— Нет, ты объясни мне, Алексей, как так вышло, что я прихожу домой и обнаруживаю на моей кухне твоего друга в семейниках? — Юля швырнула сумку на диван и скрестила руки на груди. Её голос, обычно мелодичный, сейчас звенел, как натянутая струна.
— Послушай, это просто Колька. У него проблемы с женой, ему некуда идти, — Алексей потёр переносицу и вздохнул. — Это всего на пару дней.
— Всего? — Юля саркастически хмыкнула. — Как и Вадик был всего на три дня? А потом жил месяц? Или Степан с его вечным ремонтом? Сколько он у нас обитал? Два месяца? Или Марина с ребёнком, которая, по твоим словам, должна была съехать через неделю?
В дверном проёме показалась всклокоченная голова Николая. Он окинул супругов виноватым взглядом и тут же исчез, словно призрак. Юля только губы поджала.
— Ты решил превратить нашу квартиру в бесплатную гостиницу для всех желающих? Не выйдет, — отрезала она, вытаскивая из холодильника бутылку воды. — Я устала возвращаться домой и обнаруживать очередного твоего приятеля. Устала от чужих людей в нашем пространстве. Устала, что моё мнение ничего не значит.
— Юль, ну будь человеком, — Алексей попытался обнять жену, но та отстранилась. — Людям нужна помощь. Ты же всегда говорила, что надо помогать другим.
— Помогать — да. Становиться круглосуточным приютом для твоих дружков — нет, — Юля отпила воды и посмотрела мужу прямо в глаза. — Завтра чтобы его здесь не было. Либо он, либо я.
Их четырёхкомнатная квартира в престижном районе Петербурга была предметом гордости Юлии. Светлая, просторная, с высокими потолками и балконом, выходящим на тихий двор. Три года назад они приобрели её с помощью ипотеки, которую выплачивали вместе, хотя доля Юлии была значительно больше. Она работала финансовым аналитиком в крупной компании, и её зарплата позволяла им жить достойно. Алексей же, талантливый программист, вечно находился «между проектами» — так он называл периоды безработицы, которые случались слишком часто.
Юля любила мужа. Любила его открытость, энергию и неиссякаемый оптимизм. Любила, как он играл на гитаре по вечерам, как умел рассмешить её даже в самые тяжёлые дни. Но была у Алексея черта, которая со временем из милой причуды превратилась в настоящую проблему — он не умел говорить «нет» друзьям. А друзей у него было немало.
Сначала это казалось очаровательным — их дом всегда был полон людей, смеха, разговоров. Юля и сама любила общение. Но постепенно дружеские посиделки превратились в бесконечную череду временных жильцов.
— Это Вадик, у него сложности с арендой, поживёт пару дней, — говорил Алексей.
— Степан разводится, ему надо перекантоваться неделю.
— У Марины протекла крыша, можно она с сыном у нас поживёт?
И Юля соглашалась. Раз за разом, усмиряя растущее раздражение. Соглашалась, когда эти «пару дней» превращались в недели и месяцы. Когда обнаруживала в своей ванной чужие бритвы и шампуни. Когда приходила с работы и заставала на кухне незнакомых людей. Когда в её холодильнике исчезали продукты, купленные на её зарплату.
И вот теперь Николай. Разведённый друг Алексея, которого Юля едва знала. Она вернулась с работы и обнаружила его в их квартире, как будто он жил здесь всегда.
— Юля, давай поговорим, — Алексей зашёл в спальню, где жена складывала выстиранное бельё.
— Говори, — она даже не повернулась.
— Я поговорил с Колей. Он найдёт, где остановиться.
Юля наконец посмотрела на мужа:
— И когда же?
— Через неделю максимум. У него правда сложная ситуация, жена выгнала, денег мало…
— Через неделю, — отрезала Юля. — Ровно через неделю. И больше никаких гостей без моего согласия.
Алексей просиял:
— Я знал, что ты поймёшь! Ты самая лучшая.
Юля только покачала головой. Она знала, что это не последний раз, когда Алексей притащит в дом очередного неприкаянного друга. Знала, что неделя может растянуться на месяц. И уже не верила, что сможет что-то изменить.
Николай, как и ожидалось, не съехал через неделю. Сначала он не мог найти квартиру. Потом нашёл, но хозяйка перенесла заселение. Потом возникли проблемы с залогом. Юля слушала эти объяснения с каменным лицом, внутренне закипая.
— Я устала, Лёш, — сказала она мужу на исходе второй недели пребывания Николая. — Я прихожу домой и чувствую себя чужой. Это ненормально.
— Он готовит ужин каждый день, — заметил Алексей. — И полы помыл на прошлой неделе.
— Отлично. Может, ещё медаль ему выдать? — Юля поморщилась. — Дело не в этом. Дело в том, что ты принимаешь решения, не считаясь со мной. Это наш дом, Лёш. Наш.
Алексей только вздохнул и ушёл в гостиную, где Николай смотрел футбольный матч. Через несколько минут оттуда донёсся их смех.
— Ты что, серьёзно? — Юля стояла посреди прихожей, глядя на пожилую женщину с объёмным чемоданом.
— Это тётя Зина, — объяснил Алексей. — Мама Степана, помнишь его? Ей нужно в Москву на обследование, но поезд только завтра. Она у нас переночует.
— А Степан не мог её принять? — процедила Юля.
— У него однушка, там ремонт, — Алексей говорил тихо, чтобы гостья не услышала. — Юль, это один день.
Тётя Зина улыбнулась Юле беззубым ртом:
— Не беспокойтесь, деточка, я тихая. Даже телевизор смотреть не буду.
Юля молча развернулась и ушла в спальню. Её трясло от гнева. Николай всё ещё жил у них, занимая гостевую комнату, а теперь ещё и эта старушка. Когда-то любимый дом превращался в проходной двор.
Вечером она лежала в постели, глядя в потолок, когда Алексей скользнул под одеяло.
— Юль, ты спишь?
Она молчала.
— Юль, ну не сердись. Я не мог отказать. Это мать Степана, он столько для меня сделал.
— А я? — тихо спросила Юля. — Я для тебя что-нибудь сделала? Или моё мнение ничего не значит?
Алексей попытался обнять её, но она отодвинулась.
— Конечно, значит. Просто иногда нужно помогать людям.
— Иногда, — эхом отозвалась Юля. — А не постоянно.
Тётя Зина уехала, как и обещала, на следующий день. Но это не принесло облегчения. В их доме поселилось напряжение. Юля почти не разговаривала с Алексеем, а тот, казалось, не понимал, в чём проблема.
— Все люди так живут, — говорил он. — Помогают друг другу. У Вити Смирнова вообще пять человек родственников в двушке ютятся.
— Мы не Витя Смирнов, — отвечала Юля. — И если тебе нравится жить в коммуналке — снимай комнату и живи.
— Да что ты такая чёрствая? — взрывался Алексей. — Нам же не жалко!
— Тебе — не жалко. А я устала жить на вокзале.
В середине третьей недели пребывания Николая Юля приняла решение. Она вернулась с работы раньше обычного, когда ни мужа, ни его друга не было дома. Достала чемодан и методично начала складывать вещи. Сначала свои — одежду, косметику, документы. Потом вещи Алексея.
Когда он вернулся, чемоданы стояли в прихожей.
— Ты куда-то собралась? — удивился он, разуваясь.
— Не я. Мы, — Юля стояла, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. — Я сняла квартиру. Однокомнатную, в соседнем районе. Мы переезжаем.
— Что? — Алексей застыл с ботинком в руке. — Зачем? У нас же есть квартира.
— У нас была квартира, — поправила Юля. — Теперь это гостиница «Добрый Алексей». А мы будем жить отдельно.
— Ты с ума сошла? — он наконец разулся и прошёл в комнату. — Бросить нашу квартиру из-за какой-то блажи?
— Не бросить. Сдать, — Юля говорила спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Я уже разместила объявление. Сдаём на год, посуточно невыгодно. Платежей по ипотеке никто не отменял.
— А как же… — Алексей растерянно оглядел квартиру, словно видел её впервые. — А как же Коля?
— А что Коля? — Юля пожала плечами. — Он может снять эту квартиру. Или найти другую. Или вернуться к жене. Или жить под мостом. Меня это не касается.
— Юля, ты не можешь так поступить!
— Могу, — она посмотрела на часы. — У нас есть час, чтобы собрать оставшиеся вещи. Такси приедет в семь.
Новая квартира была маленькой и скромной. Однушка в панельном доме, с видом на промзону и шумными соседями. После их просторного жилья она казалась коробкой.
— Долго мы здесь жить будем? — спросил Алексей, распаковывая вещи. Он всё ещё был в шоке от решения жены, но почему-то не стал устраивать скандал.
— Пока не научишься уважать мои границы, — Юля раскладывала посуду в кухонные шкафчики. — Пока не поймёшь, что нельзя приводить в дом кого попало без согласования.
— Это были не «кто попало», — обиделся Алексей. — Это мои друзья.
— Твои, не мои, — отрезала Юля. — И в нашем совместном доме должны жить только мы. Или те, кого мы оба пригласили.
Той ночью они легли спать, отвернувшись друг от друга. Юля долго смотрела в окно, где мерцали огни промзоны. Она не знала, правильно ли поступила. Не слишком ли радикальный шаг сделала. Но другого выхода не видела.
На следующий день позвонил Николай.
— Алексей, ты где? — его голос звучал растерянно. — Я пришёл, а в квартире какие-то люди. Говорят, они её снимают.
Алексей покосился на Юлю, которая делала вид, что читает книгу.
— Да, Коль, мы переехали. Долгая история.
— А мои вещи? — в голосе Николая звучала паника. — Там же всё моё!
— Я скажу Юле, она свяжется с новыми жильцами, — Алексей снова посмотрел на жену.
Юля медленно подняла глаза от книги:
— Скажи ему, что его барахло в пакетах на лестничной клетке. Консьержка присмотрит.
Две недели они жили в маленькой съёмной квартире. Юля уходила на работу рано утром и возвращалась поздно вечером. Алексей сидел дома — очередной проект накрылся, и он снова был безработным.
— Долго ты будешь меня наказывать? — спросил он однажды вечером. — Мы живём как соседи.
— А как ты хочешь жить? — Юля оторвалась от ноутбука. — Как раньше? Чтобы я пахала, а ты превращал наш дом в проходной двор?
— Я понял, что был неправ, — Алексей сел рядом. — Правда понял. Нельзя принимать такие решения в одиночку.
— Да неужели? — Юля хмыкнула. — И что же тебя просветило?
— Вчера приходил Степан. Хотел остановиться у нас на пару дней, — Алексей смотрел в пол. — Я ему отказал.
Юля удивлённо приподняла брови:
— Вот это новости.
— Он разозлился. Сказал, что я не друг после этого, — Алексей наконец поднял глаза. — И знаешь, что я понял? Что это всегда было односторонне. Я им помогал, а они… они просто пользовались.
Юля молчала, давая мужу возможность выговориться.
— Когда у меня сорвался проект, никто из них не предложил помощь. Когда нам нужны были деньги на первоначальный взнос за квартиру — тоже. Всегда только ты, — он взял её за руку. — Прости меня. Я был слепым идиотом.
Юля смотрела на их сплетённые пальцы. Она хотела верить мужу, но сомнения не отпускали:
— Лёш, дело не только в этом. Ты не работаешь уже третий месяц. Ипотеку тяну я. Ремонт оплачивала я. А ты… — она запнулась, подбирая слова. — Ты как будто не понимаешь, что нужно вкладываться. Не только деньгами — отношением, ответственностью.
— Я найду работу, — твёрдо сказал Алексей. — Уже есть варианты. И я всё понял про гостей, правда.
Юля покачала головой:
— Мне нужны не слова, а действия. Докажи, что ты изменился, и мы вернёмся домой.
Новая работа нашлась неожиданно быстро. Бывший коллега предложил Алексею место в стартапе — зарплата меньше, чем на прежних проектах, но стабильная. Он согласился не раздумывая.
— Это только начало, — говорил он Юле. — Я знаю, что могу больше. Просто нужно время.
Она кивала, но оставалась настороженной. Слишком много раз Алексей загорался новыми идеями, а потом остывал.
Через месяц раздался звонок от Марины — той самой, что когда-то жила у них с ребёнком.
— Лёш, привет! Слушай, у меня тут ситуация… Можно мы с Кириллом у вас переночуем? Буквально на одну ночь.
Алексей помолчал, глядя на Юлю, которая готовила ужин.
— Прости, Марин, не получится, — сказал он наконец. — Мы сейчас живём в маленькой квартире, и у нас правило — никаких гостей.
Повисла пауза.
— Даже на одну ночь? — голос Марины стал прохладнее.
— Даже на одну. Могу помочь найти гостиницу или хостел.
— Не стоит, — отрезала Марина. — Найду, где остановиться. Не думала, что ты таким станешь.
Она отключилась. Алексей положил телефон на стол и посмотрел на жену:
— Знаешь, что странно? Я не чувствую себя виноватым.
Юля улыбнулась, впервые за долгое время:
— Это называется «здоровые границы», Лёш. Привыкай.
Осень сменилась зимой. Они всё ещё жили в съёмной квартире, хотя их собственная пустовала — арендаторы неожиданно съехали раньше срока. Юля не торопилась возвращаться, словно испытывая и мужа, и себя.
— Иногда я думаю, что мы могли бы вернуться, — сказала она как-то вечером. — Там тепло. Просторно. Наши вещи.
Алексей оторвался от ноутбука:
— А что останавливает?
Юля задумчиво посмотрела в окно:
— Страх, что всё повторится. Что ты снова начнёшь тащить в дом всех подряд. Что я опять буду чувствовать себя чужой.
— Этого не будет, — Алексей сел рядом. — Клянусь тебе. Я многое понял за эти месяцы.
Юля повернулась к нему:
— Что именно?
— Что настоящая щедрость — это не раздавать направо и налево то, что тебе не принадлежит. А создавать что-то своё и делиться этим, — он помолчал. — И ещё я понял, что наш дом — это твоё личное пространство. Пространство, которое ты создала своим трудом, своими силами. А я не уважал его.
Юля слушала, удивлённая его словами.
— Мне стыдно, — продолжил Алексей. — Стыдно, что я позволял своим так называемым друзьям пользоваться тобой. Твоей добротой, твоим домом, твоими деньгами. Стыдно, что я не видел, как тебе тяжело.
Он взял её за руку:
— Давай вернёмся домой. Только ты и я. И я обещаю, что больше никогда не будет этого бесконечного потока гостей.
Юля смотрела на мужа долгим взглядом:
— Я хочу верить тебе, Лёш. Правда хочу.
Их возвращение в квартиру было почти торжественным. Юля ходила по комнатам, проверяя, всё ли в порядке после арендаторов. Алексей таскал коробки и чемоданы.
— Как же я соскучилась по этому месту, — Юля стояла на балконе, глядя на заснеженный двор. — По тишине, по пространству.
Алексей обнял её сзади:
— Теперь всё будет по-другому. Обещаю.
И первое время действительно было иначе. Алексей работал, возвращался домой вовремя, никого не приводил. Их жизнь вошла в спокойное русло, и Юля начала верить, что кризис миновал.
А потом зазвонил телефон.
— Лёха, дружище! — голос Вадима, старого друга Алексея, звучал взволнованно. — Слушай, у меня ЧП! Нас затопили соседи, всю хату разворотило. Можно у вас перекантоваться дня три, пока не решу вопрос?
Алексей посмотрел на Юлю, которая застыла с книгой в руках. Он видел в её глазах настороженность и страх.
— Прости, Вадим, но нет, — твёрдо сказал он. — Мы больше не принимаем гостей. Могу помочь найти съёмное жильё, если нужно.
— Да ладно тебе! — возмутился Вадим. — Когда это ты стал таким? Я же не чужой человек!
— Дело не в этом, — Алексей говорил спокойно. — У нас с Юлей есть договорённость. Никаких гостей с ночёвкой. Это наше общее решение.
— Подкаблучник, — фыркнул Вадим. — Никогда бы не подумал. Ладно, сам справлюсь.
Он отключился. Алексей положил телефон и посмотрел на жену:
— Кажется, я только что потерял ещё одного «друга».
Юля отложила книгу и подошла к мужу:
— Ты уверен, что не жалеешь?
— О чём? — удивился он. — О том, что уважаю твои чувства? Нет, не жалею. Настоящие друзья поймут. А остальные… — он пожал плечами. — Остальные мне не нужны.
Юля прижалась к нему:
— Спасибо.
Весна пришла неожиданно рано. Снег растаял, обнажив голые деревья и мокрый асфальт. Юля стояла у окна, наблюдая, как дворник сметает прошлогоднюю листву.
Звонок в дверь застал её врасплох — Алексей должен был вернуться только вечером. Она открыла и увидела на пороге Николая. Того самого, с которого всё началось.
— Привет, — он неловко переминался с ноги на ногу. — Алексей дома?
— Нет, — Юля скрестила руки на груди. — Что-то передать?
Николай замялся:
— Да нет, просто… Просто хотел поговорить.
— Со мной можешь поговорить, — Юля не собиралась приглашать его внутрь. — Что случилось?
— Да ничего особенного, — он потёр шею. — Просто хотел извиниться. За то, что тогда… ну, жил у вас так долго. Я понимаю, что был не прав.
Юля удивлённо приподняла брови:
— С чего вдруг такое прозрение?
— Моя бывшая вернулась, — Николай слабо улыбнулся. — И привела с собой подругу. Теперь они живут у меня. И знаешь, я начал понимать, каково это — когда в твоём доме постоянно кто-то чужой.
Юля не смогла сдержать усмешку:
— Что ж, рада, что ты прочувствовал на собственной шкуре.
— Я правда хотел извиниться, — повторил Николай. — И перед тобой, и перед Лёхой. Вы столько для меня сделали, а я… я этого не ценил.
Юля смотрела на него, не зная, что ответить. Месяцы обиды и раздражения не исчезли в одночасье, но что-то внутри неё смягчилось.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Я передам Алексею, что ты заходил.
Николай кивнул и повернулся, чтобы уйти, но Юля окликнула его:
— И спасибо. За извинения.
Вечером она рассказала мужу о визите Николая.
— Он серьёзно приходил извиняться? — Алексей хмыкнул, не отрываясь от ноутбука. — С чего вдруг такая перемена?
— Говорит, его бывшая вернулась с подругой. Теперь живут у него, — Юля пожала плечами. — Кажется, наконец-то почувствовал, каково это.
— Иронично, — Алексей закрыл ноутбук. — Что ж, надеюсь, теперь он понимает.
Юля прислонилась к дверному косяку, наблюдая за мужем. Что-то неуловимо изменилось между ними. Они вернулись в свою квартиру, но прежней лёгкости в отношениях уже не было. Словно трещина, которую можно замазать, но не сделать незаметной.
— Степан звонил сегодня, — сказал Алексей, убирая ноутбук в сумку. — Приглашает на день рождения в следующую субботу.
— Ты пойдёшь? — спросила Юля, хотя уже знала ответ.
— Да, наверное, — он посмотрел на неё. — Хочешь со мной?
Она покачала головой:
— Нет. Это твои друзья, не мои.
Алексей кивнул, и они разошлись по разным комнатам. Он — в кабинет, доделывать работу. Она — в спальню, читать книгу. Ужин прошёл в молчании. Не враждебном, но и не уютном. Просто молчании двух людей, которые слишком многое пережили вместе, чтобы притворяться, что всё как прежде.
Той ночью, лёжа без сна, Юля думала о странной форме победы, которую одержала. Она вернула свой дом. Заставила мужа уважать границы. Но что-то безвозвратно ушло из их отношений — то тепло, та искренность, которые раньше перекрывали все недостатки Алексея.
«Может быть, так и должно быть», — подумала она, глядя в темноту. — «Может быть, мы оба выросли».
