Октябрьский вечер выдался промозглым. Ольга медленно брела домой, с трудом переставляя гудящие ноги. Тяжёлая сумка с продуктами оттягивала руку, и она то и дело перекладывала её из одной руки в другую. День выдался особенно тяжёлым – две внеплановые проверки, недовольный клиент, начальник не в духе… Единственное, о чём она мечтала – это горячая ванна и чашка крепкого чая с лимоном.
Поднявшись на свой пятый этаж (лифт, как назло, снова не работал), Ольга остановилась перед дверью, чтобы перевести дыхание. Из квартиры доносились какие-то странные звуки – словно выстрелы и крики. Сердце ёкнуло. Трясущимися руками она начала искать ключи в сумке.
Только бы всё было в порядке, – пронеслось в голове.
Дверь поддалась не сразу – замок немного заедал, нужно было поднять ручку повыше. Наконец, щёлкнул затвор, и Ольга влетела в прихожую. Звуки стали громче – они доносились из гостиной.
– Игорь? – позвала она дрожащим голосом.
В ответ – только выстрелы и чьи-то крики. Сбросив туфли и наскоро поставив сумку у стены, Ольга поспешила на звук. То, что она увидела, заставило её замереть на пороге.
Игорь – её муж, который уже третий месяц «активно искал работу», – развалился на диване с каким-то странным устройством в руках. Перед ним на журнальном столике – пустая пачка чипсов, недопитая бутылка колы и… новенькая игровая приставка, подмигивающая синими огоньками.
Внутри что-то оборвалось. Горло сдавило. Ольга смотрела на эту картину, и внутри медленно, но неумолимо поднималась волна гнева. Она вспомнила, как вчера отказала себе в новых сапогах – старые уже совсем промокали, но деньги нужно было экономить. Вспомнила, как считала копейки до зарплаты. Как отказывалась от встреч с подругами, потому что «сейчас нужно немного потерпеть».
– Ты… это купил? – её голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. – На какие деньги?!
Игорь лениво оторвался от экрана. На его лице не было ни тени смущения или вины – только лёгкое недовольство от того, что его отвлекли.
– А что такого? – он пожал плечами, продолжая нажимать на кнопки. – Я подумал, что давно себе ничего не позволял…
Ольга молчала. Она пыталась осознать услышанное, но в голове крутилась только одна мысль: «Он даже не понимает». Не понимает, что живёт за её счёт. Что «позволять себе» он может только благодаря её бесконечным переработкам. Что она уже который год ждёт, когда он наконец-то возьмётся за ум.
В горле встал ком. Руки начали дрожать – уже не от страха, а от бессильной злости. Она смотрела на мужа и не узнавала в этом самодовольном человеке того Игоря, за которого когда-то вышла замуж. Куда делся тот целеустремлённый парень с горящими глазами? Когда он превратился в этого… иждивенца?
– Я… я пойду чай поставлю, – выдавила она наконец.
Игорь что-то буркнул в ответ, не отрываясь от игры. А Ольга медленно побрела на кухню, чувствуя, как внутри что-то окончательно надломилось. Она достала чашку, привычным движением бросила пакетик чая. И вдруг замерла, глядя на своё отражение в тёмном окне.
«Больше так продолжаться не может», – пронеслось в голове. И впервые за долгие годы это была не просто мысль. Это было решение.
На кухне пахло свежезаваренным чаем и маминым пирогом с яблоками. Ольга достала его из морозилки ещё утром – берегла для особого случая, но какие уж тут особые случаи…
– Будешь кусочек? – она подвинула тарелку к подруге. – Мама на прошлой неделе напекла. Говорит, вспомнила, как я в детстве любила с яблоками…
Марина молча кивнула. Они сидели на кухне – маленькой, уютной, с геранью на подоконнике и старыми занавесками в мелкий цветочек. Ольга собиралась их поменять уже года три, да всё не доходили руки. Да и деньги… Вечно куда-то утекали.
– Ты представляешь, – она невесело усмехнулась, ковыряя вилкой пирог, – эта приставка стоит как половина моей зарплаты. Я пробила чек в интернете. Мне теперь месяц в обед надо на бутербродах сидеть.
– А он хоть спросил тебя? – Марина отхлебнула чай. – Ну, перед тем как купить?
– Да когда он спрашивал… – Ольга поморщилась. – Помнишь, в прошлом году он себе куртку взял за тридцать тысяч? Ту, кожаную. Так я об этом только через месяц узнала, когда выписку с карты проверила.
За окном накрапывал дождь. Типичный октябрьский вечер – промозглый, серый. Хорошо хоть дома тепло. Ольга встала, чтобы подлить чаю, но вдруг замерла у плиты.
– Знаешь, что самое обидное? – она повернулась к подруге. – Он ведь раньше не такой был. Помнишь, как мы познакомились? Он тогда на двух работах вкалывал, чтобы на квартиру накопить…
– Ну так это когда было, – Марина поставила чашку на стол. – Десять лет назад? И что с тех пор изменилось? Только то, что ты всё тянешь. А он… привык.
– К чему привык?
– К тому, что ты всё решаешь. Счета оплачиваешь, продукты покупаешь… – Марина помолчала. – Слушай, а почему бы тебе просто… не перекрыть ему кран?
– В смысле?
– В прямом. Закрой общий счёт. Пусть хоть раз почувствует, каково это – когда в кармане пусто.
Ольга хотела возразить – мол, так нельзя, всё-таки муж… Но что-то внутри ёкнуло. А ведь и правда – почему нельзя? Кто сказал, что она обязана его содержать?
На следующее утро она проснулась раньше обычного. Игорь ещё спал – всю ночь играл, судя по звукам из гостиной. На цыпочках прошла в ванную, собралась. В прихожей глянула на себя в зеркало – осунувшаяся, под глазами круги. Когда она превратилась в эту замученную тётку?
Банк открывался в девять. Ольга была первой. Молоденькая девушка за стойкой слушала её сбивчивый рассказ, участливо кивала.
– Вот здесь подпишите, – она протянула бумаги. – И карту супруга тоже заблокируем?
Рука с ручкой замерла над листом. Один росчерк – и всё изменится. Навсегда.
– Да, – выдохнула Ольга. – Заблокируйте.
Выходя из банка, она не чувствовала ни радости, ни облегчения. Только странную пустоту внутри. И ещё – предчувствие бури.
Телефон зазвонил после обеда.
– Оль, тут что-то с картой, – голос Игоря звучал растерянно. – Не проходит оплата. Ты не знаешь, что случилось?
Она молчала, собираясь с духом. В трубке было слышно, как пищит касса, кто-то просит пройти вперёд.
– Случилось то, – наконец сказала она, – что я закрыла счёт. Хочешь тратить – зарабатывай сам.
И впервые за долгие годы в её голосе не было ни вины, ни оправданий. Только усталость и решимость.
Пустой холодильник выглядел как-то непривычно. Игорь захлопнул дверцу, открыл снова – может, что-то пропустил? Но нет – пара яиц, заветренный сыр да початая банка огурцов. Даже хлеба нет.
Он плюхнулся на табуретку, машинально потянулся к карману – проверить телефон. Привычка последних месяцев: залипнуть в игру, пока Ольга не вернётся с работы. Но телефон молчал – интернет отключили ещё вчера. За неуплату.
В животе заурчало. Время близилось к обеду, а он с утра только кофе выпил – последнюю ложку, выскребая со дна банки. Вчера собирался в магазин, но карта не сработала. Думал, сбой какой-то. А оказалось…
– Дура! – он в сердцах пнул табуретку. – Как она могла?!
Грохот разнёсся по пустой квартире. Где-то за стеной недовольно заворчала соседка – баба Клава. Игорь невольно съёжился. Раньше её ворчание его только забавляло – подумаешь, старая перечница. А сейчас… Сейчас он чувствовал себя каким-то беспомощным. Жалким.
В прихожей зазвонил домашний телефон – древний, ещё с диском. Ольга всё грозилась его выбросить, а он каждый раз отговаривал – мол, пусть висит, ретро.
– Игорёк! – голос Димона звучал бодро и надоедливо. – Ну что, на рыбалку едем? Я тут пару спиннингов новых прикупил, обмоем!
– Не могу, – буркнул Игорь. – Дела.
– Какие дела? – удивился приятель. – Ты ж это… в поиске.
В трубке раздался смешок. Игорь стиснул зубы. Ещё недавно он и сам посмеивался над своим «творческим отпуском». Подумаешь, временные трудности. Жена работает, не обеднеет…
– Слушай, – вдруг сказал он, – а у вас в автосервисе никого не ищут?
– В смысле? – Димон явно опешил. – Ты что, работать собрался?
– А что такого? – огрызнулся Игорь. – Я вообще-то… – он осёкся. А что, собственно, «вообще-то»? Когда он в последний раз держал в руках инструменты? Пять лет назад? Семь?
– Не, ну если серьёзно… – протянул Димон. – Вакансии вроде были. Только там это… руками работать надо.
Игорь молча повесил трубку. Подошёл к окну. На улице моросил дождь, у подъезда толпились мамашки с колясками. А чуть поодаль… Он прищурился. Возле белой «тойоты» стояла Ольга, что-то увлечённо рассказывая высокому мужчине в сером пальто. Кажется, её новый начальник. Как его… Павел Андреевич?
Она смеялась – легко, непринуждённо. Поправляла волосы каким-то незнакомым жестом. На ней было новое пальто – вишнёвое, приталенное. Когда успела купить? И главное – на какие деньги?
В груди что-то сжалось. Он вдруг с пронзительной ясностью понял: она не просто перекрыла ему доступ к деньгам. Она начала жить своей жизнью. Без оглядки на него.
Зазвонил домашний телефон. Игорь дёрнулся было к нему, но замер. А вдруг это опять Димон? Или другие «друзья» – позвать в бар, поиграть в приставку, просто потрепаться… Только сейчас он осознал: все его контакты последних лет крутились вокруг развлечений. А что у него осталось, кроме них?
Взгляд упал на старое фото на стене – их свадьба. Он там такой подтянутый, в костюме-тройке. Гордый. Счастливый. Когда всё изменилось? В какой момент он превратился в приживалу?
Телефон продолжал надрываться. Игорь решительно снял трубку:
– Алло? Да, это насчёт вакансии грузчика… Сегодня можно подъехать? Хорошо, записываю адрес.
Он торопливо черкал на обороте старого конверта. Рука дрожала. За окном Ольга села в машину начальника – наверное, на обед едут. А может… Он замотал головой, отгоняя непрошеные мысли.
Нет. Ещё не поздно всё исправить. Главное – начать.
Он достал из шкафа старый костюм. Провёл рукой по лацкану – пыльный, немного вытертый на локтях. Но другого всё равно нет. Да и на собеседование грузчиком в спортивном костюме не пойдёшь. Хотя… это ведь только начало. Временная мера.
«Я ей докажу», – подумал он, завязывая галстук непослушными пальцами. И сам не знал – что именно хочет доказать. И кому – ей или себе.
Часы в прихожей пробили одиннадцать. Ольга сидела на кухне, задумчиво листая потрёпанный детектив – старалась не прислушиваться к шагам на лестнице. Игоря не было весь день. Утром ушёл в своём единственном приличном костюме, даже галстук нацепил. Она хотела съязвить по этому поводу, но промолчала.
На плите остывал ужин – гречка с котлетами. По старой привычке приготовила на двоих, хотя могла бы и не готовить ему вовсе. Есть руки-ноги – пусть сам заботится о себе.
Входная дверь скрипнула. Раньше этот скрип её раздражал, всё собиралась смазать петли. А сейчас даже не обернулась – продолжала смотреть в книгу, хотя строчки расплывались перед глазами.
– Оля… – голос Игоря звучал как-то странно. – Можно с тобой поговорить?
Она медленно подняла глаза. Муж стоял в дверях кухни – костюм помят, галстук сбился набок, на лбу испарина. От него пахло… потом? Она принюхалась. Нет, не перегаром, как она в первый момент подумала. Просто потом, как от человека, который много работал физически.
– Я это… устроился. – Он переминался с ноги на ногу, не решаясь присесть. – На склад. Грузчиком.
Ольга молча смотрела на него. Что-то изменилось в его лице – исчезла привычная самоуверенность, надменность. Он казался… растерянным? Смущённым?
– Знаю, не ахти какая работа, – торопливо добавил он, принимая её молчание за осуждение. – Но это пока. Там есть программа обучения на кладовщика. А потом можно и в логисты…
– Будешь есть? – перебила она, кивнув на плиту. – Остыло уже всё, но можно разогреть.
Он помялся ещё секунду, потом прошёл к столу. Сел осторожно, будто боясь спугнуть этот момент нормальности. Ольга встала, достала тарелку, переложила остывшие котлеты. Поставила перед ним, села напротив.
– Тяжело? – спросила она, глядя, как он торопливо ест.
– Да не то слово, – он невесело усмехнулся. – Знаешь, сколько одна коробка с кафелем весит? А их за день штук сто перетаскать надо.
Он говорил что-то ещё – про систему учёта на складе, про возможности роста, про нового начальника. А она смотрела на его руки – на свежие мозоли, на сбитые костяшки. Три года она ждала от него хоть каких-то действий. И вот…
– Оль, – он вдруг замолчал на полуслове. – Ты это… не думай, что я сразу всё исправлю. Я знаю, что сильно накосячил. Но я постараюсь…
– Посмотрим, – она пожала плечами, собирая посуду. – Надолго ли тебя хватит.
В её голосе не было ни насмешки, ни злости. Только усталость и… облегчение? Она сама не могла разобраться в своих чувствах. Слишком долго она жила в режиме постоянного напряжения, бесконечного ожидания перемен. А теперь что-то действительно менялось, но радоваться она уже не спешила.
Он хотел что-то добавить, но промолчал. Встал, отнёс тарелку в раковину. Неловко потоптался у стола.
– Спасибо за ужин, – сказал тихо и вышел.
Ольга осталась на кухне. За окном мигал фонарь, по стеклу барабанил дождь. Она думала о том, как странно устроена жизнь – иногда нужно отпустить, чтобы что-то начало меняться. Перестать быть спасательным кругом, позволить человеку побарахтаться самому.
Она достала телефон, открыла сообщение от Павла Андреевича – приглашение на корпоратив в эти выходные. Палец завис над кнопкой «ответить». Раньше она бы даже не задумалась – сразу отказалась бы, чтобы провести вечер дома с мужем. А сейчас…
«Спасибо за приглашение. Я приду», – набрала она и нажала «отправить».
Жизнь продолжалась. Какой она будет дальше – покажет время. Но теперь это была её жизнь, её решения. И впервые за долгие годы она не чувствовала за это вины.
