреты. Ее лицо королева первым видела утром и последним прежде, чем задернут балдахин ее постели.
*
*
Верная гувернантка всегда была рядом, сопровождая ее в изгнание и в заточение в Тауэре. А когда Елизавета стала королевой, Кэт Эшли стала первой леди ее спальни и самой доверенной дамой до самой своей смерти в 1565 году в возрасте 63 лет.
Елизавета горячо оплакивала женщину, заменившую ей мать, которой она была лишена: «Анна Болейн дала мне жизнь, но Кэт Эшли дала мне любовь».
