В детстве цыганка нагадала одной маленькой девочке, что однажды она станет так богата, что сможет купить себе все, что только пожелает, и жить так, как ей самой захочется. Девочка выросла, но в те слова верила всей душой и своего добилась. Только вот чего ей это стоило…
Ида приехала покорять Нью-Йорк в 1857 году в возрасте 19 лет. Новым знакомым она представлялась дочерью луизианского сахарного плантатора Генри Мэйфилда, не забывая с гордостью добавлять, что по материнской линии восходит к самим графам Кроуфордам.
Как и любая другая из тысяч юных провинциалок, в большом городе Ида мечтала построить новую, обеспеченную жизнь, лишенную тяжелого труда и полную беззаботных удовольствий. Для этого у нее были все шансы: хорошенькая и неглупая, она обладала одним очень ценным качеством — находчивостью.
Пока остальные потом и кровью пробивали себе путь, Ида находила возможности получить желаемое с куда меньшими усилиями.
Девушка знала, чего хотела — обрести богатство и статус, — а потому быстро приступила к поиску подходящего мужчины. Внимание ее привлек тридцатисемилетний предприниматель Бенджамин Вуд, который не только владел собственным судоходным производством и газетой «Дэйли Ньюз», но и имел прекрасную родословную.
Разумеется, мужчина мечты мисс Мэйфилд был женат, и даже не в первый раз, но Иду это досадное недоразумение беспокоило мало. Недолго думая, она отправила Вуду письмо, в котором честно рассказала о том, что может предложить состоятельному джентльмену:
«Я недавно приехала в Нью-Йорк и в делах сердечных совсем новичок, — писала девушка, — но я могла бы вступить с Вами в близкие отношения, настолько длительные, насколько Вы сочтете нужным. Я не сварлива и не дурнушка. Возможно, я не так красива, как та дама, которая сейчас с вами, но я знаю немного больше ее, а знание, как известно, — сила».
Мистер Вуд ещё ни разу не сталкивался с женщиной, так прямо заявляющей о своих желаниях, поэтому поспешил назначить таинственной незнакомке встречу. Свидание прошло замечательно: по его итогу Бенджамин обзавелся любовницей, а Ида — богатым покровителем.
Вскоре у пары родилась дочь, названная Эммой, а почти десять лет спустя, дождавшись кончины своей жены, Вуд вступил с дамой сердца в законный брак.
Бенджамин был достаточно богат и влиятелен, чтобы сомнительная история его новой супруги тактично замалчивалась. Сама же Ида стала одной из самых значительных фигур нью-йоркского высшего общества.
Мистер Вуд, что неудивительно, не был верен своей очередной законной половине, но Иду это тревожило мало. Гораздо больше ее волновала та лёгкость, с которой он выбрасывал деньги на ветер: супруг ее слыл заядлым игроком и за вечер мог спустить половину своего состояния.
Чтобы обезопасить себя, предприимчивая женщина заключила с мужем сделку: Бенджамин мог играть в азартные игры по своему усмотрению, но при условии, что будет отдавать ей половину из того, что выиграет, а проигрыши выплачивать сам.
Как ни странно, Вуд согласился на все, и к моменту его смерти в 1900 году практически каждый цент, которым он когда-либо владел, теперь принадлежал его жене. Ида также приобрела контрольный пакет акций «Дэйли Ньюз», став одной из первых серьезных женщин-издателей.
Овдовев, Ида, которой исполнилось уже 62 года, могла бы наслаждаться безбедной праздной старостью, однако вместо этого она начала делать весьма странные вещи.
Спустя семь лет после смерти мужа, поддавшись панике, вызванной финансовым кризисом, она продала газету за четверть миллиона долларов, затем выставила на продажу дорогие вещи, сняла деньги со всех счетов и заселилась в комнату 552 в отеле «Геральд Сквер». Больше по своей воле из номера она не выходила.
Вместе с ней в этом добровольном заточении пребывали ее сестра Мэри и дочь Эмма: они никогда не покидали свой двухкомнатный номер и никого не впускали в него. Только два раза за все годы жизни взаперти женщины позволили горничной принести им чистые простыни и полотенца.
Общались со внешним миром они лишь через дверь, когда им приносили скромную трапезу, всегда одну и ту же — консервированное молоко, крекеры, кофе, бекон и яйца. Время от времени они просили табак, сигары и вазелин, который Ида в огромных количествах изводила на свое лицо.
В 1928 году в возрасте 71 года скончалась Эмма Вуд. Ещё три года сестры прожили вдвоем, пока однажды, 5 марта 1931 года девяностотрехлетняя Ида не совершила нечто беспрецедентное: она открыла дверь, выглянула в коридор и позвала горничную, объяснив, что ее сестра очень больна и ей нужен врач. Однако помочь Мэри Мэйфилд уже не смогли: она оказалась мертва.
Но не это поразило пришедших по вызову врачей и полицейских, а состояние комнаты: за десятилетия женщины превратили апартаменты в кроличью нору, до потолка заполненную мусором, обрывками газет и старой одежды.
Оставлять выжившую из ума старушку жить в таких ужасных условиях было бы негуманно, тем более, что очень скоро по Нью-Йорку распространились слухи о ее сказочном богатстве. Хотя Ида и утверждала, что бедна как церковная мышь, состояние ее насчитывало около миллиона долларов.
Как только информация об этом достигла ушей общества, у вдовы появилось огромное количество «добрых» родственников, желающих приютить несчастную бабулю. Ида же не желала никого видеть и слышать, умоляя только оставить ее в покое и разрешить самой распоряжаться своей жизнью.
Стоило лишь медсестрам на минуту оставить ее одну, как бойкая старушка бросалась к окну с криками о помощи и требованиями освободить ее из заключения. В конце концов, годы взяли свое, и 12 марта 1932 года Ида Вуд скончалась.
Споры о наследстве вспыхнули с новой силой: многочисленные представители семейств Мэйфилдов, Кроуфордов и Вудов обивали пороги залов заседаний и бесконечно судились друг с другом. Однако всех их ждало страшное разочарование.
Государственный служащий Джозеф Кокс, специально нанятый для расследования дела Иды, спустя несколько лет смог докопаться до истины и выяснить, что никакой Иды Мэйфилд никогда не существовало: обезумевшая к концу жизни вдова происходила из семьи бедных ирландских иммигрантов из Массачусетса, а ее настоящим именем было Эллен Уэлш.
Оказалось также, что Эмма, которую все считали дочерью Бенджамина и Иды, скорее всего приходилась последней младшей сестрой.
Вскоре смогли разыскать и ближайших родственников Иды. Уэлши были совершенно ошеломлены, узнав, что в Нью-Йорке скончалась их сказочно богатая дальняя родственница: каждый из наследников получил около 90 000 долларов.
