— Шевели ногами! — злобно крикнула надзирательница. От грубого тычка девочка полетела на пол. Поднялась, чувствуя на губах вкус крови. Облизнулась — есть-то хочется. Вчера немного мороженой брюквы дали, сегодня уже ничего. А зачем давать, если сегодня фотографирование?
Сгорбившись, Чеслава поплелась за надзирательницей. Она очень, очень сильно хотела жить! Но кто-то решил, что жить на Земле ей нельзя…
15 августа 1928 года в маленькой польской деревне Волке Злоецкой в семье крестьян-католиков Павла и Катажины Квока родилась девочка, которой дали имя Чеслава.
Отцу недолго пришлось радоваться рождению дочурки: через пару лет после появления Чеславы на свет Павел скончался. Похоронен в родной Волке Злоецкой.
Катажина с маленькой дочерью на руках осталась одна. Хорошо хоть, родители Павла не бросили, помогали чем могли. Второй раз замуж Катажина и не думала выходить, боялась, что новый супруг будет жесток с падчерицей: плохих примеров в деревне было предостаточно.
Время шло. Чеслава росла доброй, трудолюбивой девочкой. Помогала матери по хозяйству, поддерживала страдавшую от одиночества Катажину ласковым словом.
Казалось, что жизнь семьи Квока вот-вот улучшится, но все изменила война.
В 1941 году, когда Польша была уже оккупирована немцами, Чеславе исполнилось тринадцать лет.
Гитлеровцы в рамках исполнения концепции Lebensraum, что означает «жизненное пространство», начали депортацию польских евреев, цыган, да и самих поляков, в специальные лагеря.
Чеслава Квока с матерью принадлежали к польской нации, но от депортации их это не спасло. Катажине был присвоен номер 26946, Чеславе — номер 26947.
Сначала немцы перевезли женщину и девочку с другими заключенными в лагерь дял переселенцев в Замосце.
В ноябре 1942 года началась так называемая «Операция Гиммлерштадт», также известная как «Акция Замосць». Это была этническая чистка Замойщизны нацистской Германией с целью подготовки территорий для спонсируемого государством переселения фольксдойче (этнических немцев, живших за пределами Германии).
В ходе операции из воеводства Замойщизна было вывезено более 30 тысяч детей, большинство из которых были отняты у своих родителей. Часть детей были отправлены в Германию для рабского труда, часть — в концлагеря.
В числе депортированных из Замосца оказались и Чеслава с матерью. 13 декабря 1942 года женщину и девочку привезли в лагерь смерти Освенцим.
В феврале 1943 года Катажина Квока была убита вместе с другими взрослыми узниками. Чеслава осталась совершенно одна.
В 43-ом году гитлеровцы еще были уверены в своей победе, поэтому не стеснялись делать в лагерях огромное количество фотографических и видео-материалов.
Вильгельм Брассе до войны был профессиональным фотографом. При попытке сбежать во Францию был схвачен и депортирован в лагерь Освенцим под номером 3444.
Узнав о профессии Брассе, руководство лагеря приписало Вильгельма к так называемой Erkennungsdienst — «Службе идентификации политического департамента». В обязанности Брассе входило создание портретов для личных дел заключенных, фотографирование «мероприятий» нацистов и медицинских экспериментов.
Вильгельм Брассе относился к своей службе не как к работе на нацистов, а как к фиксации преступлений Третьего Рейха для истории.
12 марта 1943 года в студию Вильгельма Брассе в Освенциме привели девочку. 26947 был ее номер. Фотограф ежедневно делал сотни снимков детей, но Чеслава, как много лет спустя признавался Вильгельм, запомнилась ему своей хрупкостью, большими глазами, изумленно смотрящими на окружающий мир.
Кроме того, Вильгельм заметил свежую ссадину на губе Чеславы: девочка замешкалась на выходе из барака, за что ее жестоко избила надзирательница.
Глаза Чеславы будто спрашивали: «Почему, почему мне нельзя жить на Земле? На ней мало место? Мало воздуха? Мало воды и травы?».
Вильгельм Брассе делал фотографии одну за другой. Точно так, как ему было приказано. Молодой человек еще не знал, что он делает снимки девочки, которую в будущем узнает весь мир.
12 марта 1943 года в Освенциме, через несколько минут после фотосъемки, 14-летней Чеславе Квоке была сделана инъекция фенола в сердце. Девочки с большими глазами не стало. Земля оказалась слишком маленькой планетой для нее.
Вильгельм Брассе знал, что девочки больше нет. Как и тысяч других юных узников Освенцима. Фотограф-заключенный понимал, что он ничем не мог помочь Чеславе, не мог ее спасти от рук нацистов. Но он мог и должен был помнить.
В 1944 году уже всем стало ясно, что хребет Третьего Рейха сломлен: вопрос стоял только в том, когда именно падет Гитлер и его приспешники. Немцы перестали фиксировать свои преступления на фотопленку: осознали, что эти кадры вскоре могут попасть в руки их врагов.
К тому моменту Вильгельм Брассе с тысячами других заключенных был угнан из Освенцима в концлагерь Эбензее.
В начале мая 1945 года к Эбензее приближались американцы. Паникующее руководство лагеря спешно изымало у фотографов негативы, снимки. Вильгельм Брассе прекрасно знал, что его ждет за утаивание пленок, но он не мог поступить иначе. Вильгельм должен был рассказать миру о преступлениях нацистов! Он должен был рассказать о Чеславе.
Рискуя жизнью, Брассе спас часть негативов от уничтожения.
После Победы снимки Вильгельма использовались на Нюрнбергском процессе, стали неотъемлемой частью музейных экспозиций по всему миру.
Сам Брассе так и не вернулся к фотографированию. В польском документальном фильме «Портретист» Вильгельм признавался:
«Всякий раз, когда я смотрел в видоискатель, там появлялись девушки Освенцима».
Освенцим не отпускал фотографа Брассе вплоть до его смерти в октябре 2012 года в возрасте 94 лет. Прожив долгую жизнь, Вильгельм до последнего вздоха пытался ответить на вопрос: «Почему Чеславе и другим детям нельзя было жить на Земле?». На огромной, чудесной, идеально подходящей для жизни человека планете?
Ответа Вильгельм так и не нашел.
В 2018 году Чеслава Квока стала известна всему миру. К 75-летию гибели девочки бразильская художница Марина Амарал представила проект «Лица Освенцима». Это были раскрашенные снимки узников — в основном, кадры были сделаны Вильгельмом Брассе.
Среди прочих, особо бросалась в глаза фотография девочки с большими, удивленно распахнутыми глазами.
Эта девочка… Если бы не тюремная роба и не номер 26947, ее можно было бы принять за обычную современную школьницу. Сколько матерей по всему миру вздрогнули, «узнав» в Чеславе Квоке своих дочерей!
Раскрашенное Мариной Амарал фото позволило людям глубже, ближе ощутить жуткую историю Освенцима. Кажется, Чеслава сейчас снимет полосатую робу, возьмет свой любимый гаджет и, крикнув: «Пока, мам!», пойдет в школу.
Но не скинет. Она навсегда осталась в этой робе. И чудо, что благодаря мужеству Вильгельма Брассе, мы вообще знаем о Чеславе. А о скольких не знаем?
